Запретный плод - Наташа Колесникова

Куда она бежала, Марина и сама не знала, мчалась к Рублевскому шоссе, инстинктивно надеясь поймать там машину или увидеть милиционера, все же правительственная трасса. Бежать в противоположную сторону, к метро «Молодежная», бессмысленно, метро закрыто, там тишина…

Федченко стремительно нагонял ее. Уже совсем близко за спиной стучали его башмаки по мокрому асфальту, слышалось хриплое дыхание. Она бежала, но подсознательно понимала — не уйти, не уйти!..

Впереди, метрах в десяти, остановилась, взвизгнув тормозами, черная машина, из нее выскочил человек и через мгновение поймал Марину в свои крепкие объятия.

— Пустите! Не трогайте меня! — закричала она.

— Маринка, это я, я… Игорь, — услышала она взволнованный голос. — Успокойся, это я…

— Игорь? — Она подняла голову, увидела его бледное лицо, глупо улыбнулась. — А что ты тут делаешь?

И тут же поняла, что вопрос был не менее глупый, чем ее улыбка.

— Отойди в сторону, артист, — тяжело дыша, сказал Федченко. — Девушка едет домой, не мешай ей, если не хочешь неприятностей.

— Девушка уже приехала и в твоих услугах не нуждается, — жестко сказал Муравьев. — Поезжай-ка и ты домой, к жене, детям, заждались, поди.

За их спинами вырвалась на Ярцевскую «БМВ», остановилась нос к носу с черной «Волгой». Из «БМВ» выскочили еще двое крепких парней, их лица не предвещали ничего хорошего Муравьеву. Однако он смотрел на них с улыбкой, потому что из «Волги», с пистолетом в руке, вышел Хайрутдинов, за ним — автоматчик.

— Серега, с каких это пор ты похищаешь молодых девушек? — с иронией спросил Хайрутдинов.

— Равиль? — с мрачной усмешкой пробормотал Федченко. — Ты же знаешь, что это дочка босса, он желает видеть ее дома, а не с каким-то там…

— Серега, она взрослый человек, сама решает, где ей быть и с кем. То, что приказал тебе Иван Тимофеевич, — это одно. А то, что ты увез девушку на дачу и удерживал ее там силой, — другое. Ты Уголовный кодекс давно читал?

— Да пошел ты!.. — яростно крикнул Федченко. Махнул своим людям и сам первый сел в «БМВ».

— Я забуду про эти дела, но если заставишь меня вспомнить — вспомню сразу все, — сказал ему Хайрутдинов, а когда «БМВ» сорвалась с места, подошел к Муравьеву, хлопнул его по плечу. — Красивая девушка, на свадьбу пригласишь, начальник?

— Не только на свадьбу. Просто приходи с женой, я тебе звякну. Посидим, вспомним… прошлое.

— Все вы так говорите, звезды…

— Да перестань, Равиль. Я не сомневаюсь, что в своем деле ты тоже звезда. Да это все от лукавого. Главное — ты классный мужик, Равиль.

— Ты тоже, Игорь. Ну, пока.

Черная «Волга» круто развернулась и помчалась к Рублевке, а Муравьев, обнимая Марину, пошел в обратном направлении. Марина тихо сказала:

— Хочу принять душ, Игорь, я так устала…

— А я хочу принять ванну, Маринка.

Она посмотрела на него и засмеялась.

— На что ты намекаешь, Муравьев?

— Ни на что, просто констатирую факт. Без ванны я сегодня просто не усну, ты же знаешь, как мне необходимы водные процедуры.

— Ну пошли…

Марина обняла его и повела домой.

Стернин сидел в своем рабочем кабинете, напряженно размышляя о случившемся. Дочка нашлась, это хорошо. Ночью жена говорила с ней, рассказала все об этой дуре Сушиной… Потом была так ласкова, что… давно уже не припомнит подобного.

Ладно, если по-хорошему, так из него веревки вить можно.

Убедила, что сериал нужно снимать дальше. Он не возражает. Утром распорядился деньги перевести, переговорил с Селивановым, сказал ему просто: «Работай, деньги будут. Но про Сушину даже и слышать не желаю. Она уволена из съемочной группы». Селиванов заверил, что уже завтра съемочный процесс будет возобновлен, сегодня будут готовиться.

Это ладно. Теперь следовало разобраться с людьми, которые хотели делать гадости от его имени! Позвонил Хайрутдинов, сказал то, что он и так уже знал, — за нападением на влюбленную парочку и покушением на шоссе у Клязьмы стоит Валера Пустовалов. А кто ж еще мог? И надо же, скотина, действовал от его имени, Сушину подговорил! Кто был виновен в смерти ее сестры, Хайрутдинов не знал, но дважды сказал, что уголовное дело против Пустовалова не будет возбуждено, если он, Стернин, договорится с ним. И должен требовать по максимуму. Все, что хочет. Это особо подчеркнул Хайрутдинов.

По максимуму? Это можно. Раз, мерзавец, подговорил своих людей, чтобы они ударили его дочь, синяк ей поставили, так за это нужно расплачиваться серьезно.

Но очень хотелось знать другое — кто же обманул Сушину, какой гад сказал, что именно он соблазнил ее сестру, а потом бросил и толкнул на самоубийство? Кто эта сволочь?

Хайрутдинов не сказал, но попросил принять его и должен быть с минуты на минуту. Так оно и вышло, вскоре секретарша сообщила, что майор Хайрутдинов прибыл. Стернин велел пропустить его в кабинет и сильно удивился, когда увидел Пустовалова, который с мрачным видом прошествовал к креслу у стены, сел, закинув ногу на ногу. Хайрутдинов подошел к столу, пожал руку банкиру, потом сел в кресло рядом с Пустоваловым.

— Ну и что все это значит? — спросил Стернин.

— Докладываю. Собственно расследование закончено. Оно не было сложным. Валерий Пустовалов организовал нападение на вашу дочь и актера Игоря Муравьева. Пустовалов же организовал аварию машины Геннадия Страхова. И вот к чему мы пришли. Кстати, генерал Писарев в курсе. Страхов не будет подавать заявление об умышленном нападении на его машину, поскольку господин Пустовалов уже возместил потерю машины и моральный ущерб. Теперь слово за вами. Генерал Писарев считает, что господин Пустовалов владеет солидной, динамично развивающейся фирмой, и значит… пусть и дальше владеет. Если вы договоритесь, мы это дело спустим на «тормозах».

— Ты мне главное скажи, майор, какая сволочь оговорила меня? Кто посмел?!

— Иван Тимофеевич, я тогда только познакомился с Мариной, а эта дура стала «доставать» меня, — сказал Пустовалов. — Ее сестра наняла какого-то гнилого детектива, он мне сразу сказал: «Давай бабки, я скажу, что она встречалась… с кем хочешь». Я его послал. Но потом, когда Ольга погибла, он снова позвонил… А что мне оставалось? Дал бабки, назвал ваше имя, думал, что с таким уважаемым человеком связываться не станут… Машинально назвал ваше имя, Иван Тимофеевич. Я же не думал, что ее сестра, Сушина, станет какие-то козни строить…

— Так это из-за тебя, подлец, я и моя дочь… Ты?! — заорал Стернин, поднимаясь из-за стола.

— Валерий Ильич, подождите нас в комнате секретарши, — жестко приказал Хайрутдинов и, когда Пустовалов вышел, подошел к Стернину, мягким движением руки попросил банкира сесть в кресло. — Иван Тимофеевич, вы хорошо помните, что я вам сказал в телефонном разговоре?