Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

Прошумел выстрел.

К дерущимся подбежал офицер.

— Остановить драку! Встать в строй! — Закричал офицер.

Мужики отцепились друг от друга и встали дружненько в строй.

— Кто драку затеял?! Кто?!

Все промолчали. Только что чуть ли не резались, а вот уже стоят и помалкивают, не сдают никого. «Мужчины.» — сказали бы девушки.

Офицер пождал полминутки и поняв, что говорить бойцы не собираются, сказал:

— Раз молчите, значит все виноваты. Значит и отдуваться будете все. Завтра пройдётесь по выгребным ямам и отчистите их. Всем понятно?

— Да господин офицер. — Сказали мужики хором.

Снова громыхнуло, но на этот раз сильнее. И от грохота этого разлетелись в клочья с десяток палаток.

— Бомбёжка! Ложись!!!

Жекан понёсся к Алисе. Добежав, повалил её и прикрыл собой.

Палатка развалилась, рухнула на них всей тяжестью ткани, хоть как-то прикрыла от смерти.

Алиса вжалась в Жекана и землю одновременно, спрятала лицо в тёплом и пухло комбезе.

Закончилось. Тишина наступила.

— Алиса, одевай комбинезон, а я побежал, мне надо. — Жекан прорезал себе выход и вылез из-под ткани.

Лагерь не плохо накрыло. Начались пожары. Раненных вытаскивали из-под обломков. Все боеспособные бежали в траншеи.

Орда снова наступала.

Жекан поправил тряпку на голове и побежал. Снова он хер пойми где во время атаки. Ну и командир блин.

Застрекотали пулемёты. Миномёты пустили в воздух снаряды. А офицеры осветили местность ракетами.

Орков пёрло не меньше чем обычно. Их пулемётчики засели в воронках, поближе к позициям людей и теперь не плохо убивали.

Жекан чуть не упав вбежал в свой уголок.

Рядовой уже во всю стрелял, а Тарас подавал ему ленты.

— Как у вас? — Спросил Жекан, беря винтовку и начиная убивать.

— Прижимаем этих тварей. Парень молодец, на ура их кладёт.

Гоша стрелял, открыв рот, раскрыв глаза до пределов возможного, почти не отпуская гашетку.

Орки у парня падали как миленькие. Вереща и крича валились и подыхали. В колючке путались. Но всё равно потихоньку продвигали вперёд, ведя ответный огонь.

Пули попадали перед лицом парня в бронированный щиток и от ого боец дёргался не хуже пулемёта, выкрикивал что-то.

Ордынцы шли и шли, а кто не мог идти, тот полз. Им не много оставалось. Огнемётчик готовился к работе, но Гоша ему грудь пробил и баллон в придачу.

Ярко стало, жарко. Во все стороны полетело пламя. Окотило орков, покрыло их бренные тела и стало мучать, рвать их нервы на куски, выжимать из них крики.

Очередная атака захлебнулась. Бой окончен. Но люди не думал расслабляться. Всё слишком быстро закончилось. Могла начаться вторая атака, или артобстрел. Поэтому люди посидели десять минут, а потом ещё столько же.

— Отбой мужики. — Сказал Жекан.

Тарас положил ленты в общую кучу и присел прямо на землю. Отдышаться захотел.

Жекан хотел закурить, да пацан не дал.

Тому плохо стало. Он навалился на пулемёт и пуще прежнего задёргался, зарыдал горькими слезами. Полились его слёзы на тёплую сталь, а мысли заполнились горящими и кричащими орками. Врагами его и даже не людьми, но, однако умеющими чувствовать, кричащими от боли не хуже, чем люди.

Жекан похлопал его по плечу.

— Поплачь малец. Выпусти из себя горечь. У нас есть чего выпить Тарас?

— Только чай. — Ответил маленький человек.

— К чертовщине этот сраный чай. Нам спирт нужен.

— У соседней троицы спроси. Вроде у них было. — Предложил Тарас.

Жекан повесил винтовка за спину и потопал к другой пулемётной позиции.

Орки как оказалось всё же прорвались до траншей, только сразу полегли в них все.

Люди с ними бороться научились. Никакого им рукопашного боя. Прыгнул орк в окоп, значит от него отскакиваешь и свинцом гадёныша шпигуешь.

Жекан заглянул в чужой укромный уголок и не удивился, что там тоже потрошили орочьи вещички.

— Привет мужики. Водки не найдётся? — Спросил Жекан.

— Найдётся. Держи. — Светловолосый пулемётчик дал бутылочку с прозрачной жидкостью.

— Есть чего интересного? — Спросил Жекан и кивнул в сторону трупа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прикинь, нет. И я серьёзно. Пустой сука. Вон, всего два магазина, без гранат. — Мужики говорят, что у других та же история. Херовенькие орки к нам пришли, однако.

Жекан удивился без всяких там притворств. Предположил резко кое-что и высказал мужикам свою гипотезу:

— А может у них…

Глава 20: Время перемен

— …заканчиваются патроны. — Объявил полковник офицерам.

Те охнули от удивления. Капитан Соломенков почесал затылок, а другой спросил:

— А это точно? — И глянул на полковника огромными глазищами. Того и гляди дыру прожжёт.

— Абсолютно. Со всего фронта приходят подобные донесения. Орки наступают крайне редко, почти не используют артиллерию и практически поголовно обратно перешли на своё оружие. К тому же разведка сообщает, что они опустошили большинство армейских складов.

— То есть, мы, что… побеждаем? — Спросил лысый капитан.

— Рано ещё судить. У орков до сих пор достаточно сил, и они продолжат сражаться. Да и с родных земель им возят боеприпасы, хотя и не в достаточном количестве. В Сталинграде считают, что, если и дальше так пойдёт, мы через месяц погоним гадёнышей к ним домой. Но нам необходимо продержаться этот месяц и не просрать ещё больше земли. Можете расходиться.

Степан, как и все отдал честь и пошёл к своим бойцам. Шарик ждавший хозяина у пулемётчиков, пошёл следом.

Патроны заканчиваются. Такой новостью их можно и порадовать. Война всё же движется к своему финалу. Может до него и далеко, и придётся людям бодаться с ордой до весны, но хотя бы всё это сдвинулось с мёртвой точки. Бесконечные атаки и геройская оборона, сменяться контратаками, как зима на весну. Замёрзший, изредка подёргивающийся фронт, оттает, зашевелиться, заживёт. И возьмут люди штыки, да как затолкают грёбаных орков обратно в их дикие земли. Но всё это в будущем, и к тому же, ещё лишь возможно. До момента, когда орки достаточно ослабнут и начнут отступать, и штыки могут затупиться.

У орды конечно заканчиваются боеприпасы, но на сколько их хватит у людей? Человеческая промышленность не идеальна и не мощна как век назад. Она задыхается, кашляет. Тяжёлые смены, заканчиваются в точности такими же сменами. Люди стоят у станков чуть ли не круглосуточно. Делают, делают и делают боеприпасы, оружие, амуницию. Ресурсов сжигается столько, сколько никогда не сжигалось в новейшей истории. Склады пустеют, люди хиреют.

Бойцам письма приходят, частью за цензурированные конечно, но близкие научились правду до любимых доносить. В письмах завуалированно пишут, что народ голодает. Зима же, а большая часть пищи увозя на фронт. Вскрываются стратегические запасы, режут самых необходимых и дорогих зверей, но для взрослых пайки всё равно урезаются, чтобы детям хоть чуть больше дать. Стариков хоронят, слабых хоронят и болезненных хоронят. Всех хоронят. Где-то, у соседей дочка померла, у других оба, родителя скончались.

В НРИ говорят, мелкие голодные бунты проходят один за другим. А в СКГ уже и бунтов нет.

Дошёл Степан до позиций его роты. Бойцы там варили бульон. Увидели капитана, встали, отдали честь и обратно сели, пока седалища не замёрзли.

— Что говорят товарищ капитан? — Спросил Марк Феликсович.

— Хорошие новости говорят, товарищи солдаты. У орков с патронами плохо. Стрелять тварям нечем. Так что месяцок, другой, и надерём жопы ордынцам.

Солдаты улыбнулись.

— Не спроста значит Якин девственности лишился. — Пошутил Иванов, и мужики рассмеялись. Якин раскраснелся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А про Зайцева ничего не узнали? — Спросил Тейлор.

— Да как-то не получилось. — Степан сел к бойцам. — Переживаете?

— Конечно. — Сказал Тейлор, а остальные закивали.

— Понимаю вас. У меня такое в прошлом не раз было. Кого ранят, или под трибунал отправят, волнуешься, как на иголках целыми днями. Я если быть честным такого от Зайцева не ожидал. Он конечно тип скверный, избалованный чутка, но уж думал, что на мародёрство он не способен.