Третья стихия - Мария Симонова

— Но ты же можешь взломать этот код! Там, в челноке, я же видела, как ты это сделал!

— Могу, когда я в сети. Но, чтобы мне сейчас попасть в сеть, надо сначала взломать этот ящик. — У них не было ни оружия, ни каких-либо других инструментов для взлома.

Вопрос казался исчерпанным: поцеловаться с родственничком ей сейчас не удастся, это ясно. Самое время уносить ноги. Но Илли словно прилипла к этой чертовой капсуле, и по всему было видно, что она ни за что ее не бросит, как если бы там было замуровано ее единственное дитя.

Михаил, обуреваемый жаждой действовать, а если конкретно — бежать, раз с этим пока ничего не выходило, обследовал ящик. Тот оказался заперт на цифровой код. Михаил не был специалистом по примитивным устройствам, где требовались отмычка или автоген: как сказал однажды его виртуальный напарник в сети: «Мы, ломщики информационных барьеров, — виртуозы, а не медвежатники!»

С улицы донесся вой милицейской сирены и тут же оборвался. Что-то там, снаружи, происходило необычное, раз никто до сих пор не являлся по души двух беглецов и по совместительству — злостных осквернителей общественных зданий: не исключено, что катер «с представителем» сам неожиданно превратился в добычу куда более ценную, по мнению властей, чем какие-то пьяные хулиганы на грузовике. А может быть, кстати говоря, и купол здесь был самовосстанавливающийся?

Михаил поднял голову к потолку: пробоина и не думала затягиваться, но видел ее Михаил не больше мгновения: именно в тот момент, когда он задрал кверху голову, дыра исчезла вместе с потолком. Вместо того чтобы восстановиться, поврежденный купол истаял без следа прямо на глазах у Михаила и Илли. Но, хотя потолок и исчез, на них не упало сверху ни капли дождя, и неба они не увидели — его полностью загораживала некая металлическая плоскость, похожая на днище огромного аппарата, зависшего над зданием. Имперский катер был меньше, да и выглядел по-другому.

Несколько секунд они, замерев, глазели вверх. Михаил бы побежал, но Илли — вот беда! — не трогалась с места. Потом из центра грандиозного днища на них пролился ослепительный поток белого света. В следующий миг Михаил ощутил, что ноги его сами собой отрываются от пола.

— И его! И его тоже! — закричала Илли, прижимая уже обе ладони к капсуле и чуть ее не обнимая, словно надеясь самостоятельно ее поднять. Неизвестно, был ли услышан кем-нибудь ее крик или нет, в любом случае они стояли настолько близко к капсуле, что она также попадала в границу сияния и стала подниматься вверх вместе с ними. Под капсулой внизу что-то лопалось и трещало — наверное, обрывались провода и шланги, подводившие к ней питание.

— В ваших капсулах есть резервные блоки питания? — крикнула Илли Михаилу в самое лицо, как о будто он находился на другом конце зала.

— Разумеется, они же ваши, лицензионные, — ответил ей Михаил вежливо и негромко. «Привы кай, вот она, участь императорских лакеев: на тебя и орут, а ты кивай и расшаркивайся!» Зал уплывал все дальше вниз, похожий сверху на огромный лоток с большими человеческими икринками. Забавная мысль пришла в голову Михаилу — посети Землю представители какой-то негуманоидной цивилизации и увидь они эту картину, наверняка пришли бы к выводу, что человек размножается икрометанием. Следующая мысль оказалась еще забавнее — неопознанный аппарат действительно принадлежит неизвестным пришельцам, и в данную минуту происходит похищение с Земли женской и мужской гуманоидных особей вместе с их биологическим потомством — икринкой.

Пока Михаила осеняли фантастические домыслы, их вместе с капсулой втянуло в корабль. Под ними образовался пол, сияние померкло до степени нормального освещения, потеряв свою притягательную силу и опустив их посреди пустого светлого помещения шлюза. Затем в нем раздался голос:

— Добро пожаловать на корабль! А теперь будьте добры, пожелайте попасть в центр его управления!

Михаил растерянно переглянулся с Илли. Ему показалось, что он угадал ее мысль: чтобы пожелать попасть в центр управления, надо было знать хотя бы примерно, на что он похож. Ни Михаил, ни Илли этого не знали. Но попасть туда оба желали: а куда деваться, раз они все равно уже здесь?..

В следующий же миг обстановка неуловимо сменилась: они оказались в небольшом зале — почти пустом, если не считать четырех кресел, установленных в ряд перед стеной-экраном. В креслах, развернувшись к прибывшим, сидели все те, с кем их разлучила судьба в реальности третьего рода: в центре восседал Карриган, по правую руку от него расположились Петр и Рейчел, Бол оккупировал собою кресло слева. За спинами у них стелились сплошной пеленой низкие тучи, щедро отдающие влагу лежащему внизу городу. Ни милицейских «акул», ни каких-либо других летательных аппаратов поблизости не наблюдалось, они кишели на некотором отдалении, однако имперского катера среди них было не видно.

— Поздравляю! — произнес Карриган. Глядел он только на Илли, из чего Михаил сделал вывод, что поздравление предназначено лично ей, как и вся последующая речь: — Я подозревал, что один из троих находится где-то на Земле. Не зря нас здесь так завертело! И привело волей случая прямо к нему, как я тебе и обещал! Я позабочусь о капсуле. С его воскрешением пока не стоит торопиться. — Он перевел взгляд на Михаила и заговорил с ним так, будто отвечал на заданный только что вопрос: — Совершенно верно — это от нас вы сейчас так отчаянно удирали. Об имперце можешь забыть: мы пересеклись с ним по дороге, в результате ему пришлось изменить маршрут и навестить окрестности одной черной звезды.

— Ему конец?.. — быстро спросила Илли.

— Пассажиры в безопасности. Думаю даже, что они довольно скоро оттуда выберутся — скоро, разумеется, по их теперешним понятиям времени.

— Закинул бы их прямо на карлик — и дело с концом, — проворчал Петр и спросил у Михаила: — Серега жив?

Пересказывать сейчас подробности всех злоключений и гибели Седого не было смысла. Михаил ответил коротко:

— Его убили.

Петр, поиграв скулами, коротко кивнул, мол, ясно. И произнес сдержанным тоном экс-командующего:

— Значит, подбирать нам здесь больше некого. Не пора ли двигаться? — Карриган, не торопясь с ответом, предложил сначала любезно Михаилу и Илли: — Присаживайтесь! — потом ответил Петру: — А чем вас, собственно, не устраивает это место? — Снаружи в воздухе — то есть практически в воде — плавала целая стая «акул»; они шныряли, сверкая мигалками, на расстоянии около пятидесяти метров от корабля. Ближе почему-то ни одна не подлетала.

Михаил оглянулся — позади них оказались еще два кресла. Усаживаясь, он вновь обратил взгляд к экрану и невольно сморгнул, не сразу веря своим глазам: там не было больше ни «акул», ни дождя, не было хмурого неба и города, похожего на туманную галлюцинацию, если бы не архитектура, которую конем — в смысле «бычком» — не объедешь.