Разноцветная тьма - Влада Крапицкая

Но слов, чтобы отразить все мои ощущения, я подобрать не могла. Поэтому просто придвинулась к нему вплотную и, уткнувшись в плечо, пробубнила:

— Прости, что так поступила сегодня. Это глупо и мерзко…

— Не нужно, Тая. Всё нормально, — спокойно и немного устало ответил он. — Всё правильно. Ты отплатила мне той же монетой. Я это заслужил. А теперь отодвинься. Твоя близость только усугубляет мои ощущения… Впрочем, если этого и добиваешься, то сиди рядом…

— Я уже не этого добиваюсь! — воскликнула я, разозлившись, что Клим и меня воспринимает как человека, желающего доставить ему лишние страдания. — Я совсем не враг тебе! Как раз наоборот, я кое-что сейчас поняла! И я хочу помочь тебе! И не конкретно сейчас, а вообще! Хочу быть рядом с тобой! Поддерживать в твоей борьбе! Давать тебе силы, чтобы со всем этим справиться!

— С чего это вдруг? — Клим пытливо посмотрел на меня.

— Не знаю, — запал быстро иссяк и я уже нерешительно произнесла: — Что-то внутри странное творится… И я как будто за одно мгновение поняла тебя и увидела с той стороны, с какой не видит никто… Рассмотрела, какой ты терпеливый, и заботливый, и любящий… Ведь ты работал на Милирийцев из-за сестры, а её ограждаешь от всего. И думаю, со мной ты будешь таким же… Но не только в этом дело… Это не опишешь словами, — я приложила руку к груди и потёрла её. — Появилось какое-то необычное и приятное щекочущее чувство здесь, и я хочу поделиться им с тобой… Хотя бы обнять, чтобы ты понял — и тебе есть на кого опереться… Ведь ты совсем один, а это не всегда благо… И мне кажется, я тоже больше не хочу быть одна… То есть, не то чтобы с кем-то, а хочу быть с тобой… Вот… Я не знаю, что это… Может и любовь. А может просто человеческое сострадание… — я всё больше путалась, не зная, как выразить эмоции словами и, наконец, тяжело вздохнув, замолчала.

Клим внимательно посмотрел на меня, а потом протянул руку и, обняв за плечи, привлёк к себе, после чего тихо прошептал:

— Спасибо.

— Не за что, — буркнула я, недовольная своим косноязычием и, чтобы как-то сгладить момент, добавила: — А теперь пошли в дом. Будем тебя спасать. Не пропадать же добру, — и кивнула на его пах.

— Ты на самом деле этого хочешь или из-за сострадания предлагаешь? — добродушно поинтересовался он.

— Хочу, — ответила я, ощущая, как на самом деле то непонятное чувство из груди перемещается вниз, а в голове возникают фантазии, как использовать с максимальной отдачей возбуждение Клима.

— Ну, тогда готовься. Ты очень сильно переборщила с каплями, и придётся долго меня ублажать, — вкрадчиво произнёс он, а потом резко встал и, подхватив меня на руки, ринулся в дом.

«Всё, попала. И похоже, не только сейчас на дикий и необузданный секс, а вообще. Ну что ж, посмотрим, что это за новое чувство, появившееся так некстати и неожиданно, принесёт в мою жизнь», — напоследок подумала я.

Глава 20

Перекатившись на спину и пытаясь восстановить дыхание, я ощутила, что силы окончательно иссякли. «Будь проклят этот афродизиак… И дёрнуло же меня именно столько его добавить. Могла бы для начала ограничиться одной каплей или двумя. Так нет же, мне хотелось побольше. Вот и получила этого «побольше»… Четыре часа секса это уже перебор», — вяло подумала я.

— Устала? — заботливо поинтересовался Клим, сев на кровати.

— Да, — промямлила я.

— Ну отдохни пока, а я покурю, — сказал он и встал с кровати. — Думаю, уже недолго осталось. Скоро я приду в норму.

— Уж окажи такую любезность, приходи быстрее в норму, а то я скоро и с кровати подняться не смогу, — измученно выдавила я, проводив его взглядом и добавила: — Как ты ещё ходить можешь? Я лёжа чувствую, как у меня ноги трясутся.

— Ну, я же всё-таки мужчина и сил у меня больше, — улыбнувшись, сказал он, после чего достал сигареты и зажигалку и, усевшись на подоконник, вкрадчиво продолжил: — Причём, приятно знать, что твой мужчина, а не так, партнёр для хорошего секса.

— Да, мой, — задумчиво согласилась я. — А знаешь, только сейчас поняла, что уже давно называю тебя в мыслях — мой испанец… И ключевое слово тут «мой».

— Приятно это знать, — ласково отозвался Клим.

— Ой, а тебя не могут забрать у меня? — вспомнилось, что Клим не принадлежит себе и усталость мгновенно, как рукой сняло. — Ты же подчиняешься приказам Милирийцев с кем тебе работать.

— Это зависит только от тебя, — Клим нахмурился. — Как ни крути, я теперь зависим от твоих желаний даже больше, чем от желания боссов. За твоё согласие на них работать, они выполнят твою любую просьбу. Захочешь, чтобы я был рядом, то буду. А нет, они меня быстро уберут.

Последние слова он произнёс холодно, и я ощутила горечь за него.

— Тяжело вот так знать, что ничего не решаешь в своей жизни, — пробормотала я, чувствуя, как теперь вся злость, которая с утра имелась на Клима, перешла на его работодателей.

— Это не тяжело, а невыносимо, — бесстрастно ответил он, закуривая сигарету. И сейчас, немного лучше понимая Клима, я осознала, как ему трудно быть марионеткой в чужих руках.

«Но он всё прячет в себе. Даже сейчас, хоть и признаётся, а говорит равнодушно. Привык за эти годы отгораживаться от всех. И, наверное, это останется в нём на всю жизнь».

— Интересно, а какой ты был до всего этого? Ну, по характеру? — поинтересовалась я.

— Молодым… глупым… беззаботным… весёлым… даже самонадеянным… — делая затяжки, сдержанно начал перечислять он. — Любил компании… слыл в них шутником и балагуром… и естественно, дамским угодником… Но тот Клим тебе бы точно не понравился. Я жил, как говорится, на полную катушку и во мне было слишком много эмоций…

— Но постепенно ты оделся в панцирь и я первая, кто под него пробрался, да? — тихо спросила я.

— Да, — он кивнул. — Когда я понял, что гуманнее убивать, я всеми силами старался отстранённо относиться к девушкам, не позволяя себе вообще никаких эмоций… Точнее, им я демонстрировал то, что они хотели видеть, но в душе не позволял себе ничего испытывать. И это в конечном итоге привело к тому, что боссы стали обвинять меня в холодности. Ведь все последние мои объекты слишком быстро сходили с ума, что, по мнению Лаймы, могло говорить лишь о том, что я настолько очерствел, что перестал правдоподобно играть свою роль… Впрочем, я и сам стал так думать, но твоё появление в моей жизни показало обратное. Оказывается, где-то там, глубоко внутри, я ещё способен чувствовать… Только боюсь, разучился это уже показывать. То есть, я могу, конечно, отпускать тебе комплименты, шептать страстные слова любви, смотреть на тебя влюблённым взглядом, но уже и сам буду сомневаться — маска это, как и с другими или искренность. Ведь мне приходилось делать это последние семь лет и это уже стало ролью, которую я лишь играл…