Гроза над озером - Оксана Зиентек

осознать себя настолько замужней. Поэтому, дети казались ей чем-то далеким, что непременно произойдет с ней, но потом, когда-нибудь.

Стараясь скрыть смущение, Гримница закрутила головой, пытаясь понять, на кого еще намекает Ванда. И наткнулась взглядом на такую же смущенную Добраву. Девушка только сейчас начала потихоньку вливаться в круг поселян, раньше она бо́льшую часть времени проводила у постели жениха.

— Как там Милан? — Спросила княжна, радуясь возможности сменить тему.

— Хвала богам. — Ответила Добрава.

— Осенью свадьбу сыграем. — Довольно добавила Ванда. — Парень любимчиком богов оказался. Они и меч чуть в сторону отвели, и помощь вовремя послали, и нужного человека на пути…

— Свадьба — это хорошо! — Обрадовался дед. — Ух, как я люблю на свадьбах гулять! Больше, пожалуй, только когда младенчикам имя нарекают. Ох и напьемся мы по-осени, Добравко!

— Да ты всегда напиться горазд, — посмеивалась его жена, — языком. А так-то я тебя ни разу еще пьяным и не видела.

— Ну, я ж не виноват. — все так же шутливо развел руками дед Соберад, — что такую крепкую голову боги мне отмерили. Зато никакие мечи ее не брали, видишь, со скольких походов мы меня дожидалась, всегда возвращался.

Гримница отдыхала душой, слушая эту болтовню. И заксонские солдаты, крутившиеся тут же, подтянулись к костру, расспрашивая, что да как бывает на вендских свадьбах.

Убедившись, что все достаточно заняты разговором, Ванда подсела поближе к Гримнице, чтобы поговорить. Начала она с насущного.

— Княжна, поговорила бы ты с десятником, пусть меня в лес отпустит.

— Чтоб охрану дал? — Не поняла сперва княжна.

— Да на кой мне его охрана? — Отмахнулась Ванда. — Больше топоту и шума от них в лесу, чем толку. Сама пойду. Пусть только не пристает, дескать, не велено.

— Так страшно ведь! — Гримница в тревоге прижала к щекам ладошки.

— Да в первый раз, что ли? Понимаешь, княжна, травки мне нужны разные. Не все из них у жилья растут, за некоторыми надо по буеракам полазить. — Терпеливо поясняла знахарка. — Оно ведь как, не всякую хворь чабрецом да ромашкой вылечишь, а запас на исходе.

— А если…?

— Ай! — Беспечно отмахнулась Ванда. — Кому я там нужна?!

В последующие дни Гримница с Беляной и Добравой ходили выбирать дома, в которых поселятся вдова и молодые.

— Вот и заселили снова село. — С грустью сказала княжна, когда дома были выбраны. — Почти и не осталось пустых хат.

Пустых домов в селе и правда почти не осталось. Только три пепелища зияли дырами, разрывая круг.

— Ничего, княжна, были бы люди, а куда поселить — придумаем. Раньше ведь тоже, наверное, не друг у друга на головах сидели. И всем места хватало.

— Хватало. — Откликнулась княжна, глядя на дом, вобранный Добравой. По нелепой случайности, это был дом, в котором раньше жила семья Леляниного жениха. Воспоминание о погибшей подруге в который раз заставило сердце сжаться. Сколько же еще будут мучить воспоминания, не давая радоваться новой жизни?

Однако, эту боль Гримница не делила ни с кем. За каждым из поселян стояли тени прошлого, и бередить людям душу своими горестями не хотелось.

— Это хороший дом, — только и сказала она Добраве, — для большой и крепкой семьи. Вам с Миланом здесь хорошо будет.

А вернувшись в крепость женщины застали там Тиза. Точнее, они застали там солдат, расседлывающих коней, и Гримница даже не успела встревожиться, не увидев среди них мужниного коня (мало ли, уже увели, еще не доехал, а то и вовсе сменить в дороге пришлось), когда к ней подошел рыцарь Каи фон Тун. Все эти дни он не вмешивался в хозяйственные дела Гримницы, занимаясь исключительно патрулированием окрестностей и укреплением валов. Поэтому когда рыцарь попросил ее пройти в караулку, где заксы устроили что-то вроде штаба, княжна не на шутку встревожилась. Что же там такое случилось, что об этом нельзя сказать во дворе?

— Зачем ты ее привел?! — Тиз нервно вышагивал из угла в угол, из-за чего небольшое помещение казалось еще меньше. — Мало нам бед от нее и ее вендов?!

— Успокойся, Тиз. Госпожа Гримельд имеет право знать, что случилось. — Осадил его Йенс.

— Да, Тиз, ее это тоже касается, — поддержал товарища Каи.

— Да что случилось-то? — Оглядевшись, Гримница заметила, что Арне среди собравшихся нет. — Что-то с мужем?

— Ишь, беспокоится она о муже! А ведь я тебя сразу просил, оставь брата в покое. — Никак не мог угомониться Тиз. — Арне под арестом. Наместник приказал задержать его, пока не разберутся с этими вашими битыми вендами.

— Тиз! — В голосе Каи зазвучала сталь и Тиз невольно сник, привыкнув подчиняться товарищу брата, как самому Арне. — Расскажи еще раз, все по-прядку.

— Да что там рассказывать! — В голосе Тиза зазвучала горечь. — Арне, как всегда, влез со своим благородством… Впрочем, мародеров, грабящих по приказу "фон дер Эсте" задерживали не только мы. И у наместника нас уже ждали…

— Но вы же объяснили, что Арне тут ни при чем? — Спросила Гримница и осеклась. Рыцари посмотрели на нее, словно на наивное дитя, взявшееся советовать взрослым. — Он же тоже высылал предупреждения. Зачем ему самому на себя наговаривать?

— А чтобы никто на него не подумал, — сказал, словно сплюнул, Тиз. — Родственнику вендского князя веры нет.

— Вот именно! Вендского князя! — Снова взвилась Гримница. — Ты думаешь, князь Мешко похвалил бы Арне за то, что тот рубил безоружных лужичан?

— Я уже ничего не думаю, — покачал головой рыцарь, — да меня никто и не спрашивал. Важно, что король приказал наместнику поскорее найти виноватых. Вот он и нашел.

— Но надо же сказать королю, что наместник ошибся. — Гримница немного растерянно смотрела на рыцарей, называющих себя друзьями ее мужа. Неужели они не хотят помочь Арне?

— Гримельд, — Каи заговорил, осторожно подбирая слова, — я понимаю, конечно, что Его Величество говорил с тобой уважительно, помня о твоем родстве с князем. Но не думаешь же ты, что простые рыцари (а среди нас даже нет ни одного барона), могут просто так войти в королевский дворец и потребовать встречи с самим королем? Да нам месяцы придется ждать, если сразу не откажут.

— А я? Я могу?