Кровь Олимпа (ЛП) - Рик Риордан

И как он мог не почувствовать такое количество мертвых у себя под носом?

— Забыл упомянуть, — начал Брайс. — По правде говоря, я выполняю это задание не в одиночку. Как видите, у меня есть подкрепление. Эти ребята в бордовых мундирчиках обещали колонистам пощаду, а на деле подарили им жестокую смерть. Лично я в восторге от хорошей резни, но, поскольку британцы нарушили свои клятвы — их души были прокляты, и теперь они обязаны служить Оркусу. А это значит, что они так же находятся и под моим контролем, — он указал пальцем на Рейну. — Взять девчонку! 

Спарты пошли в атаку. Ауруму и Аргентуму удалось положить нескольких, однако остальные скелеты быстро повалили гончих на землю и зажали им морды своими костлявыми конечностями. Затем солдаты схватили Рейну за руки. Нужно отдать им должное: для ходячих трупов они передвигались довольно-таки быстро.

Наконец, Нико пришел в себя. Он ударил скелетов мечом, однако тот прошел сквозь них. Тогда он задействовал свои способности и силой воли приказал спартам распасться, однако те не обратили на него никакого внимания, как будто Нико был пустым местом.

— Что такое, сын Аида? — голос Брайса был наполнен лживым сочувствием. — Теряешь хватку?

Нико попытался растолкать скелетов, чтобы освободить себе дорогу. Тем не менее, их было слишком много. Брайс, Рейна и тренер Хедж оказались словно за каменной стеной.

— Нико, выбирайся отсюда! — крикнула Рейна. — Забирай Афину Парфенос и уходи!

— Да, валяй! — согласился Брайс. — Ты, конечно же, осознаешь, что следующий прыжок в тень станет для тебя последним. Твои силы на исходе. Но ты не стесняйся, забирай статую с собой.

Нико опустил взгляд. В руках у него покоился меч из стигийской стали, только вот ладони его были темными и прозрачными, словно дымчатое стекло. Он растворялся под прямым солнечным светом.

— Прекрати! — сказал Нико.

— Ох, я не при делах, — протянул Брайс, — но мне любопытно, чем всё закончится. Если ты все же попытаешься перенести статую, то исчезнешь с ней навсегда и непонятно где. В противном случае... что ж, мне приказали привести Рейну живой, дабы судить её за измену. А вот приказа насчет тебя с фавном у меня нет.

— Я сатир! — крикнул тренер и пнул одного скелета в его костлявую промежность. В итоге сам Хедж ушибся сильнее, чем британский солдат. — Ай! Тупые дохлые британцы!

Брайс опустил копье и легонько ткнул им тренера в живот.

— Интересно, какой у тебя болевой порог. Я экспериментировал со всеми видами животных, даже собственного центуриона прикончил… а вот с фавнами я никогда не работал. Ох прости, ты же у нас сатир. Так вы перерождаетесь? Мне любопытно, сколько боли ты вытерпишь, прежде чем превратишься в клумбу маргариток.

Нико, подобно своему клинку, налился холодом и темнотой; его распирало от злости. Его самого не раз превращали в растения, и это ему не нравилось. Он на дух не переносил людей вроде Брайса Лоуренса, которые причиняли боль исключительно ради веселья.

— Оставь его в покое, — предупредил Нико.

Брайс изогнул бровь.

— Или что? Да на здоровье, выдай что-нибудь подземельное, Нико. А я с радостью погляжу на твои потуги. Правда, мне кажется, что любой крупный фокус с твоей стороны заставит тебя померкнуть навечно. Жду не дождусь.

Рейна пыталась высвободиться.

— Брайс, оставь их в покое. Хочешь забрать меня в качестве пленника — так оно и будет. Я пойду по собственной воле и предстану пред дурацким судом Октавиана.

— Отличное предложение, — наконечник копья Брайса оказался в нескольких дюймах от ее лица. — Ты и понятия не имеешь, что задумал Октавиан, так ведь? Авгур занимается сбором союзников, тратит деньги легиона...

Рейна сжала кулаки.

— У Октавиана нет никакого пра...

— У него есть право власти, — отрезал Брайс. — Свое ты потеряла, когда сбежала в древние земли. Первого августа ваши греческие друзья из Лагеря Полукровок убедятся, что с Октавианом шутки плохи. Я видел конструкции его машин... и был весьма впечатлен.

Кости Нико словно превращались в гелий — подобное ощущение в нем вызвал Фавоний, когда превращал его в ветер.

Тогда сын Аида встретился взглядом с Рейной. Её сила прошла через него — волна храбрости и стойкости заставила его вновь почувствовать себя реальным, привязанным к миру смертных. Даже будучи окруженной мертвецами, Рейна Рамирес-Ареллано отличалась храбростью. И этой чертой характера она могла поделиться.

— Нико, — сказала дочь Беллоны, — делай то, что должен. Я тебя прикрою.

Брайс усмехнулся, явно наслаждаясь происходящим.

— Ты его прикроешь? Ох, весело же будет, когда я притащу тебя на трибунал и вынужу сознаться в убийстве собственного отца. Надеюсь, тебя казнят древним способом — зашьют в мешок вместе с бешеной собакой и бросят в реку. Я всегда мечтал увидеть нечто подобное. Дождаться не могу, когда твой маленький секрет раскроется.

Когда твой маленький секрет раскроется.

Брайс резко стеганул Рейну по лицу кончиком пилума, оставив на ее коже кровавую полосу.

И в этот момент ярость Нико вырвалась на свободу.

ГЛАВА 31. НИКО

Нико узнал о произошедшем немного позже. В его воспоминаниях отпечатался лишь крик.

Как потом поведала Рейна, температура воздуха вокруг него резко снизилась. Земля почернела. В этом ужасном вопле он обрушил потоки ярости и боли на всех, кто находился поблизости. Так, Рейна и тренер Хедж прочувствовали всю тяжесть его путешествия по Тартару; его пленение гигантами; дни, потраченные впустую в бронзовой вазе; мучительное пребывание на Арго II и его тягостную встречу с Купидоном в руинах Салоны.

Они четко и ясно услышали его невысказанный вызов Брайсу Лоуренсу: «Хотел секретов? Наслаждайся».

Спарты рассыпались в пепел. Пирамиды из камней покрылись инеем. Брайс Лоуренс споткнулся, схватившись за голову; из его носа хлынула кровь.

Нико подошёл к нему вплотную и сорвал табличку легионера-новичка с его шеи.

— Ты этого не достоин, — прорычал сын Аида.

Под ногами Лоуренса раскололась земля, и он очутился погребенным по талию.

— Остановись!

Брайс цеплялся за землю и пластиковые букеты, однако это не мешало его телу погружаться все глубже и глубже.

— Ты принял присягу легиону, — в холодном воздухе от дыхания Нико шел пар. — И посмел нарушить ее. Ты причинил немало боли… и убил собственного центуриона.

— Я-я не убивал его! Я...