Пройдя много миль - Брайан Трейси

Герман ехал между нами, установив рычаг переключения скоростей на максимум. С тех пор, как у него появилась виза Мали, он мог передвигаться только в пределах следующей границы, где он должен был ждать следующей поездки в течение 2-3 дней. Транспорт на том участке дороги был не очень надежным.

Герман почти исчерпал наше с Джеффом терпение. Он был не более чем самоуверенный, досаждающий и раздражающий лентяй. Мы были рады, что нам придется делить с ним компанию не дальше Тессалита. Он знал, что мы оставим его у дороги, если он начнет давать свои дурацкие советы. Он сидел тихо, пока мы обсуждали наши планы пересечения границы или дискутировали по поводу наших возможных действий в тех или иных обстоятельствах. Наш путь лежал строго вперед.

Нам предстояло проехать прямо к Тессалиту, оставить Германа и как следует присмотреться к округе. Затем мы должны были вернуться в противоположное направление, не спрашивая о возможности безвизового въезда в Тессалит. Герман должен будет в случае необходимости уведомить полицию, которая, без сомнения будет весьма подозрительной, о том, что мы собирались дожидаться конвоя, чтобы отправиться на грузовиках из Бордж-Переза. Он скажет, что торопился и заплатил нам, чтобы мы подвезли его в Тессалит, где он надеялся найти следующую оказию. История была неправдоподобной, но все же могла послужить некоторым оправданием.

После доставки Германа, мы собирались проехать вдоль дороги, пока не покажется пограничный пост и затем, повернуть на Запад в глубь страны и прочертить на нашем маршруте дугу, которая приведет нас в обход пограничного поста вперед к дороге за милю от Тессалита. Дорога бежала более или менее строго на юг и, определяя направление по нашему компасу, потеряться, было просто невозможно.

Водитель грузовика был прав в отношении плохих дорог. В соответствии с картой дорога бежала вдоль цепочки низких скалистых гор следующие 250 миль. Хотя это все еще была

Сахара, песок начал перемещаться с камнями, а разбитая дорога, вдоль которой ехал наш грузовик, поглощала существенные время и усилия.

Никаких мер не было принято по содержанию дороги в мало-мальски хорошем состоянии. Это было скопление рытвин и ям, в нескольких местах сужающееся до нескольких ярдов, превращая скорость, превышающую 20 миль в час, в опасную и сложную для езды. Осознавая, что у нас нет права на ошибку, мы старались ехать медленно. Если бы что-нибудь случилось с Ровером, нам было бы несдобровать.

Никто не в состоянии оценить усилия сложного вождения до тех пор, пока сам в течение многих часов не поездит по предательской дороге. Во время наших долгих предыдущих поездок через Канаду и Соединенные Штаты, Джефф и я могли находиться без перерыва за рулем порядка двух дней. Однажды я даже проехал в одиночку без остановок 3000 миль от Ниагарского водопада к востоку от Ванкувера и затем на запад за 65 часов. Мне понадобилось 19 часов восстановительного сна, чтобы снова встать на ноги после этого путешествия. Без всяких сомнений, ничто не могло с этим сравниться.

Но я ошибся. Преодолевать препятствия этой извилистой дороги безлунной ночью, отдаляясь на сотни миль, от цивилизации находясь в пути без сна в течение 4 дней, не имея никакого представления о том, что нас ждет впереди, было настолько тяжело, что это просто невозможно было представить.

Ехать на Лендровере по этой дороге означало постоянно маневрировать, пытаясь избежать ухабов и рытвин, ориентируясь только в узком пространстве, освещенном фарами. Глаза водителя никогда не могли покинуть дорогу без опасности инцидента. Некто сгорбленный, дергающий и ускоряющий вращения рулем, прикованными к нему руками, погруженный в движение, напряженно палящийся сквозь затуманенные глазные яблоки - вот портрет водителя, час за часом находящегося в пути.

Мы все были устремлены вперед, с локтями, упертыми в колени и глазами, устремленными на дорогу, пытаясь предупредить возможность следующего удара. Истекая потом от нервного напряжения, мы глотали аспирин, снимая вспыхивающую головную боль, которая была следствием жары и недосыпания.

Единственной, осознаваемой нами вещью, была остановка на ночь, отдых наших утомленных тел и продолжение езды утром, когда у нас было немного энергии, и нам ясно было видна дорога. Мы не могли останавливаться. Было воскресное утро.

По нашему мнению это был решающий фактор. Шансы, что полиция Мали будет менее бдительна в воскресенье, были достаточно велики, и если уже мы хватались за соломинку в своих попытках пересечь границу, то и самая тончайшая травинка могла нам сгодиться.

Четыре проблемных пункта

Наш план заключался в следующем. Достичь Гао незамеченными, для чего мы должны были бы проследовать полицейские посты и дорожные посты Тессалита, Агелока, Амефиса и Бурема. Эти четыре проблемных пункта были настолько пространными, что нам оставалось рассчитывать только на удачу.

Мы должны были объехать Тессалит в темноте раннего утра, в то время как каждый еще спал. Нам нужно было объехать город Агелок сразу после рассвета и прежде, чем кто-либо встанет. Мы должны были проскользнуть мимо Анефиса в самый разгар полуденной жары, когда все спали. Добраться до Бурема мы должны были сразу после наступления сумерек.

Следуя такой стратегии, мы в максимальной степени избежали бы риска быть обнаруженными той частью полиции, которая все еще работала в воскресенье. В этом также заключалось преимущество возможности ясно рассмотреть окрестности Тессалита, будучи в пути при свете дня. Это был не ахти, какой план, но он был единственным, какой мы имели.

Пересечение границы начинается

На половину понятные дорожные отметки держали нас в неведении в отношении нашей близости к Тессалиту, и по мере того, как дистанция сокращалась, напряжение увеличивалось. В 3 часа мы проследовали несколько каменных бараков по одной стороне дороги, и несколькими секундами позднее подъехали к дорожному шлагбаума; и я, не задумываясь, крутанул руль и сдал назад, прежде чем совсем остановиться, выключил фары и заглушил двигатель. Тишина темной ночи окутывала нас.

Полицейский участок, находящийся в 20 ярдах справа от нас, был абсолютно спокоен. Нигде не было никаких признаков жизни.

«Они, должно быть, все спят»,- нервно прошептал Джефф.

«Ты выходишь или едешь с нами?» - спросил я Германа, понизив голос.

«Решайся подгонял Джефф. Мы не будем стоять здесь всю треклятую ночь.»