Настоящий покойник - Александр Днепров

— Влад, не сердись, у нас в доме так принято было. Так меня воспитали, и мне нравится, что я могу сделать человеку приятное.

— А если нарвешься на дебила, который этого не поймет, подумает, что ты перед ним прогибаешься?

— Это уже пройденный этап, — сказала она.

Был один такой. Но я ведь как кошка: со мной по-хорошему, и я по-хорошему, а если что не так, я и глаза могу выцарапать.

За ужином Бася немного рассказывала о себе, я о себе. Когда наступила очередь кофе, я перешел к главной теме и попросил Басю еще раз все хорошенько вспомнить — возможно, нанятый ею детектив что-то еще говорил. Хоть какую-то подробность, хоть что-нибудь, за что я смог бы зацепиться. Но кроме того, что я уже знал, она ничего больше не вспомнила.

Я вообще-то не люблю рано ложиться спать, но сегодня решил лечь пораньше, так как следующий день обещал быть напряженным.

Бася не позволила мне стелить ей постель, а только попросила разложить диван. Постелила она сама, после чего отправилась в ванную. Пожелав ей спокойной ночи, я улегся и включил телевизор. Сразу поставив таймер выключения на час, я в который раз начал перелопачивать прошедший день с целью определить, что же не дает мне покоя. Я чувствовал: что-то должно произойти. Знать бы что. Задумавшись, я не услышал, когда она вышла из ванной. Увидел я ее только в дверях моей комнаты.

— Ничего, что я к тебе? — едва слышно спросила она.

— Ничего, — так же тихо ответил я и поймал себя на том, что и сам этого хочу.

Бася проскользнула ко мне под одеяло и сильно прижалась ко мне, обхватив меня руками.

— Я так давно одна, — прошептала она мне в ухо.

Потом немного помолчала. — Тебе не противно?.. А то я уйду…

— Нет, — коротко, но достаточно убедительно ответил я.

Она прижалась еще сильнее.

— Можно, я тебя поласкаю?… Я уже забыла запах мужского тела…

Я ничего не ответил, а просто прижал ее к себе. Нет, не из жалости… я тоже ее хотел.

Бася нежно скользнула губами по моей груди. Я почувствовал, как мое тело напрягается… Ее ласки были жадными, она сейчас напоминала путника, вышедшего из пустыни и дорвавшегося до воды…

Не знаю, что чувствовала она, но меня то вытягивало в струнку, то вдруг мышцы расслаблялись и тело становилось ватным, потом все повторялось сначала… Возбужденное дыхание Баси иногда прерывалось тихим протяжным стоном.

Телефонный звонок прозвучал, как всегда, некстати. При других обстоятельствах я бы трубку не снял, но сейчас что-то тревожное было в этом звонке.

— Не поднимай, — прошептала она.

— Что-то случилось, — ответил я и сам испугался своих слов. Я снял трубку. — Слушаю.

— Вла-ад… — Это был Яша, и он рыдал. — Вла-ад… — Его слова звучали как призыв о помощи.

— Ну что там, говори! — крикнул я, дабы хоть немного привести его в чувство.

— Вла-ад, — в который раз повторил он прерывающимся от всхлипываний голосом, — Ни-ики-иту-у у-уби-или-и…

— Не-ет!… — прокричал я, но голоса своего почему-то не услышал. Вместо крика из меня вытек какой-то хрип. Я взял себя в руки. Прочистил горло. — Этого не может быть, — почти твердым голосом сказал я.

Возможно, звук моего голоса как-то повлиял на Якова, и он, немного успокоившись, произнес:

— Я у него дома.

— Я сейчас буду, — только и ответил я. Швырнув трубку на рычаг, точно она была виновата в том, что произошла трагедия, я кинулся одеваться.

— Ты куда? Я с тобой, — сказала Бася.

— Нет! — отрезал я. — Останешься дома. Двери никому не открывать, к телефону не подходить. — Я взял лежавший на полке книжного шкафа мобильник и протянул ей. — Вот телефон, я сам позвоню.

— У меня есть свой.

— Мне сейчас не до запоминания номеров, — сказал я и выскочил из квартиры…

Предстоящую операцию Дубак разрабатывал очень тщательно, как и любую другую. Точно к часу ночи, как он и планировал, недалеко от больницы, состоявшей из нескольких корпусов и занимавшей огромную территорию, в плохо освещенный переулок въехало несколько машин.

— Мормон, бери четыре человека. Твоя задача прикрывать отход. Мало ли что, — предупреждая возражения своего телохранителя, сказал Дубак. — Чума и Чех с «мухой» под окно. Стрелять только по моей команде, — металлическим голосом добавил он. По мере того, как Дубак отдавал распоряжения, группы отходили в сторону. Он осмотрел оставшихся — вместе с ним семь человек. — Слон и Хоган, — обратился он к двум стоявшим рядом огромного роста парням, полностью соответствовавшим своим кличкам, — входите первыми и убираете охрану внизу… Только тихо. Доктор, твой мент у палаты. — Доктором называли худого парня лет тридцати пяти в закрепленных резинкой на затылке очках. Свою кличку он получил за то, что разделывал жертвы ножом, как хирург пациентов. Несмотря на худобу и очки, он представлял собой грозную боевую единицу. Никто лучше его не мог подкрасться к объекту и одним движением руки, в которой находился острый точно скальпель нож, перерезать ему горло. Из всех знающих Доктора мало кто захотел бы иметь его в числе своих врагов. А оскорбить Доктора — значило смело заказывать по себе заупокойную. Доктор никогда не отвечал на оскорбления, никогда не лез в драку, но проходило какое-то время, и обидчика находили в каком-нибудь заброшенном месте с перерезанным горлом или вспоротым животом. — Еще раз напоминаю: нам нужен второй этаж, двести первая палата. В эфире ни звука. Прозвучит только моя команда. Выстрел «мухи» — сигнал для всех. Все, пошли.

Натянув на лица маски и разбившись на группы, все растворились в темноте.

Слон и Хоган знали свое дело. Двое охранников, не считавшие больницу важным объектом, а посему державшие двери незапертыми, теперь так считать не будут, если, конечно, очухаются после мощных ударов дубиноподобными кулаками по их головам. Абсолютно бесшумно пять теней скользнули по ступенькам вверх: Доктор, одетый в белый халат, впереди, остальные в нескольких метрах сзади, трое вооружены автоматами, один пистолетом, а Доктор, как всегда, ножом. У дверей, ведущих в коридор второго этажа, остановились. Именно тут находилась нужная им палата. Не прошло и минуты, как дверь, за которой исчез Доктор, вновь приоткрылась и из нее показалась его голова.

— Все путем, — прошептал он.

— В палату не заглядывал? — едва слышно спросил Дубак.

— На кой ляд? — Доктор пожал плечами. — А вдруг там палево? Пусть лучше Чума сначала из своей чахотки кашлянет.

Дубак достал из нагрудного кармана комбинезона рацию, поднес ее ко рту и тихо, но четко проговорил:

— Давай.

Практически тотчас же до их слуха донесся звук взрыва, немного приглушенного стенами. Теперь таиться было нечего. Все, кроме Слона и Хогана, оставшихся на лестничной площадке, ринулись по коридору к палате. Одного взгляда на тела бывших сотоварищей было достаточно, чтобы понять, что души уже покинули их. Тем не менее Череп подошел к каждому и вогнал им по пуле в голову.

Больше тут делать было нечего.

— Уходим, — скомандовал Дубак. И вся группа рванула в обратном направлении, расталкивая на ходу выскакивавших из палат перепуганных больных и медперсонал.

Беспрепятственно преодолев территорию больницы, все впрыгнули в машины, которые тут же рванули с места.

У Паши было великолепное настроение: операция прошла без сучка без задоринки, а тут еще и Умник порадовал. Оказывается, он под видом журналиста побывал в конторе у этого болвана Закриди.

— Почему сразу не рассказал? — накинулся было на него Дубак, как только узнал об этом.

— Так я подумал, лучше все сразу, чем по чуть-чуть, — оправдывался Умник. — Зачем дробить лучше по целому бить.

— Возможно, ты и прав… — задумчиво произнес Паша. — Когда столько хороших новостей и все сразу… это кайф. Ну да ладно. Мне вот что интересно — эти лохи и ксиву у тебя не проверили?

— He-а, обошлось одной визиткой. Кроме того, там и был только некий Яков Гольдштейн.

— А это что за жидяра? — скривившись, спросил Дубак.

— Как я понял, он у них что-то вроде меня.

— Вечно Владик возле себя всякую погань держит, — с презрением произнес Паша. — Что дальше?

— Короче говоря, я ему сказал, что решил писать не маленькую статейку, а огромный очерк об их фирме, ну а для этого мне нужно знать, над какими делами они работают.

— И он рассказа-ал?

— Не все, конечно, но кое-что рассказал. Как я понял, речь шла не о самых солидных клиентах.

— Это неважно.

— Согласен, — кивнул головой Умник, — тут важно другое — я знаю, кто его лучшие друзья. Они прямо как одно целое.

После этих слов Дубак даже чуть привстал с кресла.

— Это уже инте-ре-сно-о, — проговорил он, и в его глазах появился блеск, очень характерный для маньяков.

— Список и необходимые сведения о каждом у вас на столе, босс.