Холод его дыхания - Лина Гамос

хотя бы уважения. Но нет, наша Яся не ищет путей легких, ее проницательный ум ухватился за единственный недостаток почти совершенных отношений и давай причитать без устали, ты старше, ты старый, ты почти пенсионного возраста. Больше претензий нет, только эта, но и этого нашей маленькой девочке хватает, чтобы стремиться перечеркнуть все, что могло бы быть между нами. С завидным упорством она бьет по одному и тому же, отказываясь понять, что лучшего у нее просто не будет.

Макс изменил положение, наклоняясь к Ясмин, стискивая ее руку в своих ладонях, прижимаясь к ней губами.

- Иногда я чувствую себя героем сказки наоборот, Яся, “И встретил прекрасный принц свою суженную, влюбился без памяти, не сразу, правда, не прямо на дороге, где они случайно столкнулись. Немногим после, когда красавица с невероятными глазами оторвала свой чудесный взгляд от разложенной перед ней карты и взглянула на бедного принца так, словно видеть его не хотела, а уж знать так тем более. И расстроился прекрасный принц и попытался доказать ей свою любовь и ухаживал он за ней, и по королевству своему катал, и в дорогих ресторанах кормил и поил. Все без толку. Смотрела нищая, но гордая красавица на него равнодушно и улыбалась, спокойно так, почти безразлично, видимо ее каменное сердце было невозможно растопить”.

Макс замолчал, потом его губы чуть дрогнули в едва заметной усмешке и он тихо закончил:

- Это в сказках бывает все удивительно легко и просто, а в жизни прекрасный принц, сраженный любовью к глупой нищей красавице с каменным сердцем не нашел ничего лучшего, чем привезти ее к себе в замок и трахнуть пьяную, не обращая внимания на жалкие просьбы остановиться. Грустная сказка у нас с тобой получается…

Он снова прижался губами к ее узкой ладошке, прикрыл глаза, словно наслаждаясь тишиной больничной палаты.

- Ты знаешь, наверное, я все-таки солгал, влюбился я в тебя сразу, с первого взгляда, а признаюсь только сейчас. Ведь возможно такое, что прекрасный сказочный принц не верил в любовь и предпочитал исключительно голый секс с постоянной сменой партнерши? Он и с гордой красавицей пытался жить так, как привык до этого, не обращая внимания на ее желания, заставляя меняться в угоду ему, только не подозревал бедный принц, сколько норова спрятано в бездонных глазах цвета зеленной листвы. И он устал от сражений, ему хотелось покоя рядом с ней, но златокудрая нищенка отвергала его с завидным постоянством. Лгала всем, конечно, и в первую очередь лгала себе, обманывала и хитрила, что сможет прожить без него, без своего прекрасного принца. Глупая маленькая девочка заставляла себя видеть в распрекрасном принце только недостатки и никаких, ровно никаких достоинств.

Макс неожиданно выпустил ее руку и встал, отошел к окну, брезгливо передернул плечами, словно стряхивал с себя нечто досадное и не нужное.

- Яся, перестань кричать и вырываться, ты ничего не сможешь исправить, пожалей себя, неужели тебе нравиться лежать вот так, под оглушающим действием успокоительного? Вялая, никчемная и только вот так послушная. Еще неделя и мы вернемся домой…

Он вернулся к кровати, снова склонился над ней, упираясь руками по обе стороны ее лица.

- Дай мне слово больше не закатывать истерик, и я прикажу отменить назначения Донатто.

Ясмин едва заметно кивает, из уголка глаза медленно скатываются бессильные слезы слабости, признание его власти над ней.

- Не нужно, - Макс нежно сцеловывает ее слезы. - Я больше не позволю тебе совершать ошибки, значит, не будет повода и для наказания. Давай продолжим нашу сказку словами “и поняла юная нищенка, как ей повезло встретить прекрасного принца”.

Он запер ее в спальне, больше не позволяя выходить даже в коридор, все стало так же, как и было в самом начале их странных отношений. Яся все больше проводила времени, устроившись на подоконнике с книгой, спиной к двери и застывшей на стуле служанке. Потом появлялся Макс, и они оставались наедине, чужие друг другу, словно между ними мела снежная пурга и стелился туман отчуждения. Он спрашивал, она отвечала, он предлагал, и она соглашалась, ровно, безлико, до безмолвного крика в удушающей тишине.

- Я должен присоединиться к группе завтра.

Макс рассеяно перебирал ее локоны, бездумно глядя на танцующие тени на потолке.

- Попросишь и, я останусь с тобой…

- Не нужно.

- Меня не будет несколько дней, хочешь, попрошу маму и, она пригласит Сильвию, выберешь подарок на прошедшие праздники.

- Я не хочу.

- Украшения, женщины любят украшения, у нас свой ювелир, знаешь?

- Догадываюсь.

Его пальцы зарываются в шелк ее волос, притягивая, заставляя приподняться, взглянуть в его глаза.

- Продолжаешь хандрить?

- С чего ты взял?

- С твоих односложных ответов.

- Мне тебя разорить?

Жесткая линия рта прихотливо изгибается.

- Я продолжаю думать, что это все еще действует успокоительное, ты сама на себя не похожа.

- Ты не этого хотел?

- Ты же знаешь, что я хотел от тебя другого.

- Сколько можно разговаривать с пустотой, ты меня не слышишь и, вряд ли, когда - нибудь начнешь.

Яся слабо усмехается кончиками губ и опускается на его грудь, вслушиваясь в мерные удары сердца. Макс скользит кончиками пальцев по ее плечу, рисуя замысловатые узоры. Полумрак спальни, смятые простыни, сплетенные тела.

- Ты выстроила стену вокруг себя, из ледяного камня,