Химера - Тесс Герритсен

Он кивнул генералу Грегориану:

– Оцепите здание.

Не прошло и минуты, как люди Грегориана, выполнив свою работу, сделали знак, что все оцеплено, и Профитт вошел в здание.

Внутри он обнаружил разношерстную группу из мужчин и женщин, они сбились в напряженную, злую кучку. Он тут же узнал двоих: директора управления летных экипажей Гордона Оби и руководителя полета шаттла Рэнди Карпентера. Значит, как он и подозревал, начальники НАСА здесь, и это безликое здание посреди пустыни Невада превратилось в мятежный Центр управления полетами.

По сравнению с залами управления полетами НАСА обстановка здесь была просто нищенская. Голый бетонный пол. Повсюду разбросаны кабели и провода, спутанные, словно спагетти. Между грудами ненужной электроники бродил невообразимо раскормленный кот.

Профитт подошел к пультам и взглянул на данные.

– Состояние корабля? – спросил он.

Один из людей Грегориана, оператор из Объединенного космического командования, сказал:

– Он уже отработал двигателем на последнем этапе, сэр, и теперь идет по радиус-вектору. Встреча с МКС примерно через сорок пять минут.

– Остановите сближение.

– Нет! – воскликнул Гордон Оби. Он отделился от группы и вышел вперед. – Не делайте этого. Вы не понимаете…

– Эвакуации экипажа не будет, – отрезал Профитт.

– Это не эвакуация!

– Тогда что там делает этот аппарат? Ведь ясно, что он готов пристыковаться к МКС.

– Нет. Он не может. У него нет стыковочной системы, он не может присоединиться к станции. Его заражение невозможно.

– Вы не ответили на мой вопрос, господин Оби. Что там делает «Апогей II»?

Гордон колебался.

– Он только приблизится, и все. Это испытание маневренных возможностей «Апогея».

– Сэр, – произнес оператор из Объединенного космического командования, – я вижу серьезное отклонение.

Взгляд Профитта метнулся к консоли.

– Какое отклонение?

– Атмосферное давление в кабине. Оно понижено до четырехсот двадцати миллиметров. А должно быть на уровне семисот шестидесяти. Или у корабля серьезная утечка воздуха, или давление понижено специально.

– Сколько времени оно на таком низком уровне?

Оператор быстро ввел запрос с клавиатуры, и на мониторе появилась диаграмма, отображающая давление в кабине за все пройденное время.

– Согласно их компьютерам, давление в кабине поддерживалось на уровне семисот шестидесяти миллиметров первые двенадцать часов после запуска. Затем, примерно тридцать шесть часов назад, оно снизилось до пятисот тридцати миллиметров и удерживалось на этом уровне еще час. – Вдруг он резко поднял голову. – Сэр, я понял, что они делают! Это протокол декомпрессии.

– Какой протокол?

– Протокол выхода в открытый космос. – Он посмотрел на Профитта. – На борту корабля человек.

Профитт повернулся к Гордону Оби:

– Кто на борту? Кого вы отправили в космос?

Гордон понял, что утаивать правду больше нет смысла, и тихо ответил:

– Джек Маккаллум.

Муж Эммы Уотсон.

– Значит, это спасательная операция, – сказал Профитт. – И как она должна пройти? Он выйдет в открытый космос, и что дальше?

– Реактивный ранец УУАС.[45] Скафандр «Орлан-М» оснащен таким оборудованием. Он использует его, чтобы перелететь из «Апогея II» на станцию. Войдет через шлюз МКС.

– А потом заберет с МКС свою жену и вернется с ней на Землю.

– Нет. План был другой. Послушайте, он понимает – мы все понимаем, – почему она не может вернуться на Землю. Джек полетел туда потому, что хотел доставить ей ранавирус.

– А если вирус не подействует?

– Или пан, или пропал.

– Он заразится на МКС. Мы не сможем вернуть его домой.

– Он и не собирался! Корабль вернется без него. – Гордон замолчал, глядя в глаза Профитту. – У него билет в один конец, и Джек это знает. Он принял это условие. Там умирает его жена. Он не позволит, просто не может позволить ей умереть в одиночестве.

Профитт потрясенно молчал. Он посмотрел на пульт управления, на мониторы, куда передавались данные. Проходили секунды, а он думал о своей жене Эми, умиравшей в больнице Бетесды. Вспоминал лихорадочные метания по аэропорту в Денвере, как он стремился сесть на первый же самолет, чтобы попасть домой, к ней, вспомнил свое отчаяние, когда он, задыхаясь, подбежал к выходу на посадку и увидел, что самолет выруливает на взлет. Он подумал об отчаянии, которое двигало Маккаллумом, о том, как он будет терзаться, если цель, оказавшаяся так близко, станет ускользать все дальше и дальше. И Джаред подумал: «Это не принесет вреда никому на Земле. Никому, кроме Маккаллума. Он сделал свой выбор, прекрасно понимая последствия. Разве я вправе остановить его?»

– Верните управление пультом «Апогею», – велел он оператору из Объединенного космического командования. – Пусть они завершат полет.

– Сэр?

– Я сказал, пусть аппарат продолжает сближение.

Некоторое время все пораженно молчали. Затем операторы «Апогея» вернулись на свои места.

– Господин Оби, – сказал Профитт, поворачиваясь к Гордону, – вы понимаете, что мы будем следить за каждым движением Маккаллума. Я вам не враг. Но я отвечаю за защиту жизни и сделаю все, что для этого необходимо. Если я увижу хоть намек на то, что вы планируете вернуть этих людей на Землю, я прикажу уничтожить «Апогей II».

Гордон Оби кивнул:

– Именно этого я от вас и ждал.

– Значит, мы оба знаем свою задачу. – Профитт глубоко вздохнул и повернулся к ряду пультов. – Продолжайте работу, доставьте этого человека к жене.

Джек парил на краю бесконечности.

Никакие тренировки в гидробассейне не смогли подготовить его к этому приступу страха, к оцепенению, которое охватило его при взгляде в пустоту космоса. Он открыл люк, ведущий в грузовой отсек, и первое, что увидел через створки, – это Землю, головокружительно красивую каплю внизу. Он не мог видеть МКС: станция находилась над ним, вне поля зрения. Чтобы добраться до нее, придется пронырнуть через створки отсека и перебраться на другую сторону «Апогея II». Но сначала нужно заставить себя перебороть инстинкты, которые отчаянно призывали вернуться в шлюз.

– Эмма, – произнес он, и ее имя прозвучало как тихая молитва.

Он вздохнул и приготовился отпустить край люка, чтобы сдаться на милость небес.

– «Апогей II», это Капком, Хьюстон. «Апогей»… Джек, пожалуйста, ответь.

Связь, заработавшая в его переговорном устройстве, была для него неожиданностью. Джек не надеялся на контакты с Землей. Тот факт, что Хьюстон открыто назвал его по имени, означает, что вся секретность снята.

– «Апогей», настоятельно просим ответить.

Он молчал, сомневаясь, стоит ли подтверждать свое присутствие на орбите.

– Джек, нас уведомили, что Белый дом не будет вмешиваться в твой полет. При условии, что ты сознаешь главное: это путешествие в один конец. – Капком замолчал, а потом тихо добавил: – Попав на борт МКС, ты не сможешь его покинуть. Ты не вернешься домой.

– Это «Апогей II», – наконец ответил Джек. – Сообщение принято, вас понял.

– Ты по-прежнему хочешь продолжить полет? Подумай об этом.

– А зачем, черт возьми, я прилетел сюда? На этот гребаный вид полюбоваться?

– Гм, вас понял. Но прежде чем продолжить, имей в виду. Около шести часов назад мы потеряли связь с МКС.

– Что значит «потеряли связь»?

– Эмма не отвечает.

«Шесть часов, – подумал он. – Что произошло за эти шесть часов?» Запуск осуществлен два дня назад. Столько понадобилось «Апогею II», чтобы добраться до МКС и завершить сближение. Все это время он был отрезан от связи и не знал, что происходит на борту МКС.

– Возможно, ты опоздал. Ты можешь пересмотреть свое решение…

– Что показывает биотелеметрия? – оборвал он. – Какой у нее ритм?

– Она не подключена к монитору. Она сама отсоединила провода.

– Значит, вы не знаете. И не можете сказать, что происходит.

– Перед тем как замолчать, она послала тебе последнее электронное письмо. Джек, она попрощалась, – тихо добавил Капком.

«Нет». Джек разжал руки и выплыл из шлюза, нырнув головой в открытый грузовой отсек. «Нет». Он схватился за опору и начал карабкаться на противоположную сторону «Апогея II». Неожиданно он заметил станцию, нависавшую над ним, такую огромную и необъятную; Джек на мгновение замер, потрясенный видом. Затем мысленно запаниковал: «Где шлюзовой модуль? Я не вижу шлюзового модуля!» Станция состояла из такого количества модулей, на ней было так много солнечных батарей, раскинувшихся на площади, равной двум футбольным полям. Он не мог сориентироваться. Джек был потрясен и растерян.

Затем он заметил выступающий темно-зеленый корпус «Союза». Он находился под российской частью станции. Мгновенно все встало на свои места. Он нашел глазами американскую часть и определил местонахождение американской лаборатории. В верхнем конце лаборатории находился Нод-1, который вел к шлюзовому модулю.