Свет – Тьма - Елена С. Равинг

являлся моим покровителем. Он столько раз появлялся во снах, столько раз пытался призвать к Свету, но почему-то внушал лишь ужас. Что бы изменилось, если бы я хоть один раз не дала волю страху, а впустила огонь в сознание? Сколько ответов я бы получила ещё до того, как начала сходить с ума? Но теперь рассуждать было поздно…

Вместо того чтобы кинуться и разорвать меня на части, как только что безымянного Воина, Фалег просто стоял, безвольно свесив длинные лапы вдоль пылавшего тела. А потом вдруг развернулся и направился прочь. Я во все глаза смотрела на его удалявшуюся спину, не понимая, как такой монстр мог находиться в светлом Войске. Он походил скорее на Беса или Демона, пришедшего из Ада, но не на порождение Света…

Однако именно так я думала раньше.

И именно это было ошибкой.

Затем мои размышления неожиданно прервались. Я напряглась всем телом, почувствовав или услышав что-то, что сознание не смогло даже уловить в полной мере, но что показалось мне очень важным. В голове словно включился встроенный фильтр, с бешеной скоростью разделявший царившую вокруг какофонию на части, отбраковывая и откидывая всё ненужное и оставляя лишь необходимые мне звуки.

— Ио…

Это был он — звук, нашедший отголосок в глубине души. Голос, прорвавшийся к моему слуху сквозь тысячи других голосов. Я встрепенулась и принялась оглядываться по сторонам, но неудобный, тяжёлый шлем мешал не только двигаться и смотреть, но и слышать. Как ни старалась, я не смогла определить обладателя голоса. Люди вокруг были слишком одинаковыми: в одинаковых шлемах и доспехах, одинаково грязные и покрытые пятнами крови.

— Иона!..

На этот раз голос раздался где-то позади.

Не моё имя он произносил, но почему-то захотелось откликнуться. Я развернулась на сто восемьдесят градусов, однако обнаружила за спиной всё ту же картину: сражавшиеся люди, разъярённые чудовища, брызги крови и клубы пыли. Смерть и хаос царили повсюду. Среди них просто невозможно было отыскать кого-либо или что-либо…

Но я нашла!

Воин стоял в нескольких метрах от меня и протягивал руку, закованную в железную перчатку, а его вторая рука покоилась на рукояти меча, всё ещё погружённого в тело соперника. Из-под шлема блестели суровые, чёрные глаза, наполненные возбуждением схватки. И в душе не осталось ни единого сомнения, что это был именно он — человек, лицо которого я видела лишь однажды в голубом зеркале Тьмы, но оставивший неизгладимые воспоминания на всю жизнь! На все жизни, ведь память пронесла его образ через века и тысячелетия!

— Иона… Сзади! — крикнул мужчина, и моё оцепенение вмиг исчезло.

Битва не остановилась из-за нашей встречи. Она не остановилась бы даже из-за нашей смерти. Вокруг по-прежнему творилось безумие, и по-прежнему умирали люди.

Это меня растормошило.

Совершенно непонятным образом я умудрилась развернуться и одним движением насквозь проткнуть нападавшего человека между пластинами доспеха. Недоумевая, я вытащила из его тела меч, который в реальной жизни не смогла бы даже поднять, и уставилась на окровавленное лезвие. А потом и на человека, согнувшегося вдвое и рухнувшего к моим ногам.

Он больше не дышал.

Я убила его.

Картинка перед глазами поплыла, вызвав приступ головокружения, к лицу прилила кровь, бешеными ударами громыхая в висках, а ноги начали подкашиваться. Вдруг ставшее невероятно тяжёлым оружие, словно напившееся чужой крови, потянуло к земле не только обессиленные руки, но и всё тело. Однако замешательство длилось лишь сотую долю секунды — я вспомнила о неизвестном Воине и резко развернулась обратно. Но лишь затем, чтобы увидеть, как мой сон повторяется снова…

Его настиг удар.

Лицо Воина потускнело и исказилось от боли, глаза закатились, обратившись к беспокойным небесам, а взгляд стал бессмысленным и остекленевшим. Он безвольно осел, опустившись под ноги обезумевшей людской массе, и железные сапоги в одно мгновение похоронили его тело в клубах чёрной пыли.

Всё…

Его больше не было ни во сне, ни наяву…

Я ощутила, как по щекам ручьями потекли немые слёзы. Они мешали смотреть, мешали думать, мешали кричать, и я не могла даже пошевелиться, чтобы стереть их. Всё внутри сжалось от негодования и злости, что Тьма оказалась права.

Он умер из-за меня.

Умер, пытаясь спасти мою жизнь.

Это я была виновата.

— Давид… — прохрипела я слетевшее с губ имя, но мой голос потонул в лязге и рёве сражавшейся толпы.

Взор затуманился. Я покачнулась от бессилия, надеясь, что сейчас Елиазар вернёт меня обратно и развеет царивший вокруг хаос, словно неприятное сновидение. Но ничего не происходило. Немыслимая тяжесть по-прежнему давила на плечи, горячий воздух, наполненный запахом железа, обжигал горло и лёгкие, а вокруг лилась кровь и слышались звуки беспощадного сражения. Я с ужасом поняла, что Ад не исчез и даже не собирался исчезать — из него не было иного выхода, кроме как принять смерть от чужого меча…

И она не заставила себя ждать.

Словно в бреду я увидела человека, только что убившего Стража и теперь приближавшегося ко мне. Он воинственно поднял оружие на уровень груди, и я почувствовала душераздирающий страх, глядя в его пылавшие красным пламенем глаза. Огненная бездна гипнотизировала и подчиняла себе, подавляла волю и лишала возможности сопротивляться. Мёртвой хваткой она вцепилась в каждую мышцу, в каждую жилу, в каждый сосуд и проникла в мозг, железными тисками захватив каждый нейрон.

Но тут внутри закипела злость. Мне вдруг захотелось отомстить за смерть Воина, кем бы ни был его убийца — да хоть самим Дьяволом! Невероятным образом я сбросила мысленные оковы и ринулась вперёд, поднимая меч, до этого безвольно упиравшийся лезвием в землю. Я уже не понимала, что делала, словно это была не я — не моё тело продвигалось вперёд и не мой разум управлял его движениями. Меня будто отодвинули в сторону, а пустующее место занял сильный и смелый Воин, умевший сражаться идеально. Я с удивлением наблюдала, как один за другим наносила чудовищные удары, на которые никогда не была способна, с быстротой молнии уворачивалась от ещё более чудовищных выпадов, каждый из которых мог бы разрубить меня на куски, и выдерживала огромное давление, когда наши мечи скрещивались в воздухе.

Однако постепенно ко мне начала подкрадываться усталость. Я всё чаще ошибалась, тело перестало слушаться и адекватно реагировать на сигналы мозга, а руки налились свинцовой тяжестью и с трудом шевелились, словно сражавшийся за меня дух куда-то уходил, теряя контроль над разумом и плотью. Уверенность и злость тоже исчезли, а их место снова заняли нерешительность и страх.

Как следствие —