Исповедь влюбленного в жизнь - Пеле

Поскольку я знаменит, конечно, каждое мое слово тщательно разбирают. Без этого никуда. В итоге шумиха не всегда передает то, что я на самом деле имел в виду, но она способствует повышению продаж газет. В конце 1970 года я сказал, что бразильцы должны сделать правильный выбор на голосовании. Это заявление вызвало настоящий скандал, и меня обвинили в оскорблении бразильцев – якобы я подразумевал, что они не знают, как голосовать, намекая на то, что они глупые. А на самом деле мои слова просто вырвали из контекста. Мы все еще жили при диктатуре без президентских выборов. Наших лидеров выбирали за нас. Я лишь сказал, что с момента последних нормальных выборов прошло много времени, и я поддерживал эти перемены и участие народа в политической жизни страны. Журналисты любят раздувать из мухи слона.

Я научился действовать как можно осторожнее. Но порой этого оказывается недостаточно. Журналисты заинтересованы в том, чтобы устроить шумиху: сенсации лучше продаются. Я уже потерял счет случаям, когда я что-то говорил, желая кому-то помочь, а пресса шла к этому человеку и докладывала об обратном. Например, несколько лет назад я был в Китае, и журналист спросил, мог ли Роналдо, на мой взгляд, вернуться в отличную форму к чемпионату мира 2006 года. Я сказал, что мог – до чемпионата оставалось еще три месяца. Он был травмирован и у него были личные проблемы, вроде развода. Когда ты не можешь сосредоточиться на футболе, это влияет на игру. Но я сказал, что все эти трудности временные и что, разумеется, он не забыл, как играть в футбол, и вскоре восстановится к чемпионату.

Я мыслил позитивно и поддерживал одну из величайших звезд бразильского футбола. Когда Роналдо попросили прокомментировать мой ответ, тот сказал, что мне следовало бы молчать о его личной жизни и что я несу полную чушь.

История повторилась несколько лет назад с Ромарио. Но когда Ромарио узнал, что я сказал на самом деле, он позвонил мне и принес свои извинения. Роналдо тоже стоило позвонить мне и поинтересоваться, что я сказал в действительности. Но я его прощаю и так.

Я понял, что часто люди обладают избирательной памятью. Несколько лет назад, когда Роналдо восстанавливался после серьезной травмы колена, я приходил к нему домой. Я помню, что на стене у него висело изображение Будды, поскольку его жена на тот момент, Милена Домингес, была буддисткой. Я рассказал ему о том, что однажды тоже получил серьезную травму, в 1966 году, и, несмотря на трехмесячное лечение, я все равно великолепно выступил на Чемпионате мира 1970 года. Я познакомился с отцом Роналдо. Мы молились весь день, и вскоре он стал чемпионом мира. Рассказал ли он об этом прессе?

С 1956 года обо мне писали книги, статьи, снимали фильмы, документальное кино и так далее. Народ меня уже знает. Они знают, какой я. Они знают, что я не люблю занимать выжидательную позицию. Я делаю прогнозы. И если я предсказываю то, что не происходит, то ничего страшного в этом нет. В 1961 году я заявил, что никогда не женюсь, а в 1965-м сказал, что, возможно, уеду в Бауру. Мы не всегда контролируем свою судьбу! И, что еще важнее, я не обладаю знанием абсолютной правды. И гораздо лучше иметь мнение, чем не отвечать на вопросы – люди этого не принимают и обвиняют меня в самоуверенности.

Я стараюсь напоминать себе о том, что люди реагируют не на меня, а на мифический образ, которым стал Пеле. Вот почему я говорю о Пеле в третьем лице. Я знаю, что некоторым это не нравится, но я чувствую, что должен «поднять» Эдсона, чтобы «низложить» Пеле.

Психологически очень трудно отделять Эдсона от Пеле, но я стараюсь изо всех сил, но, конечно, эти двое связаны друг с другом. Я часто понимаю, что попал в конфликт двух личностей. Помню драматичный момент прощальной игры в 1977 году на «Джайантс-стэдиум». На секунду я подумал: «Вот и все, я собираюсь домой, я просто отныне буду Эдсоном». Как я заблуждался.

В глубине души я знал, что я больше не хочу играть, да и уже не было в этом необходимости. Но Пеле жил собственной жизнью и все захватил. Весь футбольный мир жаждал, чтобы рядом был он. Поэтому я продолжил быть Пеле. Возможно, тот факт, что это имя так легко произносится (хотя англичане говорят его несколько неправильно: последний слог ближе по звучанию к «лэа», чем к «лэи»), помог ему получить широкую известность.

Я горжусь тем, что Пеле все еще здесь. В конце концов, Пеле-футболист много где побывал, забил немало голов, получил огромное количество призов. То, что я делал на поле, показывали по всему миру, об этом писали в газетах и журналах, это фотографировали и тиражировали любыми доступными способами. В разных странах мне выказывали уважение – а ведь чем больше получаешь, тем больше твой образ мифологизируют. Пеле не может остановиться – у него есть обязательства, и он должен их выполнять. Как Пеле, я знаю, что обладаю определенным влиянием.

Порой меня спрашивают, почему я никогда не менял стрижку. В 70-х у меня не было пышного афро, я не брился налысо, как многие футболисты делают сейчас. Своей прической я всегда отдавал должное отцу. Он носил такую стрижку и в детстве стриг меня так же. Я менял прическу только в колледже, но больше я никогда этого не сделаю. Думаю, именно эта стрижка и помогла закрепить образ Пеле. Я не облысел и не поседел, так что на протяжении всей моей карьеры моя прическа не менялась. В то время как остальные футболисты постоянно экспериментируют со своим обликом, я выгляжу практически так же, как и в шестнадцатилетнем возрасте. Разве что появилось несколько морщинок.

Чем старше я становлюсь, тем больше хочу быть Эдсоном и подружить Эдсона и Пеле. Приближаясь к восьмому десятку, я вынужден искать баланс, который сделает и Эдсона, и Пеле сильными и счастливыми. Эдсон – это все простое: семья, покой, тишина, природа, рыбалка, верховая езда, наблюдение за взрослением детей и получение удовольствия в компании внуков; Пеле – ну, его вы теперь хорошо знаете.

Я вижу разницу между Эдсоном и Пеле каждый раз, как вынимаю свою карту «MasterCard» – пожалуйста, будьте терпеливы, это не дешевая реклама! На одной стороне карты красуется мое изображение во время исполнения бисиклеты с подписью Пеле, а на другой – моя настоящая подпись, подпись Эдсона Арантиса ду Насименту. Это прекрасно отображает мою сущность – у меня две отдельные личности, и обе они являются неотъемлемой частью меня. Это мои две стороны.

Это также прекрасно демонстрирует то, что Пеле уже не просто спортсмен. Его имя стало международным брендом. Каждый день в мой офис поступают предложения от компаний со всего мира, которые просят меня рекламировать их продукцию. Что только мне не предлагают: однажды меня уговаривали стать лицом рекламной кампании туалетной бумаги, но я отказался.