Новый Король Галактики - Сергей Аркадьевич Фрумкин

в высоту редко где опускались до пятисот метров. Только самоубийца или альпинист-профессионал мог попробовать спуститься здесь в ущелье. Хотя… под Каборсом нечто такое уже было…

— Везде так? — землянин обвел рукой вокруг.

— Склоны? Везде.

— Если нас поджидает засада, то откуда ей взяться?

— Только войти со стороны Расверда или пройти той же дорогой, что и мы. С плато в ущелье не спустишься.

— А можно забросать нас камнями сверху?

— Почему нельзя? Только малоэффективно — ущелье широкое, мы настороже, склоны крепкие — обвала не получится. Гелм не об этом беспокоится.

— Тогда о чем же?

Накд сузил глаза и многозначительно посмотрел в лицо землянину:

— Откуда мне знать?

После паузы он продолжил, и Сергей почувствовал глубокую веру сотника в своего командира:

— У нашего Гелма нюх на опасность — никогда не подводит!

Сергей задумался.

— Он опасается погони? Тимора?

— Тимора? — словно не понял солдат.

— Я уверен, что Тимор не сможет нас догнать, — пояснил Сергей.

— Может и не сможет. — Накд пожал плечами. Он остановился и подождал, пока отряд проедет вперед, оставив их одних. — Послушай, что я тебе скажу: я знал Тимора — этот человек мерзавец и негодяй, но он не опасен. И Гелм знает об этом не хуже меня.

— Тогда почему они такие непримиримые враги?

— Тимор подлостью, под видом переговоров, заманил в западню нашего господина, Цевела Сильного.

— Отца Гелма?

— И Литы… Прикончить Тимора — благородное дело. Земле станет легче…

— А кто он такой, этот Тимор?

— Так, мелкая сошка. Когда-то был жрецом Тьмы — монахи изгнали его за чрезмерное коварство и религиозный фанатизм — жрецы строго следят, чтобы среди них оставались только светлые головы. Тимор же не только приносил в жертву людей, когда нужно и не нужно, что могли делать лишь посвященные служители высокого сана, но и жестоко расправлялся со своими философскими оппонентами, такими же служителями, как и он сам. Лицо Тимора изувечено шрамами, и это не раны в сражениях — будь так, у этого зверя и глаз бы не осталось. Как говорят, фанатик сам изуродовал себе лицо, чтобы легче соединяться с космическими течениями. Когда монахи узнали об этом, Тимора выставили из храма. После негодяй явился к самому Герцогу и попросил взять его в Золотой Легион. Тому понравилось умение Тимора рушить сознание людей и животных ударом воли. А потом, Герцог увидел, что более беспринципного и верного человека ему не найти на всем Австранте и перевел мерзавца на особые поручения. С тех пор Тимор у него, как охотничья пантера — трется о ноги и приносит дичь. Каждый из нас желал бы его смерти…

Только сам Тимор не страшен — без приказа он ничего не сделает, да и не так силен, как некоторые думают — а вот Герцог, стоящий за каждым шагом своего фанатика, опасен по-настоящему. Говорят, Герцогу подвластна сама Тьма, и он бессмертен — никто не в силах лишить его жизни.

— Как это?

Накд пожал плечами.

— Да вот так! Я так понимаю, Герцог и сейчас-то не живет — так, тень какая-то…

Сергей нагнал своих пятьдесят человек. Склоны вокруг выглядели все такими же неприступными, ущелье — таким же широким, солдаты держались так же спокойно и уверенно. И все же что-то изменилось. Землянин ощутил необъяснимый и пока слабый беспричинный страх. Он толком не мог сказать, что так подействовало на него: поведение Гелма, слова сотника или своя интуиция. Но на душе стало тревожно и холодно.

Он включил передатчик — никакого ответа. Велт куда-то запропастился. Попробовал еще раз — результат тот же. В общем-то ничего странного в молчании десантника не было — Велт мог находиться в ситуации, когда ему нельзя отвлекать внимания на посторонние мысли. И все же, Сергей почувствовал, как внутреннее волнение усиливается. Поправив бусинку за ухом, он кожей лица ощутил, что рука стала холодной.

Его настороженный взгляд поймал один из подчиненных.

— Что то случилось? — отрывисто спросил солдат. Остальные тут же потянулись за мечами.

— Нет, все в порядке…

Метров пятьсот все продолжалось по-прежнему: серые скалы, камни под ногами и ни одного закоулка или бугорка, где мог бы спрятаться враг. А потом до них вдруг донесся слабый шум откуда-то сзади, из-за поворота ущелья. Все остановились. В этот момент к ним подлетел Накд с криком:

— Нападение! — тут же развернул гамаса и умчался обратно.

Сергей и остальные рванулись следом.

Когда дорога повернула, и стало можно разглядеть силуэты верховых основной части, солдаты опешили: там шла жестокая сеча. Уже через двести метров стало понятно, что нападающие пешие, и их никак не меньше тысячи. Сергей подумал о Лите, и его сердце болезненно сжалось. Казалось, гамас не понимает беспокойства землянина — он никак не хотел скакать еще быстрее.

С первого взгляда стало ясно, что, несмотря на все старания Гелма, нападение получилось внезапным. Около пятидесяти гамасов без седоков испуганно шарахались из стороны в сторону, и с каждой минутой их становилось все больше. Одновременно все больше расвердцев лежало на земле мертвыми. Несмотря на яростное сопротивление защищавшихся, Сергею сперва показалось, что число нападавших не уменьшается. Их черные спины суетились между гамасами, а длинные багры скидывали всадников на землю.

Когда Сергей понял, что там происходит, все внутри похолодело — бессмысленные бледные физиономии, горящие глаза — землянин узнал солдат Черного Легиона.

— Да откуда же они взялись?! — в отчаянии выронил он. Ближайший к нему солдат, принявший обращение на свой счет, на скаку пожал плечами.

Сотня Накда уже слилась с общей массой сражающихся. Очередь была за людьми Сергея. Подлетев к первым шеренгам черных мундиров, землянин наклонился и со всей силой опустил меч. Лезвие прошло до самого живота легионера, но тот даже не крикнул. Зато, посмотрев в ничего не выражающие глаза, Сергей увидел, что огонь в них погас — этот готов! Значит, и черные легионеры уязвимы!

У других получалось похуже. Если легионера не удавалось убить сразу, одним ударом, то второй удар доставался уже расвердцу. Даже после очень тяжелых ран легионеры механически поднимались и продолжали сражаться, пока совсем не истекали кровью и не падали окончательно, лишившись жизненных сил. Могучие бойцы Гелма не могли похвастаться подобной стойкостью. Кроме того, можно было понять, что они с трудом сдерживают панику. Их лица были бледными и мокрыми от пота, а расширившиеся глаза испуганно бегали. Суеверный страх оказался куда сильнее животного страха за свою жизнь.

Лита находилась в окружении лучших бойцов, под командованием самого Гелма. Гелм, со своим ветрорубом, кроил черепа налево и направо. Если