Птичка на тонкой ветке - Феликс Петрович Эльдемуров

Державный Карл, наш славный император,

Семь долгих лет в Испании сражался,

И до моря вся горная страна

В его руках; сдалися Карлу замки,

Разбиты башни, грады покорились,

И стены их рассыпались во прах…

"Песнь о Роланде"[22]

1

Дорога, где оказались они на этот раз, вела, как объяснял сэр Бертран, к Лиможу, и совсем скоро должны были начаться его владения. Несмотря, что долгожданный Лимузен был необыкновенно близок, командор не торопил коня. Суровый и молчаливый, одетый ныне не в доспехи — что везли за ним оруженосцы, но в обычные одежды знатного дворянина своего времени, он неспешно возглавлял отряд. Чуть поодаль продвигались Леонтий и Тинч, далее следовали сеньора Исидора и паланкин со служанками, что везли малорослые икарийские лошадки, а замыкали колонну всадники — конные стрелки, которыми предводительствовал Пикус.

Запасные кони, вьючные лошади, наконец, оруженосцы и слуги — всё это предавало шествию пышный и значительный вид. Со стороны можно было подумать, что в Лимузен въезжает сам король… Правда, сэра Бертрана это совсем не радовало. Он размышлял над словами принцессы… и, чем больше размышлял, тем становился мрачнее. В конце концов, он решил рассказать о вчерашнем разговоре Леонтию.

— Что ж… — отвечал ему сэр Линтул. — Её действительно бывает трудно понять, она не простая девушка. Ты заметил, очевидно, что она почти никогда не выпячивает губы и не морщит лба, и не страдает излишней жестикуляцией — просто наблюдает и делает выводы. На её лице отражены то ли внимание, то ли спокойное сочувствие… иное сочувствие мужчины приняли бы за знак повышенного интереса к собственной персоне, но она умеет заставить соблюдать дистанцию. Правда, вспоминая нашу первую встречу…

— Это не в счёт, сэр Линтул, это не в счёт… — заметил рыцарь. — То был лишь первый вечер, мы совершенно не знали друг друга…

— Ты хочешь, чтобы я дал тебе какой-нибудь совет?

— Нет, напротив. Иногда мне хочется с кем-нибудь поделиться своими мыслями. Найти созвучие, попробовать, насколько верно настроен я как инструмент Господа Бога. А вы, досточтимый Леонтий, гораздо старше и опытнее меня. К кому, как не к вам мне обратиться в подобном случае? Меня влечёт мой Лимузен, мой замок Аутафорт, меня влечёт мой обет сразиться за руку и сердце благородной сеньоры Гвискарды Бургундской… и всё же, я полон сомнений… Возможно, меня ждёт возврат к прежней жизни: это новые интриги, ссоры, новые дрязги, конфликты с братом моим Констаном, переписки и договоры с соседями, те же враги, те же сомнительные друзья… Почему я не погиб ещё там, где-нибудь при Арсуре или под стенами Акры… Понимаете, ведь она права: наковальня, сэр Линтул, наковальня!

— Тогда… тогда, по-моему, вам, сэр Бертран, следует просто двигаться дальше по своей дороге. Будь что будет, и будущее покажет. На всё Божий суд…

— Ха! Неужели все таможенники такие толстые?! — прервал их беседу Тинчес.

За поворотом дороги их ожидал внушительных размеров бруствер, широкий проход меж брёвнами которого загораживали полуоткрытые сейчас ворота. В отдалении паслись кони, за обочиной, поодаль были разбиты три шатра и несколько палаток. Отряд не менее двух десятков воинов, одетых в чёрное, но с белыми нагрудниками с красным знаком стрельчатого креста охранял эту новостроенную крепость. Часовой, выступив вперёд, поднял руку, приказывая путникам остановиться.

— Блокпост, — на своём языке констатировал Леонтий.

— Ага… Ну, начинается!.. — не преминул вставить своё слово Тинч, нащупав сзади, под плащом, ребристую головку шестопёра. Конечно, вооружиться мечом в обстановке этой эпохи было бы традиционнее, но сэр Тинчес запасся более привычным для себя оружием.

— Рыцари Храма, сиречь тамплиеры, — устало молвил сэр Бертран. — Кьяри, спроси, что ему угодно. Да скажи, что беседовать я буду не с ним, а с его начальником. Да прибавь, чтобы он опустил свою дурацкую руку, покуда я не отсёк её по плечо!

Бородач Кьяри, оруженосец командора, подъехал к храмовнику. После недолгих переговоров, из ближайшей палатки был вызван начальник охраны, с любопытством уставившийся на знаки креста и розы на одежде путников.

— Кто вы такие и что здесь делаете? — вопросил его командор. — С каких это пор сэру Бертрану де Борну мешают въехать в пределы его владений?

— Мы — смиренные служители бедного воинства Христова! — поклонившись, отвечал ему начальник. — Согласно договорённости короля французского, а также с недавних пор и нормандского, его величества Филиппа-Августа с магистром нашего Ордена, мы несём охрану этого пути. Знаете, господин, ведь всякие людишки здесь проходят, а бывает, что и прокажённые, что и чумные, что и колдуны и ведьмы, что и вообще всякие и всяческие разбойники…

— Разбойники, дурак, дорогами не ходят! — прервал его де Борн. — Отвечай, с какой стати я вынужден разговаривать здесь, с тобой? Я что, чёрт подери, похож на прокажённого или колдуна?!

— Бывает, просачиваются еретики из Лангедока… — неуверенно произнёс служивый и снова посмотрел на знак розы и креста на плече командора.

— Катары кресту не поклоняются, и это тебе известно. Если ты любопытствуешь, то повторю, что я, сэр Бертран де Борн, хозяин этих мест, всего Лимузена и замка Аутафорт, возвращаясь из крестового похода, вступил в священный Орден Бегущей Звезды, командором которого ныне являюсь. Тот знак, что ты видишь — это Воля Христова, крест, и Сердце Христово, роза… Тебя удовлетворит этот ответ или…

— Простите, благородный сэр командор… — недоумённо прошептал начальник стражи. — Но ведь, насколько мне известно, сэр Бертран благоволит более нашему Ордену… Я, невежда, никогда не слыхал об ордене Розы и Креста, простите мою дерзость…

— Всё это глупые слухи! — оборвал его речь рыцарь. — Возможно, ты путаешь меня с моим братом Констаном, который готов водить дружбу с самим сатаной, лишь бы первенство осталось за ним… Короче, ты смеешь требовать с меня денег за въезд в мои собственные владения? Я правильно понял?

Стражник облегчённо вздохнул.

— Мы лишь исполняем приказ… Благородный рыцарь, согласно распоряжению устроителя празнества, сэра Адемара, досточтимого виконта Лиможского… Всего по лиару с человека и по поллиара с его коня… Деньги эти должны пойти…

— Ясно! На устроение постоялых дворов и гостиниц, провонявших клопами… Кьяри! Заплати ему сколько он требует, и отправимся, ради всего святого, дальше! Нам пора уж где-нибудь устроиться на обед и отдых, а от этих святош за версту разит ладаном и луком!

Как только появились деньги, недоразумение, как по мановению волшебной палочки, сразу уладилось, и дальнейший путь отряда проходил беспрепятственно.

— Однако, это странно, — бормотал под нос сэр Бертран. — Что он там болтал?