Россия: Подноготная любви. - Алексей Меняйлов

Приведенный пассаж мэтра необходимо прокомментировать.

Основополагающие факты:

- появление чужого вызывает грызню между своими;

- чужой становится своим после пребывания в окружении стаи;

- свой становится чужим вне воздействия стаи, оказавшись пространственно вне ее;

- в оценке происходящего задействованы моментальные процессы, по скорости отличающиеся от скорости процессов узнавания при обнюхивании своего своим.

В толкованиях приведенных мэтром фактов есть несуразности. Например, в них все сводится к обонятельным рецепторам. Это для умеющих получать премии от высших иерархов (Нобелевский комитет состоит преимущественно из госчиновников) удобно. Интенсивность запаха, в отличие от визуальных и акустических параметров, до сих пор аппаратно не измеряется. Например, даже суперсовременные приборы не в состоянии зафиксировать в питьевой воде присутствия примеси мыла, небольшой, но вполне достаточной для того, чтобы отведавшего этого "напитка" человека или даже просто его понюхавшего начало мутить. Итак, для объяснения происходящего в стае мэтром взят - несмотря на его, казалось бы, материалистический подход - параметр, приборно не измеримый. Более того, экспериментальные результаты затемняются в угоду суверенитизму.

Мэтр однако замечает, что не визг крыс является причиной консолидации стаи для нападения, звуки процесс лишь сопровождают. Иными словами, визг может быть, а может и не быть - консолидация же воинов стаи все равно происходит, и они знают, в каком направлении смыкать ряды для предстоящего убийства.

Итак, если причина не акустического свойства, так, может быть, и запах - тоже феномен, передачу информации всей стае лишь сопровождающий?!

Если это так, то многое становится понятным.

А некоторые штрихи экспериментов и вовсе могут быть объяснены еще более естественно.

Например, роль травы в сохранении жизни отсаженной крысы.

Если у стайной крысы, так же, как и у человека в толпе, критическое мышление отсутствует, то ею управляет определенная часть образного мышления - травмы прошлого. Для того, чтобы человека сохранять проваленным в невроз, достаточно его, истощенного психически, оставить наедине с предметом, который находился у него перед глазами в момент получения травмы. Например, если излучающий некрополе маньяк ударил человека сзади дубиной по голове в тот момент, когда тот смотрел на оранжевую селедку, то впоследствии всякая оранжевая селедка будет у него вызывать невротические головные боли. Если человека встроили в шеренгу и - когда он от многочасового стояния и усилий понять смысл произносимой вождем речи совершенно отупел - в этот момент внесли красное знамя, то впоследствии, при всяком появлении красного знамени он будет становиться послушным и вялым. Так и крысы. Нахождение в стае аналитическому мышлению не способствует, и если крысу, жертву эксперимента, удалить вместе со знакомой ей до боли травой, то она останется в своем неврозе послушания вождю.

Если согласиться, что чужой распознается крысиной стаей психоэнергетически (если угодно, подсознательно), то "удостоверением" в первую очередь становится ее непроизвольно излучаемая преданность стае, точнее вождю; иначе говоря, изменила ли она своему неврозу (а следовательно, и данному вождю), чувствуется сразу. Находится ли она в той же "картинке" транса, что и остальные члены стаи, или нашелся вожак, нанесший ей более значимую для нее теперь травму?

Чужой в данном случае - это не рожденный свыше и даже не покаявшийся (для начала критического мышления), а просто сменивший невроз.

Таким образом, трава для отсаженной крысы могла служить всего лишь невротизирующим якорем. Уважаемый мэтр, принадлежность стае - это не запах, а состояние души!

Теперь рассмотрим пересказанный Лоренцом случай с чужой крысой, которая была подсажена в стаю в клетке, - она прожила под охраной решетки внутри стаи несколько дней и стала восприниматься стаей (вождем) как вполне своя. Как было показано в "КАТАРСИСЕ" в главе "Дети мои! Женщины пахнут!" психокатарсическое освобождение от мусора внушений и травм приводит к изменению всего человека, включая и мировоззрение, и даже исходящий от него индивидуальный запах. Аналогично и крыса под проволочной клеткой посреди вольера становилась своей не потому, что пропитывалась запахами, а потому, что становилась своя вся, душой, в том числе - и не более - изменялся и ее запах! Она "запахла" вождем!

Иными словами, причина вовсе не в запахе, как то утверждает хорошо оплаченный драконом (верхушкой политической иерархии) дарвинист Конрад Лоренц, запах - лишь сопровождающий фактор. Который подобно воинственному визгу при убийстве крысами крысы может быть, а может и не быть.

Запах, безусловно, наличествует всегда, но его распознание, как следует из продолжительности узнавания по обнюхиванию двух кусавшихся своих крыс, требует значительно большего времени, чем те краткие мгновения, достаточные для распознания чужого.

Так что извини-подвинься, мэтр.

Приведенные результаты экспериментов чрезвычайно важны для осмысления событий человеческой истории - ее движущей силы. Если в стае все свои (есть сверхвождь), и она занимает весь вольер (материк, полуостров), то она спокойна и лишь развлекается, порой умеренно казня только из эстетических потребностей. Если в вольере помещены несколько стай, а сверхвождя нет, то субвожди выясняют между собой отношения - это гражданские войны (если народы - носители объединяющих неврозов - перемешались) и межэтнические (если не перемешались).

Но самое страшное озлобление у вождя и, в особенности, у сверхвождя (а потому и у всей стаи) вызывает не просто не успевший ему переподчиниться, а Чужой…

В этом месте биологический и исторический подходы сливаются с богословским.

Обратимся к событиям, происходившим в ту предпасхальную неделю в Иерусалиме, когда был распят Христос.

На другой день множество народа (ohlos), пришедшего на праздник, услышавши, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна (др.-евр. "хошианна" - "спаси нас, молим"; таким возгласом встречали царей. - А. М.)! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!

Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.

Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге;

Народ же, предшествовавший и сопровождавший восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!

И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорили: кто Сей?

Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.

И предшествовавшие и сопровождавшие восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне!

Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! осанна в вышних!

И когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской, все множество учеников начало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они.

Говоря: благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних!

И некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим.

Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют.

И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем.

Да, к Иерусалиму приближался Чужой.

Он шел, и никто, никакая сила остановить Его не могла; и "Вавилон" это чувствовал.

Никто не обманывается, когда на него надвигается смерть, и еще есть надежда ее избежать.

Разбухший от наплыва религиозных туристов город лихорадило. Улицы были полны молящимися торговцами, прибывшими со вкусом и в лучших традициях растратить часть добытых обманом или в наглую и открыто серебряных и золотых денег.

Город был как бы захвачен восторженными людьми, очищающимися, как им казалось, самой только близостью древних, необыкновенного прошлого, камней мостовых, и в набожных позах обменивающимися вестями о стоимости товаров в различных частях ойкумены.

Была весна, и, как всегда весной, настроение у всех было приподнятое, и мечталось, что еще чуть-чуть - и вот уже весь мир ляжет у их ног. В конце концов, разве не Карфаген, город торговцев (а до него Тир), властвовал над ойкуменой столько столетий?!

Жаль, вознесся железный Рим, подменив обманы торгового Карфагена насилием, - выше всего превознеся не деньги, но бескорыстную власть.

Люди могли находиться дома, на улице, но при такой скученности народа только навык контролировать себя на базарных площадях удерживал их обратиться в единую, ритмично двигающуюся вперед-назад толпу.