Алая Завеса. Наследие Меркольта - Роман Александрович Покровский

– Говорю же – справлюсь один.

Гарет снова улыбнулся и похлопал Юлиана по плечу. Того это нисколько не порадовало, но он решил обуздать свою злость и промолчал.

Вскоре Гарета и след простыл. В какой-то момент Юлиан ощутил печаль по поводу того, что остался один, но, вспоминая о том, что Гарет называл Пенелопу посредственностью, передумал.

Он и впрямь ощущал дикое желание отправиться на Сверчковую улицу и с боем заставить Пенелопу вернуться. Ни отец Пенелопы, ни Аарон, ни, тем паче, её мать не смогли бы помешать Юлиану, если бы он действительно хотел.

Но в голове застыл образ печальных и пустых глаз Пенелопы, которые говорили всё сами за себя. Возможно, не время. Возможно, время и не наступит. Стоило готовиться к худшему, но Юлиан, пусть являлся скорее пессимистом, нежели оптимизмом, не был готов принять эту истину.

Он допил бокал пива и почувствовал, как алкоголь распространяется внутри и расслабляет его. Однако, никакого облегчения он всё ещё не испытывал.

В этот момент Юлиан почувствовал лёгкий и непринуждённый запах духов, напоминающих цветущую сирень. Ему был знаком этот запах, но он не мог вспомнить, откуда.

Подняв голову, Юлиан увидел перед собой Магдалену Хендрикс, и картина прояснилась. Аромат сирени он ощущал, когда знакомился с ней возле «Аттилы».

– Доброго дня, – тихо сказала она и нервно сплела руки в замок.

Она не шла мимо Юлиана в сторону своего привычного места, а целенаправленно остановилась возле него.

– И вам, – сухо произнёс он, отвернув свой взгляд.

Юлиан старался не смотреть на Магдалену, потому что весь её внешний вид – тонкие ноги, широкие бёдра и розовая прядь волос вкупе с дурманящим запахом сирени мешали ему страдать по Пенелопе.

– Не против, если я присяду? – стеснительно спросила она.

Конечно, Юлиан был против. Он отправил Гарета домой не для того, чтобы проводить время с незнакомой девушкой, а для того, чтобы хорошенько всё обдумать.

Но сказать Магдалене вслух он об этом не смог. Она выглядела слишком мило и невинно, и Юлиан ощутил бы вину, если бы нагрубил ей.

– Тут нет Йохана, – сказал он.

– Я не к Йохану, а к вам.

– Как вы узнали, что я здесь?

– Я не знала. Я наткнулась на вас случайно, потому что бываю в «Хартсе» каждый день.

– Какое приятное совпадение, – иронично ответил Юлиан.

Карие глаза Магдалены преисполнились грустью.

– Вы уделите мне пару минут? – после недолгой паузы спросила она.

– Как видите, я занят, – указал Юлиан на своё пиво.

Он старался выглядеть как можно деликатней, но, похоже, всё же нагрубил Магдалене. Если они когда-то снова встретятся, он непременно извинится перед ней за это, но сейчас был не тот момент.

– Я могла бы купить вам ещё, – сказала Магдалена. – Возможно, вас заинтересует то, что я расскажу вам. Я работаю в газете «XXI» век, мы позиционируем себя как оппозицию «Экспрессу Свайзлаутерна», но масштабы пока не те.

Предложение Магдалене о покупке пива было заманчивым, но Юлиан был не из тех, кто стал бы его пить за счёт молодой девушки.

– Что не так с «Экспрессом»? – спросил он.

– Всё не так. Он полностью подконтролен властям, поэтому, мы считаем, что там не говорится полная правда о многих событиях. Мы – коллектив юных активистов, который пытается донести до города истину.

– И чем я могу помочь?

– В деле Якоба Сорвенгера много пробелов – все это видят, но немногие готовы открыто признать. Вы были непосредственным участником этих событий, и, я была бы очень признательна, если бы вы дали мне откровенное интервью.

Девушке явно недоставало журналистского опыта – она была старше Юлиана всего лишь на два или три года. Однако, она была не лишена обаяния, но, по большей части, оно было связано только с привлекательной внешностью.

– Почему именно сейчас? – спросил Юлиан.

– Вы не готовы? У вас что-то случилось? Я ни в коем случае не тороплю вас, быть может…

– Не сейчас.

– В пятницу? Почему бы и нет?

– В пятницу я тоже буду не готов, – отрезал Юлиан.

Ему было сложно понять – притворяется Магдалена расстроенной или нет, но почему-то её стало жаль. Возможно, её глаза имели какое-то сходство с глазами Пенелопы, несмотря на их разный цвет, и именно грустный взгляд Пенелопы печалил Юлиана больше всего.

– Если вдруг… Захотите… То, в пятницу, в четыре часа, я буду ждать вас здесь, – произнесла Магдалена.

Скорее всего, её надежды были напрасными, но Юлиан не мог в этом признаться.

– Я подумаю, – сказал он.

Магдалена поджала губы, и они напомнили бантик.

– Я буду очень благодарна, если вы придёте. Возможно, ваше интервью позволило бы нашей газете наконец подняться в рейтинге.

Юлиан очень сомневался в этом. Его слова на лондонском слушании никто не воспринял всерьёз, поэтому наивно было полагать, что статья из газеты, созданной кружком юных журналистов, будет иметь хоть какой-то вес.

Магдалена не хотела уходить – Юлиан это чувствовал. Она до последнего надеялась, что он всё же передумает и расскажет ей об Эрхаре, проклятии Семи, Молтембере и «Алой Завесе», но он и впрямь был не готов.

– До свидания, фрау Хендрикс, – сказал Юлиан.

– До свидания, герр Мерлин, – неуверенно произнесла Магдалена и встала из-за стола.

Его не покидало ощущение, что он бестактно выгнал её, но он приложил все усилия, чтобы это выглядело как можно деликатней.

Юлиан не смог удержаться, чтобы не проводить Магдалену взглядом. В этот раз её юбка в клетку была ещё короче предыдущей, а вместо кед на ней были короткие сапоги с высоким каблуком.

Зачем он смотрит на неё? Она не Пенелопа – Магдалена всего лишь неудачливая журналистка, которая, кроме всего прочего, нравится Йохану. Мысли об её широких бёдрах и тонкой талии порождены алкоголем, который предательски туманил рассудок.

Отвернувшись, Юлиан пообещал себе, что больше не посмотрит в её сторону.

Когда стемнело, Юлиан, слегка пошатываясь, вернулся в общежитие. Его не волновало, что подумает комендант, снова увидев его в нетрезвом виде, потому что Юлиан имел на это право. У него своя жизнь, свои беды и проблемы, многие из которых можно решить только таким способом.

Он собирался незаметно прошмыгнуть мимо вахты, но сиплый голос старика-коменданта его остановил:

– Герр Юлиан Мерлин!

Юлиан остановился.

– Для вас письмо, – пояснил старик.

За всё это время Юлиан получал всего лишь одно письмо – от своей матери, но сейчас сильно сомневался в том, что это снова она. Вдруг, письмо пришло от Пенелопы, которая