Слово о полку Игореве - Александр Зимин

Наблюдения А. В. Соловьева в своем большинстве резко противоречат существующим в настоящее время попыткам реконструировать первоначальный текст Задонщины (см. реконструкции В. П. Адриановой-Перетц,[Адрианова-Перетц. Задонщина. (Опыт реконструкции). С. 223–232.] В. Ф. Ржиги,[Повести. С. 9—25.] Р. О. Якобсона[Jakobson. 1) Sofonija’s Tale. P. 28–39; 2) Selected Writings. P. 560–571.]), ибо он часто возводит в архетип памятника те случаи близости К-Б и Слова, которым противостоит общее чтение И1, У и С, т. е., согласно первой из приведенных двух схем, находящееся в двух разных видах памятника. Это единство тестологически исключает первоначальность чтения К-Б. Иначе обстоит дело, если подходить к проблеме, основываясь на второй схеме соотношения списков Задонщины.

Чтобы убедиться в этом, разберем все случаи, приведенные А. В. Соловьевым.

1. В списке К-Б читается «вещагого Бояна» (в И1 «веща боинаго», У «вещанного боярина», С «вещаго»). Это, по мнению А. В. Соловьева, «вполне отвечает эпитету „вещий Боян“ в Слове». Сразу же внесем уточнение: эпитет «вещий» есть во всех списках Задонщины. Речь может идти об имени Боян. Но в данном случае текст Слова соответствует другому фрагменту Задонщины, где читается «вещий Боян» (К-Б), «Боюн» (И1), «боярин» (У) и деформированное «тот бо деи похвалы вещи буйный» (С).[Чтение «буйный» С возникло под влиянием «буиными словесы».] Наличие в трех последних списках общей основы «бо» показывает, что в протографе Пространной Задонщины и в не дошедших до нас списках могло читаться «Боян» (да и само чтение «Боюн» И1 возникло, конечно, из-за близости скорописных «я» и «ю»). Это предположение возможно потому, что в списках обоих изводов находим не только испорченные чтения, но и различные (если б И1 или У совпадал с С, то наша гипотеза исключалась).

2. А. В. Соловьев обращает внимание на оборот «Той бо вещий Боян» в К-Б и на то, что во всех остальных списках в нем помещено местоимение «тот». В Слове читаем «Боян бо вещий», т. е. никакого местоимения здесь нет. Однако в совершенно другом контексте встречаются обороты «Тъй бо Олегъ», «тъй клюками», в которых он видит образец, давший автору Задонщины материал для местоимения «той».[Р. О. Якобсон также без каких-либо аргументов включает местоимение «той» в реконструированный им архетип Задонщины (Jakobson. Selected Writing. P. 561). Но это абсолютно невозможно, ибо там должно находиться (по его схеме) общее чтение И1, У, С, т. е. «тот». В. П. Адрианова-Перетц и В. Ф. Ржига дают чтение «тот» в их реконструкциях Задонщины.] Построение по меньшей мере странно; пользуясь фразой Слова «Боян бо вещий», автор Задонщины якобы добавил в нее одно местоимение («той») из совершенно иного контекста![Местоимение «тъй» встречается и в списках XVI в. в других литературных произведениях (ср. в Сказании о Мамаевом побоище: Повести. С. 57).] Зато предположение о том, что составитель Слова в фразе о Бояне просто опустил местоимение «тот», читавшееся в протографе Задонщины, гораздо более реалистично.

3. В чтении «Святославу Ярославичю» К-Б — характерная описка: вместо «Владимеру Святославичю» (так И1 и С, в У другая описка «Всеславьевичю»). Однако описка К-Б возводится А. В. Соловьевым в несомненный след влияния Слова. Это совершенно произвольно, ибо о Святославе автор Слова говорит в ином контексте; зато списки И1 и С Задонщины дают четкий хронологический перечень князей (Игорь (И1) или Рюрик (С) — Владимир — Ярослав), и только в К-Б нарушена перспектива: Рюрик, Игорь, Святослав Ярославич, Ярослав. Это нарушение произошло механически. Переписчик знал, что после Игоря правил Святослав, и написал его имя машинально, так как перед глазами у него в протографе К-Б было отчество «Святославич» (Владимир Святославич). Отчество «Ярославич» произошло от дублирования имени следующего князя (Ярослав). Кроме всего прочего, принимая допущения А. В. Соловьева, нельзя текстологически объяснить совпадение И1 и С.[В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига и Р. О. Якобсон в архетипе Задонщины верно помещают правильное «Владимеру Святославичу».]

4. А. В. Соловьев находит соответствие Слова с К-Б в форме «пѣсми», в отличие от «пѣсньми» И1, «пѣснеми» У и «песнеми» С. Отмеченная автором форма действительно характерна для Слова о полку Игореве и употреблена там неоднократно, но она настолько широко известна в церковной письменности, что сама по себе ничего не дает для текстологического сопоставления памятников.[В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига и Р. О. Якобсон в архетипе Задонщины помещают форму «пъсньми».]

5. А. В. Соловьев считает, что существительное «господин» характерно для Слова и К-Б и неизвестно поздним спискам. Но это явное недоразумение: в плаче по Микуле Васильевичу (У) читается «прилелей моего господина» (контекст общий со Словом, где «възлелей, господине, мою ладу»). Слово «господине» есть в плаче коломенских жен по спискам И1 и У (его дают в архетипе Задонщины В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига и Р. О. Якобсон).

6. В К-Б есть чтение «от тоя рати». Местоимения «тоя» нет в сходном тексте И1, У, С (В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига и Р. О. Якобсон не помещают его в архетип Задонщины). Но вот А. В. Соловьев находит совершенно иные тексты в Игоревой песни, в одном из которых совпадает слово «рати» («въ ты рати»), а в другом — местоимение «тоя» («съ тоя же Каялы»). Так, конечно, можно доказать все, что только пожелаешь. Ведь существительное «рать» и местоимение «той» бытуют в языке до настоящего времени.

7. В выражении «своею крепостью» К-Б А. В. Соловьев усматривает совпадение со Словом в творительном падеже местоимения (в отличие от «свои крепостию» И1, «свои крепкою крепостью» У, «свои крепостею» С). Этот пример настолько мало выразителен, что сам А. В. Соловьев опустил его во 2-м варианте статьи (1966 г.).

8. А. В. Соловьев берет текст «жаворонок… взыди под синие облакы» К-Б и выражение «Боянъ… шизымъ орломъ подъ облакы». В сходных контекстах И1, У, С говорится не про облака, а про «синие небеса».[В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига и Р. О. Якобсон и помещают в архетип Задонщины синие «небесе», а не «облака».] Но в том-то и дело, что формула «подъ облакы» употреблена в Слове еще раз: «славию… летая умомъ подъ облакы», а она-то есть в сходном месте Пространной Задонщины: «птица их крилати под облакы летають» (И1, сходно в У и С). Следовательно, автору Слова не надо было знать чтения К-Б, чтобы создать образ орла, летающего под облаком. В данном случае А. В. Соловьев сравнивает со Словом более отдаленный фрагмент Задонщины, чем это следовало бы (в нем к тому же есть прилагательное «синие», отсутствующее в Слове и в фрагменте о соловье, приведенном нами выше).

9. Следующий случай совсем неопределенен. По мнению А. В. Соловьева, «пой славу» К-Б ближе к Слову («пети было пѣсь», «пѣти слава»), чем к И1 и У, где «воспой славу». Допустим, что это так, хотя близость не столь явственна. Однако в списке С данная фраза вообще отсутствует. Следовательно, в архетипе Синодального извода могло находиться чтение, близкое к Слову (т. е. форма «пой», а не «воспой»).[Впрочем, В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига, Р. О. Якобсон дают форму «въспой», а не «пой» для архетипа Задонщины.] А именно список Синодального извода и находился, как мы полагаем, у автора Слова.

10. Разбирая отрывок К-Б «со земли Рускыя на поля Половетция», А. В. Соловьев находит в нем особенную близость к Слову, где та же антитеза: «на землю Половѣцькую за землю Руськую» (в списках Пространной Задонщины «из земли Зелеския», а не «Русской»). К тому же в другом контексте Слова находим выражение «чрезъ поля широкая», т. е. со словом «поля» (мн. число, а не ед., как в списках Пространной Задонщины).[Р. О. Якобсон, В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига помещают чтение с «земли Залесьскые в поле Половецкое» в архетип Задонщины (а не «Русской… поля»).] И в данном случае у А. В. Соловьева сказалось несовершенство методики текстологического сопоставления. Дело в том, что в Слове приведенный отрывок помещен в совершенно конкретном контексте, говорящем, что Игорь «наплънився ратнаго духа, поведе своя храбрыя плъкы на землю Половѣцькую за землю Рускую». Возьмем сходный контекст в списках Пространной Задонщины: «наполнишася ратнаго духа и уставиша себе храмныа (У храбрыя. — А. 3.) полъкы в Руськой земли» (И1, сходно в У и С). Итак, в общем для Слова и Пространной Задонщины контексте «Русская земля» есть. Совпадение же во множественном числе слова «поле» можно решительно отбросить: контексты, в которых это слово употреблено в Игоревой песни и Задонщине, совершенно различны.

11. По А. В. Соловьеву, «комони ржуть на Москве» К-Б ближе по ритму к фразе Слова «комони ржуть за Сулою», чем к позднейшим спискам. Это неверно: в С читается «кони ирзуть но Москве», что по структуре фразы и ритму не менее близко к Слову, но еще ближе к К-Б.

12. Следующий пример А. В. Соловьева снова построен на сопоставлении отдельных слов вне сходных контекстов. Так, в К-Б есть выражение «а ркучи такову жалобу» (в данном контексте «а ркучи» есть еще только в И1, в У «а ркут», в С «ркут»). Оно сравнивается с обращением «а ркучи» из плача Ярославны и совершенно иной фразой «уныша цвѣты жалобою». Но если взять сходные с плачем Ярославны плачи Задонщины, то увидим, что тут «а рекучи» есть трижды в С, «а ркучи» трижды в И2 и т. п. Поэтому даже этот микрофрагмент Слова находит соответствие в Пространной Задонщине.[В случае № 36 А. В. Соловьев снова возвращается к теме «а ркучи»: на этот раз он берет отрывок К-Б «А ркучи так: господине князь Дмитрий» и показывает, что в поздних списках «а ркучи» здесь нет. Одновременно он говорит о близости к фразеологии Слова, а не о каком-либо конкретном его фрагменте] Употребление слова «жалоба» ни о чем само по себе не говорит.[В. П. Адрианова-Перетц, В. Ф. Ржига и Р. О. Якобсон его не помещают в архетип Задонщины.]