Ритуалы экзорцизма - Елена Малиновская

Я горько усмехнулся. Ну что же, еще одной фамильной тайной меньше. Теперь я знаю, почему отец ни разу за все эти годы не навестил меня и не дал совета. И это знание не сделало меня счастливее.

В кабинете было темно. Лишь осколки зеркала, прежде сметенные мною в дальний угол комнаты, едва заметно мерцали. Видимо, главный инквизитор не разорвал до конца связующее заклинание, желая подсмотреть хоть одним глазком, что же я буду делать дальше.

Я прищелкнул пальцами, и тотчас же свеча на моем рабочем столе загорелась ровно и ярко. Таша, все так же сидящая в кресле и послушно прижимающая к лицу обе ладони, негромко всхлипнула и вся сжалась, словно в ожидании удара. И я не сомневался, что все это время она провела в томительном ожидании, даже не подумав подсмотреть происходящее. Некоторые приказы лучше выполнять беспрекословно.

Я обвел быстрым взглядом кабинет. Недовольно хмыкнул при виде лужи крови прямо в центре помещения. Темно-багровая, почти черная вязкая жидкость завораживала своим видом. В воздухе висел отчетливый металлический запах. И что мне с этим делать? Не мыть ведь, в самом деле, полы.

Немного подумав, я снял с себя теплый, изрядно поношенный камзол и небрежно кинул его прямо в середину лужи. Ну вот, теперь это безобразие не будет кидаться в глаза. Что же насчет холода… Перетерплю как-нибудь. Глупо беспокоиться о простуде, если жить осталось всего ничего.

– Таша, – негромко окликнул я девушку, которая, по-моему, даже не дышала от страшного ожидания. Боится, должно быть, что я вернулся расправиться с ней.

Она опять вздрогнула, и ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

– Посмотри на меня, – ласково попросил я.

Целую минуту после этого ничего не происходило. Тот, кто на время отошел в тень, недовольно заворчал. Я сжал кулаки, перетерпев жаркое желание кинуться к девушке, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, отвесив парочку увесистых оплеух. Потому что меня надлежит слушать и слушаться!

Но я лишь крепче сжал кулаки, глубоко вздохнул – и гнев пошел на убыль. Нет, никогда в жизни я не причиню вреда или боли Таше. Таково было мое условие при заключении сделки.

– Таша…

Не уверен, что я произнес ее имя вновь. Скорее это ледяной сквозняк пронесся по комнате, оживив эхо разговоров, которые здесь некогда велись. Я будто услышал серебряный мелодичный смех Таши, взволнованный голос Дирона, рассказывающего мне последние деревенские сплетни, треск поленьев в давно остывшем камине… И первые слезы обожгли мои глаза.

Я опустил голову. Нет, я не буду плакать. Настоящие мужчины терпят все трудности стоически. Я был никчемным некромантом, хотя бы демон из меня должен получиться достойный.

Краем глаза я заметил, что осколки зеркала начали набирать свечение. Вот ведь назойливый старик! Подожди, отец Грегор, и до тебя дойдет очередь. И я снова прищелкнул пальцами, разорвав соткавшуюся было нить связующего заклинания. Тотчас же все прекратилось. Теперь около стены лежали грудой обычные осколки.

Таша тем временем, словно нехотя, отняла ладони от лица. Посмотрела на меня, и ее зрачки испуганно расширились.

Я знал, кого она увидела перед собой. Высокого долговязого мужчину в легкой рубашке. Волосы, как обычно, взъерошены, пообтрепавшиеся штаны заправлены в высокие сапоги. Если не приглядываться, то вполне можно сойти за человека. Но Таша никогда не отличалась недостатком внимательности. Поэтому я не сомневался, что она заметила и подозрительные красные пятна на рукавах моей одежды, и глубокую царапину, пропахавшую левую щеку, но самое главное – отсутствие радужки в глазах насыщенного желтого цвета. Моими глазами на нее теперь смотрел самый настоящий демон.

– Зачем, Вулдиж? – выдохнула она. – Неужели не было иного выхода?

– Нет, – я покачал головой, – не было.

– Но…

Она не закончила фразу. Это было и не нужно. Я знал, какой вопрос ее тревожит.

– Я не трону ни тебя, ни Дирона, – поспешил я ее заверить. Слабо усмехнулся. – Хотя твой братец заслуживает хорошей трепки. В инквизиции ему промыли мозги. Что же, демону не составит особого труда вернуть их на место.

Таша не осмелилась протестовать. Я знал, что она боится за брата. Когда я повернулся к ней спиной, то был почти готов к тому, что она огреет меня чем-нибудь тяжелым по затылку. Но ей хватило смелости остаться на месте. Что же, это радует и вселяет надежду.

Тяжело печатая шаг, я подошел к Дирону. Тот совершенно слился с темными дубовыми панелями. Лишь зеленоватые нити подчиняющего заклинания выдавали его местоположение.

Дирон не вздрогнул, не поморщился, когда я положил руку ему на плечо. Несколько секунд я просто вглядывался в лицо друга, которого почти потерял. И все-таки я рад, что святые отцы спасли его. Хотя бы одним камнем с моей пропащей души меньше. Да и Таше будет проще…

Я пугливо не закончил мысль. Нет, Вулдиж, не смей об этом думать! Слишком часто твои планы рушились из-за привычки обсуждать их со всякими посторонними личностями.

– Проснись, – повелел я Дирону.

Тот сразу же открыл глаза. Уставился на меня, и по его губам зазмеилась противная улыбка. Видать, жаждет сообщить мне, что он совершенно не сомневался в моих демонических наклонностях.

Я прижал палец к своим губам, призывая к молчанию. Затем другую руку положил ему на лоб.

Глаза Дирона испуганно округлились. Он дернулся было, пытаясь высвободиться из кокона чар, которые надежно удерживали его на месте.

– Ш-ш, – успокаивающе протянул я. – Не переживай. Это будет не больно.

Я слышал, как за моей спиной испуганно вздохнула Таша. Но она не стала вмешиваться.

Дирон отчаянно рванулся еще раз, а затем обмяк. Его глаза закатились, и юноша словно заснул.

– Забудь, – сказал я ему чуть слышно. – Забудь обо всем, что тебе наговорили обо мне святые отцы. Стань прежним Дироном – взбалмошным, гордым, насмешливым. И очень любящим свою сестру.

Затем я наклонился к нему еще ближе, так, что мои губы почти коснулись его уха. И зашептал то, что обязан был сказать. Это будет своего рода гарантией в благополучном исходе дела. Дирон завершит его. И окончательная точка в истории рода Сурина будет поставлена представителем рода Северянина. Забавно, ничего не скажешь. Видимо, нашим двум родам суждено быть связанными друг с другом.

Дирон сонно кивнул, соглашаясь со мной, и я отстранился. Вот, пожалуй, и все. Подготовка почти закончилась.

Я перестал поддерживать Дирона, и тот сполз по стене на пол. Там растерянно заморгал, явно не понимая, что происходит. Ну конечно, события этой проклятой долгой ночи наверняка не сохранились в его памяти. Впрочем, полагаю, он вообще не помнит последних месяцев.