Скажи герцогу «да» - Киран Крамер

— Он — что, ваше величество?

— Он был жесток… И единственная причина, почему я не отправила его в Тауэр, это жалость к нему, убогому. Хотя, наверное, и следовало. — Она подняла вверх палец. — Напомните мне в следующий раз не быть настолько милосердной.

— Хорошо, ваше величество, — сказала Дженис. — Значит… тетрадь лежала там, забытая, все эти годы?

— Да. — Старушка пожала плечами. — Пропадала без пользы со всеми этими старыми шляпками.

— А где она теперь, ваше величество? — Дженис затаила дыхание. Вот он наконец, тот момент, которого она так долго ждала.

— Уничтожена, — гордо заявила королева.

«Нет!»

От горького разочарования Дженис ощутила в груди пустоту.

— Я попросила моего садовника бросить ее в печь в теплице для орхидей. — Престарелая леди рассмеялась. — Это был самый жаркий огонь, который мне довелось видеть. Я знала, что она в считаные секунды обратится в пепел.

— Значит, ее больше нет, — протянула миссис Пул.

Королева удовлетворенно кивнула:

— И слава богу.

Глаза Дженис жгло от подступивших слез. Она и предположить не могла, что это известие так ее расстроит.

— Что случилось с Эмили Марч, ваше величество?

Королева сердито уставилась на нее.

— Что произошло? — упорствовала Дженис. — Кто‑то здесь дурно обошелся с ней? Почему она уехала? Если уж на то пошло, почему вы уехали на следующий же день?

— Леди Дженис‑с! — раздался предостерегающий возглас миссис Пул.

Королева открыла было рот, словно хотела ответить, но внезапно в глазах ее промелькнуло… Что? Смущение? Страх!

— Нет. Это государственная тайна. Вы не посвящены. Вся ответственность лежит на мне. Только на мне. Я должна была вызвать стражу. Должна была противостоять ему.

Дженис села к ней поближе и постаралась успокоить:

— Стражи не оказалось поблизости. И в этом нет вашей вины. И в чем бы ни состояла та тайна, все давным‑давно закончилось.

— Да что вы понимаете! — с презрением воскликнула ее величество. — Это никогда не закончится. Боль не утихает.

— Простите меня. — Дженис взяла ее за руку. — Если вы не хотите говорить об этом сейчас, я пойму, но если измените свое мнение, то готова вас выслушать. Хранить тайны нелегко. У нас в семье тоже были. И как только все открылись, жить стало гораздо лучше и проще.

Глаза миссис Пул наполнились тревогой.

— Давайте немного пос‑спим, ес‑сли не возражаете.

Королева глубоко вздохнула и, покачав головой, хрипло пробормотала:

— Он не помог… — Ее пальцы крепче вцепились в руку Дженис. — Этот предатель… его бросил.

Наступило непродолжительное молчание.

— Кто, ваше величество? — как можно спокойнее спросила Дженис в надежде узнать что‑нибудь об Эмили, но мысли вдовы порхали с места на место, как бабочки. — Кто кого оставил?

В печальных голубых глазах старушки блеснули слезы, но губы сжались в горькую линию:

— Рассел не помог Эверетту, и тот утонул в пруду. Родной брат…

Глава 27

Дженис и миссис Пул в страхе переглянулись.

Последние слова, произнесенные ее величеством — или это была вдовствующая герцогиня Холси? — навевали такой леденящий ужас, что, казалось, температура в комнате упала самое меньшее на десять градусов.

Престарелую леди начала бить дрожь.

— Попрошу‑ка я принес‑сти ей чаю, — тихо сказала миссис Пул. — Да и нам тоже не помешает выпить по чашечке…

Но к моменту, когда сиделка дернула за шнурок, вызывая прислугу, вдовствующая герцогиня задремала. Или это был обморок? Дженис точно не знала. Но поскольку цвет лица у нее был вполне приемлемым, девушка почувствовала облегчение.

— Мне так жаль! — Дженис отошла от кровати и посмотрела на миссис Пул. — Наверное, не стоило ее расспрашивать.

Миссис Пул печально вздохнула и, помолчав, заметила:

— Пус‑сть немного пос‑спит. Может, для нее даже лучше — рассказать наконец об этом страшном секрете.

Хоть комната была уютной и солнечной, атмосфера в ней словно бы изменилась. Казалось, в углах ее скрывались темные тайны. Несвязные высказывания лежавшей в постели женщины больше уже не позволяли так легко от них отмахнуться.

Ее боль была совершенно очевидной.

— Думаете, так и было? — повернулась Дженис к миссис Пул. — Ведь это наитягчайшее бремя, которое может выпасть на долю несчастной матери.

И равно тяжелое для ребенка. Дженис оставалось только гадать, слышал ли что‑нибудь об этом Грейсон, ведь Рассел его отец.

— Понятия не имею. — Сиделка заметно помрачнела. — Да и вообще лучше забыть об этой ис‑стории, раз оба брата уже умерли. Давайте больше не будем расс‑спрашивать ее с‑светлость ни о чем.

— Хорошо, — согласилась Дженис. — Хотя…

— Хотя что? — Миссис Пул, похоже, была настроена скептически.

— Если она снова заговорит об этом, я ее выслушать не откажусь. Вы сами сказали, что, может быть, для нее лучше высказаться.

— Ладно, — рассудительно произнесла миссис Пул. — Но мы не с‑станем изображать Скотленд‑Ярд.

Затем Дженис ушла, и когда проходила по коридору, ей казалось, будто все ее тело гудит, как после тяжелейшего напряжения.

Какие еще тайны скрывает этот дом?

И кому о них известно?

Пятнадцать минут спустя Дженис вместе с Изобел отправилась выгуливать Эсмеральду на лужок позади огорода. Собака втянула носом воздух и весело засеменила по тающему снегу, касаясь наполненными молоком сосками на обвисшем животе земли.

— Видишь, как она рада, что может хоть немного отдохнуть от щенков, — заметила Изобел.

— Ты не знаешь, где находится пруд? — спросила Дженис невпопад, все еще пребывая в растерянности: слова вдовствующей герцогини не шли из головы.

— Вон там. — Изобел указала на отдаленную группу деревьев позади дома. — По другую сторону. Что‑то случилось, миледи? Я знаю, что неизбежность брака с герцогом приводит вас в ужас, но ведь это еще не все, да?

— Да, ты права. Я уже тебе говорила, что давным‑давно дядя герцога утонул, но только что узнала, что брат Эверетта, Рассел, даже не попытался его спасти.

— Какой кошмар! — содрогнулась Изобел. — Я… лучше бы мне не знать этого.

— Мне бы тоже, — согласилась Дженис. — Не думаю, что о случившемся известно в Лондоне. Кажется, ходили слухи — и я вроде бы слышала от отца, — будто он умер от лихорадки.

— Это потому, что из‑за нее умерло много людей.

— К сожалению, ты права. Однако если бы стало известно, что он утонул, об этом вряд ли бы забыли. В особенности если бы знали, что один брат даже не попытался спасти другого.