Двуявь - Владимир Прягин

Фархутдинов посмотрел на него внимательно:

– Давайте я скажу прямо. Ситуация напряжённая и опасная, но ещё не критическая – я до сих пор надеюсь, что у вас всё получится, и не даю отбой. Однако в любой момент мы можем эвакуировать вас на нашу загородную базу, там защита на порядок серьёзнее. Если хотите, вылетаем прямо сейчас.

– Что, вот просто возьмёте и пожертвуете вожделенным чудом?

– Во-первых, чудо не получится из-под палки. Хочу я этого или нет, всё зависит от вашего психологического настроя. Во-вторых, кто мешает вам искать решение там, на базе? Теперь у вас есть материальный ключ – предмет, который принёс Кирилл. Осталось только придумать, как им распорядиться.

– А если не придумаю, так и просижу в вашей клетке до посинения?

– Это не клетка – комфортабельные апартаменты…

– Перестаньте. Вы поняли, что я имею в виду. Но дело даже не в этом… – Юра, прислушиваясь к себе, подбирал слова. – Сидя взаперти, я ничего не смогу. Я просто чувствую, знаю – надо быть здесь, в эпицентре, тогда есть шанс… Осталось сделать последний шаг, и я всё пойму… Но для этого надо чуть абстрагироваться, взглянуть на ситуацию сверху. Жаль, пока что не получается…

Комитетчик на миг задумался:

– Взглянуть на ситуацию сверху? В метафорическом смысле это, конечно, трудно, зато в прямом – без проблем. Можем взлететь над городом, увидите демонстрацию с высоты. Вдруг наведёт на какие-то размышления? Или, если хотите, подключимся к камере беспилотника.

Юре вспомнилось, что неделю назад, в начале этой истории, он уже забирался на самый верх, когда катался с Тоней на колесе обозрения. Она тогда, любуясь видом, сказала: «Мы, если вдуматься, живём в сказке». А он согласился: «Ощущение, что кто-то всё это выдумал»…

– Да, пожалуй, – сказал Самохин. – Подключитесь к дрону, будьте добры.

Фархутдинов достал планшет, повозил пальцем по экрану, набрал пароль:

– Вот, держите.

Юра принял планшет. На экране – панорама из поднебесья: поток демонстрантов движется по проспекту, изливаясь на центральную площадь. Рдеют флаги, банты, знамёна, плакаты и транспаранты, полыхают ярким огнём, в котором смешались все мыслимые оттенки и варианты красного – алый, багряный, маковый, карминный, бордовый, винный, ализариновый, вишнёвый, малиновый, гранатовый, рубиновый, амарантовый. Река раскалённой лавы, прожигающая дорогу сквозь каменный лабиринт…

– Знаете, – сказал Юра, – вблизи и издалека всё это воспринимается совершенно по-разному. Стоишь в колонне – вокруг обычные люди, а вот так посмотришь со стороны – даже жуть берет. Я бы на месте «химер», пожалуй, тоже забеспокоился. Сидят сейчас, наверно, и вздрагивают, представляя линию партии в масштабах Галактики…

– Это тоже сарказм? – Фархутдинов чуть усмехнулся. – Вы же, помнится, не хотели идти на поводу у киношных стереотипов. Вряд ли имеет смысл излишне очеловечивать наших противников, воспринимать их как некий аналог МИ-6 или ЦРУ.

– Вот и просветите меня, раз уж речь зашла. Раньше вы не хотели упоминать их вслух, но теперь-то чего таиться? Они нас уже нашли. Серьёзно, хватит молчать. Что вам о них известно? Как они проявили себя впервые?

– Впервые? – комитетчик вздохнул. – История была невесёлая. Представьте – в конце пятидесятых годов обычный уральский школьник попадает в поле зрение психиатров, ему мерещатся безликие существа…

– Мой предшественник? Ну-ка, ну-ка.

– Его состояние обострялось, поведение становилось неадекватным, но в какой-то момент всё вдруг прекратилось. Он произнёс загадочную фразу: «Я успел». В тот же день московские физики случайно наткнулись на эффект «антиграва». Это если коротко.

– Извините, но звучит совершенно по-идиотски. Физики в Москве, пацан на Урале. Откуда вывод, что между ними есть связь?

– Связь установили уже постфактум. И там, и там имелись некие атрибуты (знаки, если угодно), которые просто нельзя списать на случайное совпадение.

– Какие атрибуты? Клеймо? Медальон с мечами?

– Нет, ничего похожего. Я ведь уже объяснял – тогдашние знаки больше не актуальны, они вам не пригодятся. Способ активации – каждый раз иной. Неизменны только «химеры», которые хотят помешать…

– Погодите! – перебил Юра. – Что значит «каждый раз»? Были и другие чудеса, кроме «антиграва»?

Фархутдинов ответил ему не сразу. Вытащил сигарету, закурил и несколько секунд угрюмо молчал, дымя. Потом сказал с явной неохотой:

– Чудес больше не было, лишь попытки – к сожалению, неудачные.

– Неудачные – в каком смысле? Можно конкретизировать?

– Активация знаков не состоялась. Погибли люди.

– Ух, ё… И как давно это было?

– Две попытки в течение последних трёх лет.

Юра скрипнул зубами. Захотелось попросить у собеседника сигарету, глотнуть вонючего дыма, лишь бы перебить послевкусие от только что услышанной новости, но он сдержался и произнёс:

– Я хочу знать подробности.

– Во Владивостоке студентка пожаловалась психологу на кошмарные сны с «химерами». Мы начали с ней работать. Тогда мы ещё надеялись, что можно действовать напрямую, поэтому не скрывали от неё ничего. Отвезли в научный центр, обследовали. Рассказали историю с «антигравом», чтобы объяснить ей задачу. Не помогло – скорее, наоборот, помешало…

– Как она умерла?

– Вы действительно хотите это услышать? Во всех деталях?

Секунду поколебавшись, Юра признался:

– Пожалуй, нет. Что было дальше?

– Единственное, чего мы тогда добились, – научились выявлять кандидатов заранее, ещё до того, как их заметят «химеры». Прошлой осенью такой кандидат появился в Новосибирске – парень-десятиклассник. На этот раз мы вообще не вмешивались, боясь ему навредить. Наблюдали издалека. И опять катастрофически просчитались. Парень ничего не успел, даже не понял толком, какими обладает возможностями. «Химеры» его настигли.

– А я, значит, попытка номер три?

– Да, – комитетчик зло отшвырнул окурок. – Теперь вам понятна моя дилемма? Рассказать вам всю правду сразу – нельзя, промолчать – получится ещё хуже. Приходится юлить, намекать, устраивать цирк с конями. И знать, что в любой момент…

Он не договорил, но было и так понятно – в любой момент студент-историк Самохин может пополнить траурную статистику. Этот факт, разумеется, не слишком поднимал настроение. Фархутдинов, впрочем, и сам уже пожалел о своих словах:

– Только не впадайте в пессимизм, Юрий. На этот раз мы, кажется, выбрали верный путь. Вы уже почти у цели, «химеры» не успевают. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, чтобы не сглазить…

– Я вот думаю, – сказал Юра. – Чувак в пятидесятых каким-то образом обошёлся без вашей помощи и контроля. Вы ведь сами признались – его историю раскопали уже постфактум. И заметьте, именно он – единственный, кому всё удалось…

– Я не знаю, как это объяснить. Возможно, «химеры» просто замешкались, недооценили его. Зато потом удвоили бдительность, поэтому наши последующие попытки и провалились…

Юра подумал – может, оно и так. А может, чудеса по своей природе просто не совершаются, если их курируют сверху.

Или всё