Нострадамус - Алексей Пензенский

Об анабаптистских сектах, практиковавших примитивный коммунизм, идет речь также в катрене 4—32:

Es lieux & temps chair au poiss. donra lieu.La loy commune sera faicte au contraire:Vieux tiendra fort, puis oste du milieuLe Jtavrci koivn фьЛшт) mis fort arriere.

Во время и в месте, [где] мясо уступит место рыбе,Общепринятый закон будет ниспровергнут.Старик будет крепко держаться, затем его возьмут из среды.[Правило] «у друзей все общее» оставлено далеко позади.

Первая строка явно построена на поговорке ni chair ni poisson («ни рыба ни мясо»); возможно также, что Нострадамус имел в виду период Великого поста, когда вместо мяса ели рыбу. «Брать из среды» означает «уничтожать». Этот оборот встречается в знаменитой реплике апостола Павла, относящейся, как считается, к Антихристу: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Фесc. 2,7). Под «удерживающим теперь» Антихриста от пришествия, как правило, понимается государственная власть или (на Западе) папство. Вероятно, в этом ключе следует понимать третью строку катрена: «удерживающий теперь» погибает, открывая дорогу Антихристу.

«У друзей все общее» (греч. Jtavrcx koivt| cpiXayn, лат. amicorum communia omnia) – формула общности имущества первых христиан. В «Деяниях апостолов» (4, 32) об этом говорится так: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее». Формула эта часто повторялась гуманистом Эразмом: в частности, ею открываются его знаменитые «Адагии».

Анабаптисты упоминаются и в альманахе на 1563 год: «Не умиротворенные покуда люди не станут слушаться ни короля, ни правосудия; еще больший беспорядок: будет практиковаться „панта койна“; каковое [правило] станет применяться без закона, без веры, без разумной причины, без всякого надзора» (Alm. 1563, PL septembre).

В катрене 2—20 описаны издевательства над протестантами (как сообщает Жан Шавиньи, католики в шутку называли гугенотов «братьями и сестрами»[138]):

Freres & seurs en divers lieux captifsSe trouveront passer pres du monaque,Les contempler ses rameaux ententifz,Desplaisant voir menton, front, nez, les marques.

Братья и сестры, схваченные в разных местах,Будут проведены перед монархом.Его отпрыски внимательно осмотрят их,Огорченные видом клейм на [их] подбородках, лбах и носах.

Тему германской Реформации продолжает катрен 3—76; здесь Нострадамус предсказывает ее спад:

En Germanie naistront diverses sectes,S'approchans fort de l'heureux paganisme,Le cueur captif & petites receptes,Feront retour a payer le vray disme.

В Германии появятся многие секты,Сильно приближающиеся к «счастливому» язычеству.С порабощенным сердцем и уменьшенными доходамиВернутся к уплате истинной десятины.

Реформация проводилась под флагом борьбы за отмену десятины – обязательного десятипроцентного налога в пользу Церкви. В Германии той эпохи действительно хватало радикальных сект, которых обвиняли в язычестве даже их коллеги – умеренные протестанты. Таким образом, в этом катрене Нострадамус предрекает – как потом выяснилось, напрасно – скорый спад реформационного движения в Германии и возвращение ее под крыло католической церкви. При этом он с полным основанием считал налоговый гнет церкви меньшим злом в сравнении с духовным рабством, которое насаждали некоторые протестантские вожди – например, Кальвин, при котором в Женеве процветали репрессии и доносы.

С Нострадамусом был солидарен известный гуманист Этьен Ла Боэси, написавший в своем «Рассуждении о добровольном рабстве»: «Не подлежит сомнению, что вместе со свободой заодно утрачивается и доблесть. Порабощенный народ не находит никакой радости в борьбе и не стремится к ней: он идет на опасность как бы связанный и совершенно оцепенелый, как бы находясь на поводу, он отнюдь не чувствует, чтобы в нем кипела жажда свободы, которая заставляет презирать опасность и внушает желание снискать себе честь и славу храброй смертью среди своих товарищей. Люди свободные стремятся сделать как можно больше для общего блага, каждый в меру своих сил старается сделать все возможное; они все хотят иметь свою долю либо в беде поражения, либо в благе победы. Напротив, люди порабощенные утрачивают не только этот воинственный пыл, но вдобавок и всякую энергию во всех прочих вещах, они слабы, малодушны и не способны ни на какие подвиги. Тираны хорошо знают это, и, видя эту перемену в людях, они всячески содействуют тому, чтобы люди еще больше теряли человеческий облик».[139]

Катрен 2—21 содержит аллюзию на убийство послов Франциска I к султану Сулейману Великолепному на территории Миланского герцогства. Этот инцидент стал поводом к очередной войне между Валуа и Габсбургами в 1542–1544 годах:

L'embassadeur envoye par biremesA mi chemin d'incogneuz repoulses:De sel renfort viendront quatre triremes,Cordes & chaines en Negrepont trousses.

Посол, отправленный на биремах,На полпути отброшен чужаками,В подкрепление с моря придут четыре триремы.На Негропонте скручены веревки и цепи.

Бирема – легкая галера с двумя рядами весел. Заградительные веревки и цепи натягивались на входе в порт в период ожидания атаки вражеского флота. Негропонт – средневековое название греческого острова Эвбея.

В катрене 2—29 Нострадамус предсказывает второе нашествие гуннов:

L'oriental sortira de son siege,Passer les monts Apennins, voir la Gaule:Transpercera du ciel les eaux & neige:Et un chascun frapera de sa gaule.

Восточный [правитель] покинет свою страну,Чтобы перейти Апеннинские горы, навестить Галлию;Пройдет небесные снега и водыИ каждого поразит своим жезлом.

Гунны – кочевой народ, сложившийся в степях Приуралья из тюркоязычных хунну, прикочевавших туда из Центральной Азии, и местных угров и сарматов. С 370-х годов гунны начали движение на Запад, что дало толчок так называемому Великому переселению народов. Покорив аланов Северного Кавказа, гунны во главе с вождем Баламбером перешли Танаис (Дон), разгромили готов в Северном Причерноморье. Покоренные племена они облагали данью и принуждали участвовать в военных походах. Наивысшего могущества гуннский союз племен достиг при Аттиле (правил в 434–453 годах). В 451 году под его командованием гуннское войско перешло Альпы («небесные снега и воды») и вторглось в Галлию, но на Каталаунских полях было разбиты римлянами, вестготами и франками. В 455 году в Паннонии гунны были вновь разбиты и ушли в Причерноморье, а их племенной союз распался. Название «гунны» наравне со «скифами» и «сарматами» еще долго использовалось для общего наименования причерноморских кочевников, а то и всех народов Восточной Европы.