Отчаянная охота - Джанет Дайли

Когда Джордана добежала до того места, где состоялась ссора, Кит уже вставал, потирая челюсть, на которой располагалось багровое пятно. Увидев сестру, он тут же отвел глаза.

— Что случилось?! — воскликнула до крайности взволнованная Джордана. — Как ты себя чувствуешь?

— Я себя чувствую вполне нормально, — отозвался ее брат, медленно выговаривая каждое слово.

— Почему он тебя ударил? Из-за чего вы поругались? — Джордана и представить себе не могла, что побудило ее отца поднять руку па Кита.

Кит заколебался, пристально взглянул на нее, словно проверяя на прочность ее сестринские чувства, а потом снова опустил глаза.

— Если я даже тебе это скажу, ты все равно мне не поверишь, — пробормотал он.

— Бог знает что ты говоришь! — возмутилась Джордана. — Мне кажется, я имею право знать…

— Давай оставим это, — перебил ее Кит, упрямо выпятив подбородок, и его сестра поняла, что говорить с ней он не расположен.

Когда послышался хлопок брезентового полога, Бриг повернулся на звук. Он полагал, что это вернулась Джордана, и, когда вместо нее обнаружил в палатке Джоко, в его глазах отразилось разочарование. Они потухли и снова стали казаться словно бы выцветшими.

— Она пошла к ручью: ищет отца и брата, — невозмутимо проинформировал его Джоко.

— А разве я тебя о чем-нибудь спрашивал? — поинтересовался Бриг, нахмурившись.

— Не спрашивал — это точно, — сказал Джоко и негромко рассмеялся.

Бриг подошел к печурке и налил себе кружку кофе, неожиданно вспомнив, что, когда кофе ему предложила Джордана, он отказался. Напиток был горячим и крепким — как раз таким, как любил Бриг. Держать кружку левой рукой было неудобно, и он поставил ее на стол.

— Послушай, ты когда-нибудь пытался взглянуть на нее как бы со стороны? — Джоко стоял у плиты и тоже наливал себе кофе.

— На кого? На Джордану?

— Да. На Джордану. На кого же еще? — Джоко ухмыльнулся, давая понять, что неуклюжая попытка Брига изобразить равнодушие по отношению к этой женщине успехом не увенчалась.

— Ну и что я, по-твоему, должен был заметить? — спросил Бриг, разглядывая содержимое своей кружки и чувствуя непонятное волнение, вызванное словами Джоко.

— Мы находимся в горах уже больше недели, а она ничуть не изменилась. Более того, она становится краше с каждым днем!

— Что ж тут удивительного? Поскольку она здесь единственная женщина, ей ничего не остается, как выглядеть привлекательной, — нарочито небрежно заметил Бриг.

— Делаешь вид, что не понимаешь? — снисходительно улыбнулся Джоко, словно уговаривая неразумное дитя — Я хотел сказать, что эту женщину трудности не портят, а закаляют. Она способна слышать и понимать голос гор. Может обращаться с лошадью, может постоять за себя, приготовить на костре еду, выстирать в ручье свои тряпки и даже умеет лечить ушибы и раны. А самое главное, она не ноет и ни на что не жалуется.

— И что же?

Бриг не мог понять, зачем Джоко понадобилось перечислять достоинства Джорданы. Он сам давно уже был о них осведомлен и восхищался ими. Ее мужество, и уверенность в себе, и способность при этом быть нежной и пылкой в постели являлись важными составляющими того образа идеальной женщины, который нафантазировал себе Бриг.

— А то, что таких сейчас больше нет! — заявил Джоко. — Она похожа на тех женщин, что приехали со своими мужьями осваивать Запад и работали с ними бок о бок, чтобы построить новую, счастливую жизнь.

— Ты позабыл об одной немаловажной вещи, Джоко, о сердце тех женщин.

Бриг сам не мог понять, с какой, собственно, стати он об этом сказал.

— Ты что, думаешь, у твоей женщины его нет? — с удивлением воззрился на него Джоко.

Бриг резко поднялся На ноги как раз в Тот момент, когда Джоко собрался усесться за стол.

— Я этого не говорил!

— Разве?

— Точно.

Бриг был подчеркнуто краток И сдержан. Но что-то его все-таки волновало, и он никак не мог найти этому «что-то» названия.

— Я ведь знаю, что она для тебя не просто женщина.

Ты что, боишься себе в этом признаться?

Бриг поймал на себе взгляд Джоко, полный откровенной жалости, и разозлился.

— Она согревает мне спальный мешок — вот и все!

Впрочем, еще перебинтовала мне плечо. Ездит со мной рядом — не дает соскучиться… Да, пожалуй, я к ней неравнодушен — и что с того? — Голос Брига звучал едва ли не виновато. — Но не забывай, мы приехали сюда охотиться. А ее отец хочет заполучить ценный трофей.

«Причем так этого хочет, что едва не угробил ради этого меня и Макса», — добавил он про себя.

— Но какое отношение все это имеет к Джордане?

Что-то ты в последнее время стал слишком усложнять себе жизнь, — покачал головой Джоко.

— Тебе это кажется, Джоко Бригу вдруг захотелось пофантазировать.

— Ты и представить себе не можешь, насколько изобретательными и жестокими бывают сильные мира сего, когда желают заполучить то, что им хочется. Мы живем в мире, сплошь населенном койотами, Джоко! — торжественно заявил он. — Я так говорю, потому что знаю. Мне приходилось жить в больших городах и общаться с такого рода людьми. Койот нападает на жертву только в том случае, если она слабее его — на ягненка, к примеру, или на покалеченное животное. Но ты отлично знаешь, Джоко, на что способны койоты, если их целая стая! В стае они способны напасть на крупного оленя и загрызть его. — Бриг бросил взгляд на вход в палатку. — Так вот, очень может быть, что мы имеем дело со стаей койотов в количестве четырех штук! Боюсь, что нам не стоит им особенно доверять Заруби себе это на носу, пастух Джоко некоторое время молчал, потом негромко произнес:

— Значит, сегодня что-то произошло, о чем тебе не хочется говорить…

— Просто запомни то, что я тебе сказал!

Бриг допил кофе, взял свою теплую кожаную куртку и, перекинув ее через плечо, вышел из палатки.

На следующий день Макс изъявил желание остаться в лагере вместе с Джоко и Тэнди. Ужасные впечатления предыдущего дня были еще слишком свежи в его памяти.

Бриг не мог его за это винить, зато Флетчер смерил его кузена не слишком доброжелательным взглядом.

Впрочем, как оказалось, Макс поступил правильно, поскольку новый день заставил охотников проявить максимум терпения и все-таки успеха не принес Им удалось выследить нескольких горных баранов, но они не шли ни в какое сравнение с тем красавцем, которого они успели между собой окрестить Большерогим. Их попытки догадаться, где этот король гор может объявиться в следующий раз, успеха не имели. В лагерь все — а в особенности Флетчер Смит — вернулись не в самом лучшем расположении духа. И первым ему под руку попался Макс, который и сделался козлом отпущения.