Троцкий - Дмитрий Антонович Волкогонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Достаточно двух-трех дней такой уличной борьбы, чтобы прорвавшиеся банды превратились в запуганное, затравленное стадо трусов, которые группами или поодиночке сдавались бы безоружным прохожим или женщинам…» Правда, в конце статьи Троцкий говорит: «Конечно, уличные бои сопряжены со случайными жертвами, с разрушением культурных ценностей. Это одна из причин, почему полевое командование обязано принять все меры к тому, чтобы не подпустить врага к Петрограду. Но если бы полевые части не оказались на высоте и открыли бы зарвавшемуся врагу дорогу в самый Петроград, это вовсе не означало бы конца борьбы на Петроградском фронте»{420}.
Думаю, военные размышления Троцкого достаточно красноречиво характеризуют сверхреволюционные взгляды наркомвоенмора в этой области. Троцкий принадлежал к тому типу людей, для которых цель оправдывает все. Как легко он говорит, что в результате такого плана враг мог бы «уничтожить некоторое количество жителей, женщин, детей»! Говорит спокойно, словно речь идет о каких-то пустяках. Это страшно. Такие люди считают себя всегда правыми. Для них сама жизнь (чужая!) ничто по сравнению с целью, идеалом, мечтой. При всех привлекательных чертах, гранях характера, интеллекта такие люди часто бывают очень опасны.
Поезд Троцкого
На основе устных сказаний, преданий рождаются легенды. О поезде Троцкого легенд возникло много. Красноармейцам часто казалось, что вместе с его поездом приходит долгожданное подкрепление – отборные части, артиллерия, боеприпасы – во главе с легендарным «вождем Красной армии», который личным примером добивается перелома на фронте. Командиры и комиссары усматривали в прибытии поезда Троцкого особое значение их участка фронта, не без опаски ожидая возможные крутые меры Председателя Реввоенсовета. Однако все – красноармейцы, комиссары, командиры – верили в то, что приезд наркома «двинет дело», поможет переломить исход борьбы на передовой в нашу пользу. О поезде много говорили, но меньше писали. Однако сегодня имеется много архивных свидетельств об этом поезде – неповторимом в своем роде символе оперативного революционного руководства Троцкого фронтами Гражданской войны.
Летом 1922 года начальник Центрального управления военных сообщений РВСР М. М. Аржанов предложил показать поезд Председателя Реввоенсовета Республики на юбилейной выставке Красной армии и флота. Троцкий поручил проработать вопрос Я. Г. Блюмкину. В декабре 1922 года Блюмкин подготовил докладную записку, в которой, в частности, сообщалось:
– Открыть на выставке отдел «Поезд ПредРВСР Троцкого».
– Подготовить огромную схему всех рейдов поезда за четыре года и указать места стоянок, боев, крушений.
– На специальных щитах представить те издания, которые печатались в поезде, и прежде всего подшивки газеты «В пути», копии приказов, брошюр.
– Вывесить списки личного состава поезда, траурную доску с именами погибших в боях «поездников» (по выражению Блюмкина. – Д. В.).
– Выставить с почетным караулом боевые знамена поезда.
– До открытия выставки провести «Неделю истории поезда», во время которой собрать специальные анкеты-воспоминания членов команды поезда.
Далее автор записки, подчеркивая особую, исключительную роль поезда и самого Троцкого в революции и Гражданской войне, предлагает «поездникам» ответить на восемь вопросов анкеты{421}.
Какова в действительности была роль поезда Троцкого в Гражданской войне? Почему о нем сохранились легенды? Как оценивал роль подвижного пункта управления сам Предреввоенсовета?
Много позже, находясь уже в изгнании на Принцевых островах, Троцкий напишет: «Поезд мой был организован спешно в ночь с 7 на 8 августа 1918 г. в Москве. Наутро я отправился в нем в Свияжск на чехословацкий фронт. Поезд в дальнейшем непрерывно перестраивался, усложнялся, совершенствовался. Уже в 1918 году он представлял из себя летучий аппарат управления. В поезде работали: секретариат, типография, телеграфная станция, радио, электрическая станция, библиотека, гараж и баня.
Поезд был так тяжел, что шел с двумя паровозами. Потом пришлось разбить его на два поезда. Когда обстоятельства вынуждали дольше стоять на каком-нибудь участке фронта, один из паровозов выполнял обязанности курьера. Другой всегда стоял под парами. Фронт был подвижный, и с ним шутить было нельзя»{422}.
Когда поезд был сформирован, вначале он состоял из 12 вагонов, в которых находились около 250 человек: охрана из латышских стрелков, пулеметный отряд, группа агитаторов, узел связи, команда шоферов, бригада ремонтников пути и другие специальные группы. Первым начальником поезда был С. В. Чикколини. Длительное время в поезде работали С. И. Гусев и П. Г. Смидович. В последующем, когда поезд был разбит на два состава, в него включили авиаотряд из двух самолетов, несколько автомобилей и даже оркестр{423}.
Троцкий, всегда старавшийся создать себе комфортные условия, позаботился о себе и сейчас: повара, секретари, охрана, снабжение. Своим распоряжением Троцкий положил высокие оклады составу поезда, приравняв его начальника и своего секретаря к командиру дивизии…{424} Председатель Реввоенсовета требовал, чтобы на станциях его обязательно встречали высокие должностные лица, с почетным караулом, при соблюдении определенного порядка. В приказе начальника поезда по этому поводу, в частности, говорилось:
«1. Чтобы у вагона наркомвоена тов. Троцкого не скоплялись люди.
2. Чтобы при выходе наркомвоена тов. Троцкого его не сопровождали беспорядочной кучей любые попавшиеся товарищи, а лишь для этой цели назначенные…»{425}
Республика, только родившись, создавала свои ритуалы. Их содержание диктовалось всевластием диктатуры пролетариата, обожествлявшей своих вождей. Революция, целью которой было народовластие, стала быстро создавать когорту людей, говоривших и действовавших от имени народа. Формирование поезда Троцкого, хотя оно и диктовалось военной необходимостью, сопровождалось многими атрибутами, которые присущи тоталитарному единовластию.
В своих рейдах Троцкий всегда требовал высокой скорости передвижения. Лица, не обеспечивавшие беспрепятственного прохода состава, сурово наказывались.
«Астрахань. Реввоенсовет.
Копия – председателю исполкома.
Экстренный поезд тов. Троцкого прибыл в Баскунчак в девять часов 7-го и, стало быть, прошел двести тридцать верст за десять часов. Согласно приказанию Троцкого прошу расследовать причины такого медленного продвижения экстренного поезда и привлечь виновных к ответственности. Об исполнении срочно донести.
Секретарь Предреввоенсовета М. Глазман»{426}.
По сути, Троцкий работал не столько в Москве, в помещении наркомата, сколько мотался на своем поезде по разным фронтам. По некоторым данным, за годы Гражданской войны поезд Троцкого прошел более 200 тысяч километров, появляясь то на Восточном, то на Южном, то на Западном фронтах. Особенно много поездок Троцкий совершил на Южный фронт, который, по его словам, оказался «самым упорным, самым длительным и самым опасным».
В поезде Троцкого, помимо проверенных, отборных охранников Предреввоенсовета (в основном из числа молодых рабочих, матросов, интеллигентов), постоянно находились несколько десятков коммунистов. Часто из их состава приказом Троцкого назначались командиры и комиссары создаваемых воинских частей, а иногда и заградотрядов. Поезд очень тщательно охранялся, вагоны были бронированными, на площадках стояли пулеметы, команда поезда была вооружена до зубов. «Все носили кожаное обмундирование, – писал позже Троцкий, – которое придает тяжеловесную внушительность. На левом рукаве у всех, пониже плеча, выделялся крупный металлический знак, тщательно выделанный на Монетном дворе и приобретший в армии большую популярность… Для поддержания бдительности в пути часто устраивались тревоги, и днем и ночью. Вооруженные отряды сбрасывались с поезда по мере надобности, для ”десантных“ операций. Каждый раз появление кожаной сотни в опасном месте производило неотразимое действие. Чувствуя поезд в немногих километрах от линии огня, даже наиболее нервно настроенные части, и прежде всего их командный состав, тянулись из всех сил»{427}.
Между тем поезд жил своей внутренней жизнью. Некоторые ее черты, которые можно воспроизвести с помощью архивов, свидетельствуют не только о быстром формировании нового органа военного управления, но и о той значимости, которую придавал своей особе Троцкий. Деятельность многочисленной команды поезда была оговорена множеством инструкций. Например, в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств начальник поезда Вольдемар Ухенберг предписывал: «Сигналом тревоги будут служить три выстрела или три тревожных свистка паровоза… Дежурные у телефонов ни под каким предлогом не имеют права отходить от телефонов… Все, не подчиняющиеся инструкциям, будут немедленно арестованы и преданы Военно-революционному суду…»
