Том 3. Письма и дневники - Иван Васильевич Киреевский

То смешение временных форм, которое вы замечаете в русском языке и почитаете исключительною его особенностью, кажется, принадлежит больше или меньше всем языкам. Немец, например, почти только в грамматике своей обозначает свое будущее вспомогательным werden[471], а в употреблении он почти всегда вместо будущего ставит настоящее: Morgen geh ich zu ihm, sage ihm das und das[472] и пр. Прошедшее совершенное на всех языках одинаково с причастием прошедшим, но так как в понятии прошедшего причастия или отглагольного прилагательного уже заключается понятие о времени, то не очевидно ли, что форма, обозначающая время, перешла не от прилагательного к глаголу, а от глагола к прилагательному, следовательно, в глаголе она самородная, а не выводная. К тому же, как вам известно, в коренном славянском языке была еще и другая форма прошедшего. В церковнославянском есть: виде, есть и видях, вядох и вядях и пр. Следовательно, русский современный язык только утратил одну из форм общеславянского языка (ибо и на других наречиях славянских, говорят, есть те же формы), а не по особенному процессу мышления составил свои формы.

Да и что такое глагол, если не действие, понятое во времени? Так называемое неокончательное наклонение не есть собственно глагол, но отглагольное существительное. Без понятия о времени нет глагола — нет даже в возможности.

Фраза, которую вы привели на странице 9-й, чтобы показать, что русского будущего нельзя назвать будущим, может быть буквально переведена на немецкий язык с тою только разницею, что вместо будущего немец употребит настоящее, также относя его к прошедшему времени: Die Tage vergingen für uns sehr einformig; ich gehe zu seiner Thür, klofe ein Paar Mahl dran, er offnet mir[473] и пр.

Из этого, однако же, вы не можете заключить, что немцы не имели настоящего времени. Настоящее время они имеют, а мы имеем будущее, мы несомненно имеем его, и что бы мы еще имели, если бы и будущее было их же!

К тому же нет ли здесь недоразумения? Вы сами говорите, что конец фразы — ряд будущих — останется одинаков, если вы перемените начало и вместо прошедшего: всякий день проходил — поставите настоящее: «проходит» — или будущее: будет проходить. Не показывает ли это, что конец фразы, ряд будущих, относится не к этому началу, а к чему-то другому, что, может быть, подразумевается? Здесь может подразумеваться: всякий день, или всегда, или обыкновенно… Если бы конец фразы явно относился к прошедшему, то вы не могли бы употребить в ней будущих форм. Вы не можете сказать: вчерашний день я подойду к его двери и пр. Но вы скажете: я подошел к его двери и пр. Но вы скажете: я подошел к его двери или я подходил к его двери. Но если вы несколько раз подходили к двери, то можете сказать: вчерашний день я несколько раз подойду к его двери, постучусь, и он не отворяет мне. Следовательно, здесь будущие времена относятся не вчерашнему дню, а к несколько раз, т. е. к понятию о повторявшемся действии. Заметьте еще, что если бы это было не ряд действий или, по крайней мере, не два действия, взаимно относящиеся одно к другому, а только одно действие, то хотя бы оно и повторялось несколько раз, но вы не могли бы выразить его формою будущего, когда оно совершалось в прошедшем. Вы не можете сказать: бывало, я подойду к его двери и этим кончить. Вам непременно надобно прибавить другой глагол, с которым глагол подойду будет взаимно относиться: я подойду, он отворит и тому подобное. Следовательно, такого рода будущие зависят не от словечка бывало, так же, как они не относятся ко времени, о котором идет речь, но выражают только порядок, в котором одно действие относится к другому. Птица полетит, я выстрелю — это может относиться ко всем временам. Такое будущее можно назвать будущим самостоятельным.

Если я не ошибаюсь, если точно в языке нашем есть будущее самостоятельное, то не предвещание ли это нашей судьбы?

Если будущее самостоятельное может заменяться другими временами или даже смешиваться с ними везде, где речь идет не о времени, но о порядке отношения между двумя или нескольким действиями, то это не мешает будущему быть будущим, настоящему настоящим, а прошедшему прошедшим там, где нужно определить время действия. Правда, что форма нашего будущего не всегда отличается от формы настоящего в изъявительном наклонении, но зато повелительное, которое тоже будущее, у нас яснее обозначается, чем во многих других языках. Это тоже что-нибудь должно значить относительно особенности нашего характера; но только здесь я уже не знаю, до какой степени другие народы будут завидовать нам в этой особенности.

Рассматривая русский глагол, как вы делаете, в самой жизни языка, независимо от систем, составленных по иностранным образцам, и постоянно имея в виду замеченное вами свойство русского глагола: при всех изменениях сохранять право неискаженного развития своей духовной личности, можно бы, кажется, прийти к совершенно противоположному заключению, не нарушая законов логики, т. е. что именно потому, что русский глагол выражает, кроме времени, еще и качество действия, он должен быть богаче других формами, выражающими время. Ибо сверх обыкновенных общих подразделений времени качество действия дает возможность еще к некоторым обыкновенным подразделениям. Так, кроме замеченных вами и прекрасно выраженных смыслов различных форм времен, русский глагол имеет еще особенную форму для выражения той быстроты, с которою действие переходит в прошедшее. Разумеется, эта форма возможна только для тех глаголов, которых личный смысл вмещает возможность этой мгновенной быстроты. Этого времени, уже не однократного только, но мгновенно прошедшего, нет в других языках и, следовательно, нет в иностранных грамматиках. Не знаю, есть ли оно в вашей, но, кажется, должно быть, потому что есть в языке. Этой формы не было прежде в наших грамматиках (и не могло быть, потому что искали только форм, общих для всех глаголов), и потому язык литературный ее избегает. Оттого она не развилась, как бы должна была развиться, и носит на себе какой-то оттенок неблагородного как свойственная больше народу, чем людям образованным. К этой форме мгновенно-прошедшего относятся слова: глядь, хвать, прыг, щелк, стук, бряк, звяк, бух, шлеп, скок, миг, шмыг, бац, кех, плюх, пих и пр. Эта форма хотя выражает прошедшее действие, однако еще так тепла пролетом настоящего, что животрепещет сердцу прошедшим и настоящим деепричастия, занимая от первого смысл, синтаксические права изъявительного наклонения, от второго — необходимость соединяться