Сердце убийцы - Челси Кейн

Детектив задумался, лицо потемнело, затем он будто избавился от тревожной мысли.

— Думаю, я больше не гожусь в герои газетных статей.

Сьюзен кивнула, вдруг поняв, что Арчи ни разу не сказал и не открыл ей то, что не считал нужным открыть. Ну и пусть. Может хранить свои тайны. А она больше не играет в секреты.

— Пол говорил мне, что я создана для него. Говорил, у всех людей на свете есть кто-то, кому они принадлежат. С кем у них особый контакт. И я принадлежу ему. И что отрицать это бесполезно.

Шеридан положил руку девушке на плечо.

— Он все это выдумал.

Сьюзен уперлась кулаком в грудь Арчи.

— В общем, так, — начала она, — пусть это звучит по-дурацки, но спасибо тебе за то, что спас мне жизнь.

— Это вовсе не звучит по-дурацки.

Уорд наклонилась и поцеловала Шеридана. Ничего особенного, просто легкий поцелуй в губы. Детектив не шевельнулся — не ответил, но и не отпрянул. Когда Сьюзен открыла глаза, Арчи тепло улыбнулся.

— Тебе придется преодолеть в себе это. Увлечение зрелыми мужчинами, наделенными властью.

Журналистка состроила рожицу.

— Ладно, исправлюсь.

Сьюзен вышла из кабинета в холл штаба речной патрульной службы. Мать в одиночестве стояла у стены. Ее красная губная помада наполовину стерлась, и сама Блисс будто съежилась и потускнела в своей большой «леопардовой» шубе. В стороне от нее держались кучкой Йен Харпер, Квентин Паркер и Квадратный Дерик. Йен при виде Сьюзен улыбнулся, но девушка едва удостоила его взглядом и зашагала прямиком к матери. Блисс подняла голову, и слезы брызнули из ее глаз. Она обхватила дочь обеими руками, обдав запахом ментоловых сигарет и намокшего меха, и прижала к себе с такой силой, будто хотела слиться с ней воедино. Сьюзен обомлела, ощущая на себе взгляды собратьев по перу, но все же не до обморока.

— Я все знаю о Рестоне, — дрожащей скороговоркой зашептала Блисс. — Мне очень жаль, девочка моя! Мне так жаль!

— Все в порядке. — Сьюзен отлепила от себя мать и поцеловала в щеку. — Думаю, теперь все будет в порядке.

На секунду ей показалось, что в забрызганных дождем окнах за спинами собравшихся забрезжил день, но тут же поняла, что это включили освещение прибывшие бригады телевизионщиков. Она очутилась в центре сенсационных событий, и теперь все хотят снять ее для местных утренних телепрограмм. Надо обязательно сделать что-нибудь с волосами — например, перекрасить в голубой цвет!

— Ма, можно разорить тебя на сигаретку?

Та строго нахмурилась.

— Хочешь заработать рак легких?

— Дай мне сигарету, Блисс! — раздельно произнесла Сьюзен, глядя на мать ледяными глазами.

Та достала из огромной сумки пачку сигарет с ментолом и протянула одну дочери. Ко когда девушка хотела уже взять сигарету, быстро убрала руку.

— Сначала назови меня мамой!

— Дай мне сигарету… — Сьюзен запнулась, и сделала кислую мину. — Мама!

— А теперь скажи «мамочка дорогая»!

— Дай же мне наконец сигарету!

Блисс засмеялась, отдала сигарету и сунула в руку дочери пластмассовую зажигалку.

Паркер выступил вперед.

— Нам надо поговорить. И только потому, что я хочу обставить засранцев, что подстерегают тебя снаружи.

— Ладно, но я дам только голые факты. Поскольку завтра утром сдаю в номер репортаж с места трагедии с душераздирающими подробностями и личными впечатлениями непосредственной участницы событий.

А теперь Йен. На нем был бейсбольный джемпер команды «Янкис» и джинсы — и то и другое явно натянуто впопыхах после полуночного телефонного звонка. Все, о чем сейчас могла думать Сьюзен, глядя на него: «И ты улегся спать, зная, что меня похитили? Говнюк ты после этого!»

Однако Харпер смотрел на нее так, будто между ними все по-прежнему. Будто Сьюзен прежняя. То есть она, конечно, прежняя, но обязательно внесет изменения в свою жизнь. Девушка взяла в рот сигарету, прикурила и вернула зажигалку матери, лишь мимоходом заметив, что у нее все еще дрожат руки.

Затянулась, независимо оттопырив локоть, как показывают в старых французских фильмах, и с прищуром посмотрела на Йена — самодовольного, высокомерного, толстокожего. И увидела в нем всех своих преподавателей и боссов, с какими довелось переспать. Да, пожалуй, это диагноз. Не пора ли обратиться к психотерапевту? Кстати, нельзя ли оплатить такое лечение за счет редакционной страховки? Но об этом потом.

— Когда я развяжусь с этой историей, — заявила она Йену, — сразу займусь Молли Палмер. Полный рабочий день.

— Ты погубишь собственную карьеру! — Как всегда, он хотел вразумить Сьюзен. Затем в последнем отчаянном усилии переубедить ее попытался нанести запрещенный удар ниже пояса: — Это бульварная журналистика!

— Послушайте! — возмутилась Блисс. — Моя дочь…

— Мама! — сдержанным голосом остановила ее Сьюзен, и Блисс притихла. Дочь чувствовала себя спокойно и уверенно. — Молли в то время была несовершеннолетней, Йен. Я хочу услышать ее версию случившегося. Это необходимо для установления истины.

Йен молча вздохнул и покачался на каблуках. Потом открыл рот, будто собираясь продолжить спор, но, похоже, передумал и только поднял вверх обе руки, признавая свое поражение. Дым от сигареты попал ему прямо в глаза, но Сьюзен, словно не замечая, продолжала держать ее в том же положении.

— Тебе не удастся заставить Молли говорить, — сказал Йен. — Еще никому не удалось. Но если ты горишь желанием попробовать… — Не закончив фразы, он бессильно опустил руки.

Блисс не водила машину, а «сааб» Сьюзен остался дома на стоянке.

— Полагаю, у тебя нет денег на такси? — спросила она мать.

Та неодобрительно насупилась.

— Я не ношу с собой денег.

— Вот твоя сумка. — Паркер достал маленькую черную сумочку из объемистого кармана своего пальто и протянул ей. — Копы передали, нашли в машине Рестона.

— Я развезу вас обеих по домам, только скажите, когда будете готовы. — Это голос Квадратного Дерика. Сегодня у него не было времени уложить феном волосы и они торчали дыбом.

— Учти, парень, ты мне понадобишься, чтобы загнать статью на наш блог в режиме онлайн, — предупредил Паркер. — Пока нас не обскакали. Если свалишь домой, своей подписи под статьей не увидишь.

Дерик независимо пожал плечами, искоса взглянув на Сьюзен.

— Это не последняя моя статья.

— Мне нужен другой подмастерье, — буркнул Паркер Йену. — От этого нет толку.

Но Сьюзен видела, что он говорит не всерьез.

— А какая у тебя машина? Стоп, сама угадаю. «Джетта»? Нет, погоди — «форд-торес»?

Дерик побряцал в воздухе связкой ключей.

— Старенький «мерседес». Работает на биодизеле.

Девушка сделала вид, что не заметила, как лицо Блисс медленно расплылось в одобрительной улыбке.

— Во-первых, мне надо заехать к себе на квартиру за лэптопом, — начала инструктировать Дерика Сьюзен, предварительно затянувшись сигаретой. — Затем поеду домой, к Блисс. — Брови Дерика вопросительно поползли вверх. — К маме, — быстро поправилась Уорд, копаясь в сумочке в поисках сотового телефона. — Она живет в Саут-Исте. — На дисплее телефона значилось восемнадцать новых сообщений.

— Меня зовут Дерик Роджерс, — представился тот.

Блисс подала руку.

— Рада познакомиться!

Сьюзен хотела остановить этот обмен любезностями, но ее отвлек голос на войс-мейле. Самое первое сообщение было от Молли Палмер.

Бойд надела длинное кожаное пальто. В ее присутствии уже не было необходимости, но она никогда не пропускала последнюю стадию полицейской операции. Это давало ей ощущение завершенности. Выходя из штаба «зеленых шершней», она нащупала в кармане ключи от автомобиля. Сырая нортуэстская погода вернулась окончательно. Энн не понимала, как такой климат терпят местные жители. Лично у нее создавалось впечатление, будто весь окружающий мир разлагается и течет.

— Удачный день сегодня. — Арчи как ни в чем не бывало стоял под моросящим дождем.

— Хочешь, подвезу? — предложила Энн улыбаясь. — Еду к себе в гостиницу, нам по пути.

— Нет, спасибо. Я уже вызвал такси.

Энн заглянула в дом, где Клэр и Генри совещались о чем-то с техниками-криминалистами.

— Зачем? Здесь любой тебя может подбросить!

Шеридан пожал плечами:

— Мне надо заехать кое-куда.

— Посреди ночи? — Энн догадалась, куда он собрался. Она тоже ездила встречаться с Греттен Лоуэлл в те первые дни, когда Арчи в беспамятстве лежал в больнице под наркозом. Мучаясь угрызениями совести из-за своей ошибки в описании преступника, Бойд надеялась пополнить профессиональный опыт из беседы с «убийственной красоткой». Но Греттен отказалась разговаривать с ней. Битый час она сидела, как глухонемая, под градом вопросов специалистки по криминалистической психологии. И заговорила лишь тогда, когда Энн поднялась, чтобы уйти. Греттен произнесла единственную фразу: «Он еще жив?»