Магия возможных действий - Ярослав Коваль

Кто- то, тихо подойдя сзади, снял с нее мантию, и стало немного полегче. Она во все глаза смотрела на Иедавана, который вдруг заговорил на одном из иаверпских наречий, неизвестных ей. Говорил он в полной тишине, казавшейся поистине противоестественной при таком количестве народа. Трудно было поверить, что подобная толпа может хранить мертвое молчание, однако факт оставался фактом.

Монолог лорда звучал недолго. Сделав паузу, он вдруг на том же, непонятном Кайндел языке обратился к толпе, и та ответила ему коротким словом, похожим на вспышку или выдох. Еще один вопрос — и тот же ответ. Девушка в ошеломлении следила за церемонией. Такая единовременная одинаковая реакция огромной массы людей, такая готовность и умение действовать одновременно и строго в рамках требований обряда поразили ее. «А как у нас подобное можно было бы осуществить? — задумалась она. — Разве что в рамках съемок фильма, то есть с избранными, самыми ответственными людьми и за большие деньги… Или с японцами-китайцами, они по природе своей дисциплинированные…»

Толпа вновь затихла, в воздухе звучало только чириканье птиц, да ветер шуршал в ветвях деревьев, растущих по берегу реки. Солнце уже почти выбралось из-за горизонта, на него больно было смотреть.

Иедаван опустился на одно колено и поднял с земли лежащий там меч. «Знакомое оружие», — подумала курсантка. Это был тот самый меч, который она отыскала для него в тайнике при святилище его замка. Древний клинок правителей Иаверна, символ их власти.

Он поднял меч и поднялся сам, медленно извлек его из ножен, продемонстрировал всем. Толпа отозвалась сдержанным гулом и снова затихла. Лорд прижал клинок ко лбу, потом повернулся к названой сестре и подал оружие ей. Глазами дал понять, что ей следует проделать то же, что и он.

Металл приятно охладил ее лоб, край гарды подтолкнул подвеску, и та слегка зазвенела. От рукояти меча приятно пахло новой кожей, должно быть, ее заново оплели узким ремнем. Без спешки (да и какая спешка может быть в нескольких слоях тяжеленной одежды) девушка повернулась к одному из сводных братьев лорда, подала меч ему, краем глаза уловив кивок Иедавана, мол, все правильно. Двое родственников ромален-ского владетеля подержались за меч, после чего оружие вернулось к правителю, было вложено в ножны и прикреплено к перевязи вместо старого клинка.

Он протянул названой сестре руку, и она оперлась на нее со вздохом облегчения. «Интересно, сколько еще времени потребует церемония?» Ро-маленский властитель и его родственники, коснувшиеся меча, шагнули вперед — вот тут-то толпа взорвалась такими криками, что Кайндел едва удержалась от желания присесть и закрыть голову руками. Кричали все, и кричали от души, похоже, выплескивая все то, что успели перетерпеть и передумать за время вынужденного молчания.

— Потерпи еще немного, — едва разжимая губы, промолвил Иедаван. — Скоро все закончится.

— Это что — все?! — изумилась она.

— Да. А что еще?

— С ума сойти, — выдохнула девушка, с особой остротой понимая, что такое счастье.

Ее больше не угнетала необходимость торчать на виду у всех в нелепом наряде, делающем ее похожей на капусту, и стало даже интересно, что будет дальше. Но дальше, собственно, почти ничего и не было. Приближенные расступились, и по образовавшемуся коридору правящее отныне семейство прошествовало к лошадям, терпеливо ожидающим своих седоков. Их тоже подвели на это место только-только, а до того аккуратно прятали за холмом (и надо отдать им должное, скакуны молчали столь же дисциплинированно, как и люди).

Теперь, поматывая головами, кони везли Иеда-вана, его названую сестру и сводных братьев но широкому живому коридору. Следом вышагивали лошади ближайших приближенных правителя и самых знатных лордов Ромалена, среди которых следовал и Рейр. Коней, судя по всему, учили вести себя в толпе, потому что они не боялись ни криков, ни взмахов рук. Через каждые полсотни метров кавалькада останавливалась, и из толпы выступали пышно разодетые мужчины в цветах разных областей Иаверна. Они подносили правителю огромные подносы золотых монет, но тот не прикасался к золоту, жестом указывал на толпу, и деньги уносили. Видимо, раздавать публике.

«Кстати, вариант красивый. Куда более привлекательный, чем швырять деньги в толпу и наблюдать общую свалку и драку. Драки и беспорядки явно не соответствуют национальному характеру иавернцев», — подумала курсантка ОСН, стараясь сдержанно улыбаться. Ехать верхом все-таки было полегче, чем идти. Хотя и ненамного.

Из- за остановок путь до замка занял изрядно времени. Но когда перед ними распахнулись ворота, Иедаван осадил скакуна, подождал, пока с ним поравняется Кайндел, и, нагнувшись к ней, негромко сказал:

— Сейчас будет праздничное служение в храме, но ты на нем присутствовать не обязана, поскольку наша вера для тебя — чужая. По-нашему ты не веришь, но это не страшно… Для тебя эта праздничная служба — отличная возможность отдохнуть перед пиром.

— Здорово, — вздохнула она.

— И соотечественник твой, разумеется, присутствовать не обязан.

— Нет, я поприсутствую, если не возражаете, — сказал Рейр, с интересом оглядываясь.

А замком действительно стоило полюбоваться. Оставалось лишь гадать, когда слуги успели так украсить его, однако ж вокруг было очень много зелени, из окон, с балконов и террас свисали флаги и огромные куски ярких материй, переливающихся под лучами солнца, и впервые во дворе не оказалось ни мусора, ни брошенных повозок, старой лошадиной упряжи. Даже коновязь показалась очень аккуратной, поистине праздничной, после того, как с нее поснимали старые ремни и веревки, начистили металлические части до блеска, а по краям навесили боевые щиты. Для красоты и славы.

Следующий двор, куда можно было заглянуть, украшали столы, накрытые для слуг, — угощения туда подносили и подносили, и чувствовалось, что никто в замке не останется голодным. Правда, когда Кайндел поднялась к себе в покои, служанки оказались там, они подали ей питье, помогли переодеться и улечься отдыхать. Девушка задремала над книгой, позабыв и о Рейре, с которым, наверное, стоило бы пообщаться, и об Иеда-вапе, который где-то там торчал на службе в своем тяжеленном одеянии.

Столы для знати, как выяснилось позже, тоже были накрыты не в пиршественном зале и вообще не в замке. На берегу реки разбили огромные яркие шатры, развернули стяги всех областей Иаверна, накрыли уложенные на массивные козлы столешницы белоснежными льняными скатертями, принесли скамьи, а для самых знатных — кресла. Девушка с облегчением узнала, что на пир ей не обязательно напяливать на себя парчу и бархат, можно ограничиться чем-нибудь легким. С одним только ограничением и пришлось мириться — украшения весь вечер должны были оставаться на ней. Массивная золотая цепь, пояс, наголовник с подвесками, которые ужасно ее раздражали, четыре браслета и перстень с символом Северного Ромалена — следовало признать, что, в принципе, это все не так и страшно. Могло быть хуже.

После третьей перемены, когда пробовалыцица уже наелась до отвала (ей приходилось пробовать каждое блюдо, Кайндел-то при этом никто не заставлял это есть), а гости под действием вина слегка потеряли свой иавернский лоск и сдержанность священных статуй, курсантка попыталась незаметно исчезнуть из-за стола. К ее удивлению это удалось без особого труда. Залитое светом факелов и костров, звучащее музыкой и веселыми криками пространство осталось позади, в лицо потянуло свежим влажным речным воздухом, и на душе сразу стало легко.

Охрана возникла на периферии внимания, но тут же пропала, как бы давая понять, что она тут, но мешать не будет. Девушка усмехнулась. Телохранители так телохранители, еще и лучше, спокойнее. Временами она забывала о том, что осталась без магии, но когда вспоминала, чувствовала себя отвратительно беззащитной. «Надо, в самом деле, позаниматься стрельбой, — подумала она, вспоминая Илью Тверского. — Может, буду ощущать себя увереннее? Особенно с новыми автоматами, способными пробивать магические защиты».

Она наклонилась, подняла с земли плоский камешек, попыталась «вышибить блинчики». Голыш подскочил на воде всего один раз и ушел в глубину. Попробовала со вторым — тот же результат.

— Посредственно, — произнес Рейр.

— Попробуй сам, — усмехнулась она, поворачивая голову.

Он спускался но склону, аккуратно ступая по мокрой траве в непривычной ему обуви местного кроя, — ничего более подходящего, конечно, здесь гостю предложить не могли. Девушка подумала о том, что он выглядит великолепно в черном камзоле, покрой которого стройнит его. Мастер Круга с не меньшим одобрением разглядывал ее, одетую в тонкий струящийся шелк, который выгодно подчеркивал фигуру.

Мужчина подмигнул ей, поднял с земли обточенный водой камешек и швырнул в воду.