История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

– А чего искорки-то не работают? – пыхтя, удивился Каввель после десятка парированных ударов. – Обычно же работают!

Ситуация поменялась, и теперь уже арахниды принялись теснить двуногих по коридору, возбужденно пощелкивая хелицерами. Михель и Бурбалка приняли посильное участие в отражении нападения, стараясь не мешать орку с минотавром. Гарб наколдовал огненный шар и бросил его в гущу паучьих тел. Пахнуло паленым, и на полу остались валяться еще несколько пауков. Остальные поспешили убежать.

– Эдак у меня скоро Дэ кончится, – пошутил гоблин.

Остальные юмор не оценили, встревоженно на него посмотрев.

– Дальше пойдем или вернемся и передохнем снаружи? – поинтересовался Аггрх, пряча испуг за маской безразличия.

– Не бойтесь, друзья! – приободрил всех шаман. – Мы идем дальше, а для демонических паучков у меня есть сюрприз.

Сюрприз, однако, был заготовлен не только у ловца духов. Паучья королева, видимо, раздраженная гибелью своего потомства, решила собственноножно встречать гостей. Ее чудовищная туша с трудом вылезла из внушительного логова, любовно свитого в алтарном зале, протиснулась в неф и намертво застряла телом в нартексе – прихожей храма.

Когда королева приползла сюда впервые, проход показался ей куда более широким. Видимо, превосходное питание, которым ее обеспечивали детки, сыграло злую шутку. Паучиха уперлась лапами и попыталась проползти вперед, только усугубив свое положение. Она дернулась назад, но не сдвинулась с места. Королева выдохнула и снова дернулась. Попытка не удалась и на этот раз. Во всех восьми глазах застыл ужас осознания безвыходности ситуации. Паучиха гордо вскинула передние бронированные собственной паутиной лапы и приготовилась защищаться от подошедших врагов до последнего.

– Ты глянь, какая здоровенная! – поразился размерам туши минотавр и попытался пощекотать застрявшее тело лезвием секиры.

Лапа вскинулась, и секира со звоном отлетела в сторону.

– Смотрите, как мы деремся, – засюсюкал осмелевший орк и попытался вонзить в королеву свой меч.

Паучиха сумела отбить выпад, заставив клинок полететь на пол, а орка схватиться за руку и заорать от боли.

– Постойте! – поднял лапу Гарб, останавливая друзей, уже готовых напасть всем скопом. – Разве вы не видите, что она разумна?

– И что с того? Нам жезл-то все равно нужен, – возразил Каввель.

– Ладно, тогда попробуй ее убить, а потом вытащить тело из прохода.

Минотавр озадаченно почесал между рогами. Концепция оказалась слишком сложной для его обычной тактики «сначала бей, потом спрашивай».

– И что ты предлагаешь? – поинтересовался он.

– Попробую договориться.

Гарб подошел к паучихе. Та внимательно осмотрела пришельца и подпустила к себе ближе, не обнаружив в нем угрозы.

– Ты меня понимаешь? – спросил шаман.

Королева опустила одну лапу и принялась что-то корябать на пыльном полу. Гарб присмотрелся и воскликнул:

– Какая прелесть! Нет, вы только подумайте!

– Что? Что там? – заинтересовались переговорами остальные.

– Только не приближайтесь, а то контакт испортите, – предупредил гоблин. – Она пишет древнеэльфийской клинописью, только на современный манер.

– Что-то не похожи эти закорючки на эльфийское письмо, – сказал Аггрх. – Я знаю эльфийский, и это не он.

– Конечно, – пояснил Гарб. – Ты знаешь современный рунический алфавит, пришедший на смену клинописному письму шесть тысяч лет назад. Клинопись куда древнее, и эльфы пользовались ей задолго до появления собственной азбуки. О ее происхождении сведений нет. Да и не любят остроухие распространяться на эту тему. Хотя в их библиотеках еще можно встретить старинные глиняные дощечки с такими вот символами.

Аггрх скептически посмотрел на гоблина.

– А ты откуда все это знаешь?

– У меня были хорошие учителя в мире духов, – пошаркал тот ножкой. – Но вернемся к нашим паукам. Она пишет, что ее в эти края принесли еще совсем молодую тринадцать лун назад. Оказывается, здесь похозяйничали темные эльфы-троу. Ах, вот почему клинопись! Они до сих пор ей пользуются. Как консервативно! Кстати, знаете, почему их называют троу?

– Почему? – спросил Каввель.

– Это самоназвание. На древнеэльфийском трове значит темный, только и всего. Так вот, ее зовут Милена, и она их питомец. А еще, она потерялась или ее забыли, я точно не понял. Язык троу для меня немного странен, и пишет она неразборчиво.

– Как это грустно, – притворно смахнул слезу с глаз Каввель. – Что делать-то будем?

– Погоди, – шикнул на него Гарб и обратился к паучихе. – Ты все понимаешь, что я говорю?

Королева даже перестала нервно пощелкивать челюстями, когда увидела, что ее не собираются убивать и накарябала на полу символ согласия.

– Отлично! Сейчас я немного поколдую, и ты сможешь выскользнуть, – весело объявил Гарб.

Затем гоблин достал из торбы Биры и дотронулся ими до паучихи. Ничего не случилось. Шаман хмыкнул, потрогал одним Биром другой и повторил попытку. Никаких изменений не произошло. Гоблин озадаченно почесал нос.

– Маленькая техническая заминка, – пробормотал он и сотворил уменьшительное заклинание.

На пол шмякнулась миниатюрная копия королевы пауков в масштабе один к ста и, шустро перебирая лапками, поползла к выходу.

– Не так быстро! – сказал Аггрх и попытался придавить ее сапогом.

– Не сметь! – крикнул Гарб, сбив орка с ног наколдованным порывом ветра.

Обычно шаману это заклинание удавалось с трудом, но не огнем же было жечь компаньона. Паучиха убежала, а орк надул губы, словно обиженное дитя, у которого отобрали любимую игрушку.

Дальнейшее продвижение вперед не представляло сложностей. Пауки спаслись бегством в отверстие, когда-то служившее витражом, а теперь просто позволяющее членистоногим беспрепятственно выползать поохотиться на поверхности. Гнездо Гарб на всякий случай сжег вместе со всеми яйцами, не обращая внимание на мстительные намеки Аггрха в стиле «и кто из нас теперь живодер?».

– Она разумна, а ее дети не очень, и они опасны, – осадил шаман орка.

Воин не нашел достойного ответа и замолчал. Зато вспомнил, зачем, собственно, они тянулись в такую даль, и нащупал в потайной нише алтаря свои пожитки. При виде такого количества ценностей у Антонио загорелись глаза. Орк мрачно на него посмотрел и извлек из груды золота завернутый в холстину Бир.

– Уф, слава Бирканитре, они его не нашли! Давай скорей сюда! – обрадовался Гарб.

– Они его и не искали, – заметил Аггрх вполголоса, чтобы не портить гоблину праздник. – Это трофей из одного монастыря.

Михель при этих словах напрягся всем телом, но орк ничего не заметил.

Заполучив в лапы заветный чар, Гарб тут же достал два других. Повозившись с ними пару секунд, шаман совместил три обломка так, что получилась длинная деревянная палка – найденная часть оказалась связующей для двух других.

– Ну как? – спросил он, любуясь резной поверхностью.

Посох лежал в лапах как влитой.

– Одобряю, – кивнул минотавр. – Можешь им мое проклятие снять?

– Да, что ты теперь можешь им делать? – спросил и Михель.

– Хорошие вопросы! – ответил шаман. – Надо будет проверить при случае.

***

Отсутствие Антонио обнаружилось у самого выхода.

– Ну, и где теперь искать этого проныру? – громко возмутился Гарб.

– А оставить его тут мы не можем? – с надеждой поинтересовался Аггрх.

– Он наш друг и член команды, поэтому придется возвращаться, – важно заметил минотавр. – Линьков ему потом всыплем, если попадем, конечно.

Обыскав все закоулки и заново выгнав из храма пауков, компаньоны в недоумении остановились.

– Ну, раз моя сокровищница не тронута, стоит поискать его в эльфийской, – высказал предположение орк.

Спуск к храмовому подвалу много времени не занял. Внизу царили промозглая сырость и лютый холод. В конце лестницы обнаружилась дверь, покрытая густым ковром зеленой плесени. Свежие отпечатки человеческих ног в вековой пыли недвусмысленно давали понять, что Бурбалка пришел сюда, немного потоптался и… исчез.