Шепчущий череп - Джонатан Страуд

– …крысы, – закончил за него Локвуд. Он нетерпеливо протиснулся мимо нас и продолжил: – Забудьте об этом. Пошли.

Лестничная площадка оказалась большой, квадратной, с открытым небом над нашими головами. Деревянный пол был усыпан сухими листьями, веточками, мусором, сквозь отверстие в крыше проникал лунный свет. Позади нас начинался ведущий в глубину дома коридор, но он наполовину был завален мусором и обломками древесины. Лестница изгибалась, так что сейчас мы оказались повернутыми лицом к фасаду дома. Перед нами были три двери.

– Да… – прошептал мне в ухо призрачный голос. – Здесь…

– Мы близко к цели, – сказала я. – Кабинет Бикерстафа в одной из этих комнат.

Стоило мне произнести это имя, как я услышала долетевшие из прошлого звуки – потрескивание дров в камине. По дому пролетел легкий порыв ветра, зашевелил валявшиеся на полу сухие листья и обрывки бумажных обоев. Несколько обрывков улетели за перила лестницы и унеслись в темноту расположенного внизу холла.

– Пожалуй, здесь это имя лучше не произносить, – заметил Локвуд. – Температура, Джордж?

– Восемь градусов. Держится ровно.

– Останься здесь и следи, не появится ли Киппс. Люси, ты пойдешь со мной.

Мы беззвучно пересекли площадку. Я оглянулась на Джорджа, он занял позицию возле перил, откуда хорошо просматривался изгиб лестницы и часть холла внизу. Состояние Джорджа показалось мне стабильным, мелейз вроде бы отпустил его.

Рюкзак Джорджа был открыт. Я могла видеть внутри него слабо светящуюся зеленым огнем банку.

– Да… – прошептал голос. – Хорошая девочка… Вы совсем близко…

Каким нетерпеливым показался мне сейчас этот шепот.

– Средняя комната… Под полом…

– Средняя комната. Он сказал, что это там.

Локвуд подошел к средней двери, начал входить, но тут же отпрянул назад.

– Холодное пятно, – сказал он. – Пронизывает насквозь.

Я отцепила свой термометр, поднесла его к двери и тут же почувствовала рукой обжигающий холод.

– Пять градусов внутри, восемь снаружи, – сказала я. – Это серьезно.

– И не только это. – Локвуд достал из куртки темные очки и поспешно надел их. – Пауки. И посмертное свечение. Огромное. Там, под окном.

Я свечения не видела, но предвидела его. Кабинет Бикерстафа оказался просторной квадратной комнатой с большим окном. Как и во всем этом заброшенном доме, здесь не было никакой мебели. Я попыталась представить, как мог выглядеть кабинет при жизни Бикерстафа – рабочий стол, кресло, портреты на стене, книжная полка или две, часы на камине… Нет. Не получается. Слишком много времени прошло, слишком мешает ощущение пустоты и заброшенности. И чувство опасности, которая исходит от этого места.

Лунные лучи проникали сквозь окно, заливали комнату своим серебристым светом. Похожий на разряды статического электричества, шум в моей голове усилился вдвое, затем резко стих, словно растворился в давящей тишине пустой комнаты.

В углах комнаты с потолка свисала густая пыльная паутина.

Вот оно, средоточие зла в этом населенном призраками доме. Мое сердце болезненно покалывало в груди, зубы стучали от холода и волнения. Я заставила себя успокоиться. Как там рассказывал Джоплин? Люди стояли снаружи и заметили движение в окне.

– Локвуд, – прошептала я, – это та комната с крысами. Здесь умер Бикерстаф. Нам сюда нельзя.

– О, не бойся, – прошептал мне призрачный голос. – Вы хотите получить бумаги? Они под половицами в центре комнаты. Просто войдите и возьмите их.

– Мы только взглянем по-быстрому и уйдем, – сказал Локвуд. За темными очками я не видела его глаз, но чувствовала, как он сосредоточен. Он стоял на пороге, но никак не решался войти внутрь.

– Череп очень хочет, чтобы мы вошли, – умоляюще сказала я. – Но нам нельзя ему верить. Я знаю, что нельзя. Давай уйдем отсюда, Локвуд. Давай уйдем.

– После всего, что было? Невозможно. Между прочим, через минуту здесь будет Киппс. – Локвуд подтянул перчатки и вошел в дверь. Я стиснула зубы и вошла следом.

Холод в комнате стоял жуткий, он пробирал до костей даже сквозь куртку. Снова защелкали в ушах статические разряды – словно кто-то повернул ручку громкости, когда я прошла в дверь. Воздух в комнате был тяжелым, спертым, насыщенным сладковатым запахом. Только это был не сладкий аромат цветущего за окном ползучего кустарника, а густой, тошнотворный запах гниющей плоти и крови. Откуда шел этот запах, мне было непонятно.

В этой комнате никак не хотелось задерживаться ни на одну лишнюю секунду.

Мы медленно прошли сквозь лучи лунного света, держа руки на своих рабочих поясах и внимательно глядя под ноги. Большинство половиц выглядели целыми и крепкими.

– Где-то в центре комнаты, – сказала я. – Если верить черепу.

– Очень полезная черепушка… О, а вот эта доска слегка шатается. Прикрой меня, Люси.

Локвуд опустился на колени и начал ощупывать подозрительную половицу.

Я вытащила рапиру и медленно пошла по кругу. До чего же мне не хотелось оставаться здесь, кто бы знал! Чтобы не запаниковать, нужно было постоянно двигаться.

Проходя мимо двери, я увидела стоящего возле перил Джорджа. Он тоже увидел меня, махнул рукой. Из рюкзака за его спиной пробивалось зеленое свечение. Я прошла мимо окна, сквозь которое были видны крытая шифером крыша крыльца, ведущая к склону холма дорожка, зазубренные кроны деревьев. Проходя мимо пустого камина, я притронулась пальцами к его потемневшим изразцовым плиткам…

На меня обрушились долетевшие из прошлого звуки. В комнате было тепло, потрескивали дрова в камине.

– Вот, мой дорогой друг. Все к твоим услугам. Ты выбран первым для этой великой цели. Ты будешь первооткрывателем!

Другой голос:

– Просто встань перед ним и сними покрывало. Скажи, что ты видишь.

– А ты еще не заглядывал в него, Бикерстаф? – жалобный, испуганный голос. – Тебе следовало бы стать первым…

– Эту честь решено предоставить тебе, мой дорогой Уилберфорс. Ты страстно желал этого, разве не так? Смелее, дружище! Выпей глоток вина для храбрости… Ну вот! Я буду записывать твои слова. Так… Снимаем покрывало… Смотри, смотри в него, Уилберфорс! Взгляни и скажи, что ты…

Крик ужаса. Затем жужжание полчища мух.

– Нет! Я не могу!

– Клянусь, ты можешь! Держите его, живее! За руки! Смотри, чтоб тебя… Смотри! И говори, что видишь! Рассказывай, какие чудеса перед тобой открываются!

В ответ – новый вопль. Громче, громче, еще громче… Затем крик резко обрывается…