Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки - неизвестен Автор

Хочу только обратить внимание читателей, интересующихся этим вопросом, на одну специальную работу, которая косвенно проливает свет на вопрос, существовало ли Охранное отделение в Енисейске в 1913--1914 гг. Передо мною книжка М. Москалева "Русское Бюро ЦК большевистской партии, 1912 -- март 1917", изданная Госиздатом в Москве, в 1947 г., и на страницах этой книжки 149--160 мы находим весьма любопытный материал, связанный с ссылкой Сталина в то время в Туруханский край. Из этой книжки мы прежде всего узнаем, что в Красноярске существует Красноярский краевой государственный архив, в котором имеются дело Енисейского жандармского управления No 1, а также Фонд Енисейского розыскного пункта. И бросается в глаза, что среди данных краевого архива, приводимых в книжке, ни разу не приводится ни один документ, ни одна ссылка из фондов Енисейского Охранного отделения и, более того, ни разу не упоминается даже о существовании Енисейского Охранного отделения.

Все справки и все документы относятся к Енисейскому жандармскому управлению, а не к Охранному отделению. Когда упоминается жандармский ротмистр Железняков (его имя упоминается один раз), в дальнейшем он называется "жандармский ротмистр", но опять-таки ни разу с ним не связывается Охранное отделение, и все время речь идет о нем как о начальнике или чиновнике Енисейского жандармского управления. "Жандармский ротмистр Железняков приезжал со специальным докладом к енисейскому губернатору... Енисейский губернатор Крафт разъяснил ротмистру"...

Департамент полиции, отправляя Сталина в ссылку, предлагал начальнику Енисейского губернского жандармского управления "водворить Джугашвили по его прибытии в одном из отдаленных пунктов Туруханского края". Начальник Енисейского губернского жандармского управления в свою очередь дал предписание туруханскому отдельному приставу по прибытии Джугашвили установить за ним скрытый и бдительный надзор полиции.

Отсутствие всякого упоминания об Охранном отделении в Енисейске усиливает сомнение в достоверности документа, адресованного Енисейскому Охранному отделению. Но попутно обращает на себя внимание и другой документ. Документ о службе Сталина в Охранке, как уже было отмечено, называет Сталина не только Джугашвили, но и Сталиным, т. е. пар

тийной кличкой, к тому же в ту пору почти неизвестной. Это обстоятельство опять-таки вызвало сомнение в достоверности документа.

Сомнение это должно усилиться теперь, когда в приведенных в книжке Москалева документах из Красноярского архива по фондам Енисейского жандармского управления вы ни разу не встречаете партийной клички: Сталин. Во всех справках и документах Сталин называется постоянно: Джугашвили -- и только. Департамент полиции предписывает: "Водворить Джугашвили в один из отдаленных пунктов"... Начальник Енисейского жандармского управления приказывает "принять меры к воспрепятствованию побега Джугашвили". Я. Свердлов в перехваченном письме от 11 марта 1914 года пишет об Иосифе Джугашвили -- и не только по соображениям цензуры, но потому, что Сталина тогда Сталиным никто не называл. Никто, кроме автора сфабрикованного документа, о котором идет речь.

Александр Михайловский О ДОСТОВЕРНОСТИ ДОКУМЕНТА О СТАЛИНЕ1

Многоуважаемый Марк Ефимович!2

Не откажите в любезности поместить мое письмо с рядом критических замечаний по поводу статьи от 26 апреля сего года "Подлинный документ или фальшивка?".

Автор этой статьи считает напечатанный в НРС документ о Сталине фальшивым.

Рассмотрим каждый из его аргументов в отдельности.

1. Фраза "Сталин по возвращении в Петербург стал в яв

ную оппозицию правительству", по словам автора, написана

не стилем Департамента полиции: большевики были партией

революции. Об оппозиции к правительству можно было гово

рить в применении к кадетам...

Очевидно, автор забыл, что удельный вес большевиков в дореволюционной России был очень незначительный. Если даже стать на точку зрения автора, что оппозиционерами могли быть только кадеты, то Сталин, как "свой" человек в Департаменте полиции, тоже мог быть в явной оппозиции к правительству.

2. Автору кажется странным, что в документе, датирован

ном 1913 годом, упоминается Петербург без прибавления

1 Новое русское слово. 1956. 6 мая. С. 7. -- Примеч. Ю. Ф.

2 М. Е. Вейнбаум -- главный редактор газеты "Новое русское слово". -

Примеч. Ю. Ф.

"Санкт" или буквы "С". Смею уверить автора, что в маловажных корреспонденциях некоторые лица не соблюдали эту формальность.

3. Автор статьи смущен, что документ подписан одним лицом -- Ереминым, на бланке "Заведующий Особым отделом Департамента полиции". Автор имел возможность видеть свыше 20 фотокопий документов, где бланк имеет другой вид: "Министерство внутренних дел. Департамент полиции по Особому отделу"...

Г-н Еремин, как руководитель отдела, имел свою канцелярию, печать и бланк. По такому маловажному делу, изложенному в документе от 12 июля 1913 года, он мог подписываться один на бланке своего отдела. Что касается циркулярных распоряжений, исходящих из Министерства внутренних дел, касающихся, например, системы Особого отдела, то такие документы составлялись в главной канцелярии Министерства внутренних дел и подписывались двумя-тремя лицами. Там бланк действительно имел такой вид: "Министерство внутренних дел. Департамент полиции по Особому отделу". В этом случае г-н Еремин подписывал документы, утвержденные министром внутренних дел. В важных делах права заведующих отделов были ограничены.

В письме в редакцию газеты от 25 апреля сего года я указал, что осведомители в Охранке назывались агентами, а не сотрудниками. Об этом свидетельствуют многочисленные советские источники, Советы хорошо знали о том, как назывались осведомители в Охранке. После революции они беспощадно истребляли чинов Охранки как палачей рабочих и крестьян. Своих же осведомителей называли секретными сотрудниками, "сексот".

Автор статьи удивляется, что в документе от 1913 года наряду с Джугашвили приводится имя Сталина, -- в те годы почти неизвестное ни в литературе, ни даже в партии большевиков. Труды советских и иностранных биографов опровергают такое толкование. Дореволюционный обыватель мог не знать о Сталине, но Охранка об этом имени хорошо знала.

Автор статьи предупреждает, что на Дальнем Востоке

процветала фабрикация фальшивок. Но он забыл упомянуть,

что на Дальнем Востоке добрая половина фальшивок распро

странялась советскими агентами для дезинформации обще

ственного мнения.

Автор статьи ссылается на мемуары бывшего начальника

Петербургского Охранного отделения генерала Герасимова, в

которых ни словом не упоминается о службе Сталина в Ох

ранке. Надо быть слабоумным, чтобы при жизни Сталина пуб

ликовать подобные разоблачения. Лев Троцкий был, очевидно,

иного мнения и поплатился жизнью, когда советская разведка узнала, что он работает над книгой о Сталине.

8. В заключение автор статьи восклицает: "Что могло Виссарионова из Департамента полиции, руководившего деятельностью Малиновского, скрыть на допросе... в 1917 г. ... что он "вел" того же Сталина в качестве секретного сотрудника?"

Ответ: Г-н Виссарионов в 1917 году был на положении арестованного. Он не мог разоблачать своих тюремщиков.

В журнале "Лайф" помещена пространная статья о службе Сталина в Охранке. Статья основывается на разных источниках, трактующих о причинах бессмысленной жестокости покойного диктатора. Документ о Сталине проверен в течение долгого времени выдающимися экспертами свободного мира. Этот документ заслуживает большого внимания и представляет исключительную историческую ценность.

Примите уверение в совершенном к Вам почтении!

Н. Нароков ДОКУМЕНТ О СТАЛИНЕ1

Глубокоуважаемый Марк Ефимович!

Документ о Сталине-провокаторе, опубликованный г. Дон Левиным, естественно, привлек к себе особое и притом обостренное внимание. Естественно также и общее стремление внести свою лепту в дело исследования этого документа. Поэтому особый интерес представляют собою те объективные и осторожные соображения, которые были высказаны Вами и г. Аронсоном на страницах НРС.

Хочу внести и свою лепту касательно одного из соображений г. Аронсона. Г. Аронсона смущает то обстоятельство, что исследуемый документ написан не на бланке учреждения ("Особый отдел Департамента полиции") и подписан всего одним лицом, а не несколькими, как это требовалось правилами и формами тогдашнего делопроизводства.

По этим формам, существовавшим в гражданском ведомстве, всякая переписка действительно велась не между лицами, а между учреждениями: "Киевская Казенная палата просит киевское Губернское правление сообщить" и т. д. Поэтому:

1) каждая бумага была написана на бланке учреждения;

2) подписывалась (минимум) двумя лицами, представлявшими