Вспомним Сольвейг - Валентин Егоров

Получив дознавателя под свое влияние, Иван первым же делом настоял на том, чтобы он Диму под любым предлогом отправил бы в дом к врачу для домашнего наблюдения, а сам остался в тюрьме. Тем более, что городская тюрьма находилась в двух шагах от дома мэра города Шамира маркиза Де Майна, маркиз был частым ее гостем. Он любил присутствовать на допросах, задавать подленькие вопросы арестантам и не менее подло хихикал, когда тот начинал путаться в своих ответах!

Иван обратил внимание на то, что его дознаватель его допрашивал или рано утром, когда приходил на работу, или же поздно вечером, когда уходил с работы. Сначала он подумал, что такой график допросов - это простая случайность! Но, когда его соседи по камере, которых допрашивали в середине дня приходили избитыми, а иных надзиратели приволакивали волоком, так как они не могли стоять на собственных ногах, то он заинтересовался этим обстоятельством. Иван начал расспрашивать своих сокамерников о том, кто же их допрашивал, за что их так избивали! Вскоре выяснилось, что это дело рук Лиходея, который чуть ли не каждый день присутствовал на допросах арестантов, часто избивая их до полусмерти! Тогда сопоставив свой график допросов с соседским, Иван сразу же догадался о том, что дознаватель его бережет от посещений Лиходея.

Когда караул городской стражи привел Банди и Диму к начальнику городской тюрьму, тот долго не мог разобраться в сопроводительных документах на арестантов, понять, за что же их арестовали. Начальник тюрьму был готов отпустить их восвояси, но в последнюю минуту передумал, так как запрос на арест музыканта и его поводыря самим маркизом Де Майна.

Общая камера, куда поместили Ивана и Диму, вмещали десять заключенных, но сейчас в ней по разным статьям обвинения сидели тридцать малозиландцев. Причем, в этой компании были бедные и очень богатые жители этого города! Богатым родственники приносили столько продуктов, что их хватало всем сокамерникам. Казалось бы, общее несчастье, тюрьма, должна была бы сплотить арестантов этой камеры, но их разделяла зависть и непонятная злоба друг к другу. Каждый день в этой камере происходили драки между заключенными, которые время от времени вдруг принимались бить и колотить друг друга по непонятной причине. Поэтому Иван был очень доволен тем обстоятельством, что ему удалось Диму отправить к доктору Бен-Турку.

Сам же Иван занял свободные нары, которые были недалеко от общего туалета, параши, поэтому на них никто не претендовал. Вот и сегодня, после допроса его вернули в камеру, а дознаватель перед расставанием ему сказал, что завтра еще один допрос, после чего его дело и его самого можно будет направлять в суд.

- Ну, а сколько мне дадут? - Поинтересовался Иван.

- Это уже не мое дело! - Честно признался дознаватель. - Я напишу, что ты ни в чем не виноват! Все остальное будет зависеть от настроение судьи. Он может согласиться с моим мнением, а мажет дать две недели общественных работ. Будешь городские улицы подметать!

И то, и другое было вполне приемлемо для Ивана, поэтому он промолчал и также, молча, вернулся в свою камеру. Там он обнаружил, что его нары заняты каким-то белобрысым с наглыми глазами парнем. Тот вызывающе посмотрел на входящего в камеру слепца, и нар ему не уступил. Иван, руками нащупав, что его нары заняты, при этом он притворился, что не заметил угрожающих жестов белобрысого, спокойно развернулся и отправился в свободный угол, где и расположился на ночь. Иван решил, что он лучше переночует на голом полу, чем свяжется с этим наглецом, устроит с ним драку за право спать на нарах, так как участие в драке могло бы изменить его судебный приговор. Одним словом, сидя на холодном полу, прислонившись спиной к стене, Иван не заметил, как углубился в свои мысли и совершенно случайно сформулировал и послал свой мысленный зов, на который тотчас же получил ответ.

- Кто ты незнакомец, который принял и ответил на мой мысленный зов? - Он тут же поинтересовался.

В ответ послышался довольный смех, и очень знакомый голос:

- Незнакомец, Ваше величество?! Мне, кажется, что вы, Ваше величество, глубоко ошибаетесь! Мы с вами знакомы почти пять лет, я тебя еще учил в фильтрационном лагере, земной мальчишка!

- Болеро Лазанья, это ты? Ты уехал на две недели. А пропал на полгода? Где ты так долго пропадал, что с тобой случилось? Где ты сейчас находишься?

- Вы угадали, Ваше величество! Генерал майор Болеро Лазанья - собственной персоной приветствует вас!

- Только Болеро, больше не надо говорить "Ваше величество", называй меня просто "Иван"! Где же ты так долго пропадал?

- Все очень просто, Иван! Полковник Такобу встретил меня и моих сопровождающих очень гостеприимно, угостил нас замечательным ужином, утро после которого я встретил в этой камере. Все остальное время я провел в этой камере, которую никогда не покидал и до последнего времени даже не знал, где она находится.

В этот момент кто-то дважды хлестнул Ивана по щекам! Не трудно было догадаться о том, что за поганец к нему пристает. Но, прежде чем, включить свое внутреннее зрение, Иван решил предупредить Болеро:

- Дружище Болеро, подожди с продолжением своего рассказа. У меня тут возникла одна небольшая проблема! Я к тебе обязательно вернусь, так как меня очень заинтересовал твой рассказ, мне нужно выслушать, чем конкретно закончилось твое путешествие на острова, но прежде мне нужно решить свою маленькую проблему.

Иван включил свое внутреннее зрение, одновременно, опираясь спиной о стену, начал подниматься на ноги. Как он и ожидал, перед ним находился белобрысый, который только что выгнал его с нар. Он, видимо, изображал из себя боксера, он прыгал прямо перед Иваном на полусогнутых ногах, выставив вперед свои полусогнутые в локтях руки, которыми пару раз ударил его по щекам. Вся камера, широко раскрыв рты, ржала, с удовольствием наблюдая за бесплатным представлением. Иван не стал белобрысому залезать в мозги, он попросту ударил его правой ногой в пах. Удар оказался настолько силен, что белобрысый тут же потерял сознание и, видимо, одновременно и само мужское достоинство. Широко раскинув руки в стороны, белобрысый своей спиной громко шлепнулся на пол камеры. Вскоре из-под его ног побежала веселая струйка крови.

- Он его убил! Он убил братана моего?! - Еще один молодой человек, обнаженный торс которого был весь в наколках, вскочил с нар на ноги и, подбежав к стальным дверям камеры, он задубасил по ним босыми ногам, крича. - Стража арестуйте его! Слепой убил моего братана!

Вскоре в камеру набился, чуть ли не весь караул городской стражи. Пожилые и степенные мужики, раздавая направо и налево удары своими дубинами, поделили камеру на три части. В самую меньшую часть они согнали всех камерных постояльцев, лишь одного вычленив Ивана во втором углу. Вся остальная камера была предоставлена трупу, так как белобрысый с момента удара в пах больше не двигался и не стонал, он уже лежал в большой лужи крови.

Вскоре в камеру пришел начальник тюрьмы с главным надзирателем. Они долго ходили вокруг трупа белобрысого, что-то в нем рассматривая. Наконец-то, начальник тюрьмы, удовлетворенно кивнув головой, повернулся лицом к зекам и вежливо поинтересовался:

- Господа, признавайтесь, кто это сделал? Кто из вас убил любимчика нашего мэра, маркиза Де Майна?

Молодой парень, грудь которого была в наколках, молча, подбородком кивнул в сторону Ивана. Все остальные постояльцы камеры промолчали, они явно не ожидали, что их бесплатное развлечением закончится трагедией. убийством! Ведь, малозиландцами они были скорее добродушными, нежели злыми и бессовестными. Просто в этой тюремной камере создалась такая отвратительная атмосфера, которая заставляла нормальных и разумных существ превращаться в криминальную погань!

Начальник тюрьмы подошел к Ивану, долго его рассматривал. Он явно чему-то не верил, но обстоятельства дела сложились таким образом, что он уже не мог ничем защитить этого слепого и бродячего гусляра, которому симпатизировал.

- Честно говоря, я очень надеялся на то, что завтра ты покинешь стены моей тюрьмы. Пометешь недельку другую городские улицы, после чего станешь снова свободным музыкантом и певцом. Но убийство, даже погани, требует сурового судейского приговора! К тому же ты убил Лазаря, любимого провокатора и сожителя мэра нашего города. Не дай бог, чтобы он потребовал твоего перевода в свою подземную тюрьму, оттуда никто еще не вернулся живым!

После этих слов, обращенных к Ивану, он повернулся к другим его сокамерникам и грозно произнес:

- Сегодняшняя ночь у этого слепого музыканта должна быть спокойной. Никто не знает, что завтра с ним случится! Не троньте его, или же я сам вами разберусь!

Когда все стражники покинули камеру, Иван вернулся на свои прежние нары и, свернувшись на них клубком для сохранения тепла, по мысленному каналу вызвал генерал майора Болеро Лазанья! Тот мгновенно ответил на вызов и тут же продолжил свой рассказ: