Чужая игра для Сиротки (СИ) - Субботина Айя

— Насчет самой достойной я бы поспорил, — говорю без намека на шутку.

— Никогда не перестану удивляться глубине твоего воспитания, Рэйвен. — Она кривит губы, и я снова вспоминаю тот день, когда позволил втянуть себя в аферу под названием «помолвка».

— Ив, меня подводит память или это ты умоляла меня стать твоим «фиктивным женихом», чтобы маркиз Альборо перестал трясти вокруг тебя своими старыми сединами?

— С тех пор мы множество раз нарушили все, что было «фиктивным»!

Нужно отдать ей должное — за словом в карман не лезет. Ну, почти никогда.

— И… кажется, ты не была против того, что мы немного отошли от протокола, — улыбаюсь в ответ, вспоминая, не без удовольствия, пару особенно пикантных «нарушений».

— Немного?! — Она краснеет, моментально вспыхивая, как спичка. — Тот месяц… И та неделя… Да как ты…!

Когда Ивлин злится, ее лицо похоже на испорченный фрукт, который на ветке смотрится вполне созревшим, но стоит тронуть пальцами — и там оказывается какая-то очень печальная мягкая, перезревшая и даже местами подгнившая сердцевина.

В отличие от злого личика Матильды, которое как будто подсвечивается изнутри.

Некстати вспоминаю с каким выражением лица она хлестала меня подвязкой по роже, и испытываю острое желание вернуться в Черный сад, отыскать ее комнату и зубами стащить с нее каждый чертов предмет туалета. Все, до последней нитки.

Возможно, это станет лучшим приключением в моей жизни? И гори все адским пламенем?

Желание воплотить эту мету так велико, что я бросаю всякие попытки ему сопротивляться.

И даже не оглядываюсь на Ивлин, когда она что-то громко кричит мне вслед.

У меня даже есть повод заявиться к мелкой заразе — как минимум отчитать за то, что пренебрегает королевским приглашением без видимой причины. Ведь теперь у нее точно есть в чем пойти.

И, в конце концов, это она первая пыталась меня поцеловать.

А я как дурак…

Я останавливаюсь в широкой, украшенной дурацкими цветами арке, потому что главная дверь в танцевальный зал распахивается, и двое лакеев галантно кланяются в пояс, пропуская только что прибывшую гостью.

Мой нос жадно втягивает звонкий, но совершенно ненавязчивый аромат цветов — легкий, неуловимый, как утренняя роса под ярким солнцем.

А потом взгляд очерчивает фигуру в нежном розовом платье.

Тонкие белоснежные плечи, изящные руки, талия, какой, кажется, просто не может существовать в природе у реальной женщины — разве что у феи из детской сказки.

Светлые волосы тяжелыми волнами по плечам и спине, украшены живыми цветами.

Все явились с катакомбами на голове, но эта девушка — она как будто решила посрамить теперешнюю моду… и та, я уверен, сейчас кусает локти.

Оркестр стихает, скрипки и виолончели одна за другой нескладно обрывают мелодию.

И во внезапной тишине слышны лишь аккуратные, но уверенные шаги.

Поступь хрустальных каблуков по начищенному, как зеркало, мрамору.

Матильда Лу’На все-таки приехала.

И все то, что я выбрал для нее как будто с самого начала было создано именно для нее!

Может, проклятый химер снова раскидывает свои любимые гадательные пуговицы, потому что это платье как нарочно торчало у меня на перед носом, готовое и прекрасное — я пришел именно за ним, а остальные тряпки просто взял в нагрузку, вдруг вспомнив, что женщины падки на мужскую щедрость.

И чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что какие-то высшие силы явно выбрали меня пешкой в своей игре, потому что это все слишком правильно, чтобы быть просто совпадением.

Это платье принадлежало Матильде задолго до того, как я его купил — теперь это совершенно очевидно.

Как и то, что с ее появлением в танцевальном зале не остается девушки красивее.

И мне приходится отступить обратно в тень, потому что Эвин, стряхнув с себя внимание Вероники Мор, уже направляет шаги в сторону Матильды.

Уверенные шаги мужчины, который уже выбрал женщину для главного события вечера.

Тьма и злость обволакивают меня изнутри, когда они останавливаются друг напротив друга, и долго молчат, как нарочно разогревая любопытство в присутствующих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Он ее не выберет, — шипит мой внутренний голос, — иначе это станет слишком большим скандалом».

Ее отец желал свергнуть Эвина с престола и если бы не моя бдительность, герцог Лу’На воплотил бы свой замысел.

А теперь его дочь сама замешана в какой-то темной истории с теми, кто не прочь подбить стул под Артанией.

Эвин не может игнорировать очевидные факты.

Он просто поздоровается с ней, скажет пару комплиментов — и пойдет окучивать Веронику Мор.

И тогда Матильда достанется мне.

Правда, я еще не решил, для чего, но подумать об этом никогда не рано и никогда не поздно.

Нарисованный сценарий такой «живой», что я не сразу понимаю, почему Эвин, вместо того, чтобы откланяться, с поклоном протягивает девчонке руку.

Не понимаю, почему она осторожно вкладывает тонкие пальцы в его раскрытую ладонь.

Не понимаю даже когда распорядитель бала прикрикивает на музыкантов, и высокий голос скрипки открывает Первый вальс.

Они слишком близко друг к другу.

Ее рука у него на плече, его ладонь — у нее на талии.

Такой тонкой талии, что я бы смог сжать ее двумя ладонями почти не прилагая усилий.

И когда они слаженно, как будто тренировались тайно ото всех, делают первое па, моя голова медленно остывает, а сердце наполняется ядом… ревности?

— Может, хотя бы на танец меня пригласишь? — обиженно просит Ивлин.

Танцевальное пространство уже заполняется другими парами.

И я, не глядя, хватаю Ивлин за руку и вытаскиваю в центр зала.

Глава шестьдесят девятая

Сиротка

— Матильда, вам нужно просто перестать заботиться о мнении окружающих, — подбадривает Его Величество, когда мы делаем первый танцевальный круг и остальные пары понемногу выходят на площадку.

Такие традиции — пока король со своей спутницей не сделает «круг почета», вельможи не смеют вторгаться на эту территорию. Настоящая герцогиня несколько раз повторила мне это, когда мы проходили очередной урок этикета, и твердила, что Эвин очень не любит, когда кто-то посягает на его территорию.

Тогда мне это казалось проявлением обычного монаршеского самодурства, о котором я успела прочесть в книгах и хрониках, но, вспоминая рассказанную химером «страшную тайну», я теперь на многое смотрю под другим углом.

Наверное, любой человек, даже такой сильный и веренный реформатор как Эвин Скай-Ринг, чувствовал бы себя неуверенно, правя огромным государством почти что на птичьих правах.

Я быстро гоню от себя эти мысли.

— Вы затмили всех, — продолжает сыпать комплименты Его Величество.

Мне остается лишь мило улыбаться, потому что во всем этом платье, и украшениях, и даже в туфлях, которые как будто сшиты в точности по моей мерке, я чувствую себя… странно. И вовсе не потому, что не умею это носить. Напротив, как бы странно это не звучало, но какая-то часть меня словно только и ждала момента, чтобы проявиться и сегодня у нее триумф. Или, вернее будет сказать, эта часть ждала подходящее платье.

Дело в другом.

Я должна быть благодарна Ноксу.

Если бы не он — я бы так и торчала в комнате, подтирая сопли и сожалея о вселенской несправедливости.

Когда несколько минут назад я шла по длинному коридору, в моей голове сложилась дурацкая картинка первого танца.

Но не с королем.

С герцогом.

Мне так хотелось, чтобы именно он оказался за распахнутыми дверьми, что я не сразу поняла, почему же Нокса там нет. Несколько мгновений шарила взглядом по залу, пока не осознала — герцог может быть где угодно, но моя персона его вряд ли интересует. Иначе, почему он не ждет хотя бы где-то в стороне? Почему не смотрит на меня своим насмешливым взглядом, всем видом давая понять, что я поступила именно так, как он и предполагал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})