Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник) - Стефани Майер

Мы сидели в своем номере. Элис позвонила администратору и попросила не присылать горничную для уборки. Окна оставались зашторенными, телевизор – включенным, но никто его не смотрел. Периодически мне приносили еду. Серебристый телефон на сумочке Элис словно становился больше с каждым часом.

Мои опекуны переносили неизвестность лучше, чем я. Чем чаще я ерзала и вышагивала из угла в угол, тем неподвижнее они становились – две статуи, незаметно наблюдающие за каждым моим движением. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, я принялась заучивать наизусть подробности обстановки номера, последовательность разноцветных полосок на обивке диванов: бежевая, персиковая, сливочно-белая, тусклое золото и снова бежевая. Порой я поглядывала на абстракции на стенах, и, как в детстве, когда смотрела на облака, пыталась определить, на что они похожи. Мне удалось различить синюю руку, женщину, расчесывающую волосы, потягивающуюся кошку. Но когда блекло-красный круг вдруг превратился в уставившийся на меня глаз, я отвернулась.

Ближе к вечеру я решила снова прилечь. Я надеялась, что, оставшись одна в темноте, смогу отдаться страху, который маячил у границ моего сознания, но не смел завладеть им под бдительным взглядом Джаспера.

Однако Элис будто невзначай последовала за мной, сделав вид, что ей надоело сидеть в гостиной. Знать бы, какие именно распоряжения на мой счет дал ей Эдвард. Я рухнула поперек кровати, а Элис, скрестив ноги, уселась рядом. Поначалу я не обращала на нее внимания, почувствовав внезапную усталость. Но через несколько минут паника, которая почти не ощущалась в присутствии Джаспера, завладела мной окончательно. Я свернулась в клубок и обхватила колени руками.

– Элис… – позвала я.

– Да?

Я старалась говорить спокойно.

– Как думаешь, что они сейчас делают?

– Карлайл хотел увести следопыта как можно дальше на север, подпустить поближе, а потом внезапно напасть на него. Эсме и Розали должны были ехать на запад, пока женщина следует за ними. Если она повернет обратно, им следовало сразу вернуться в Форкс и не спускать глаз с твоего отца. Если никто из них не звонит, видимо, у них все в порядке. Может быть, следопыт слишком близко, и они опасаются, что он подслушает разговор.

– А Эсме?

– Думаю, она уже в Форксе. И не звонит, чтобы ее не подслушала Виктория. По-моему, они просто решили перестраховаться.

– Как думаешь, они в безопасности?

– Белла, сколько раз тебе повторять, что никакая опасность нам не грозит?

– А ты сказала бы мне правду?

– Да. И всегда буду говорить, – ее голос казался искренним.

На минуту задумавшись, я решила поверить ей.

– Тогда скажи… как становятся вампирами?

Мой вопрос застал ее врасплох. Она притихла. Я перекатилась на спину, чтобы взглянуть на нее, и мне показалось, что она колеблется.

– Эдвард не разрешает рассказывать тебе об этом, – твердо ответила она, но мне показалось, что с его решением она не согласна.

– Так нечестно. Мне кажется, я вправе знать.

– Да.

Я выжидательно смотрела на нее.

Она вздохнула.

– Он выйдет из себя.

– Его это не касается. Это наше с тобой дело. Элис, я прошу тебя, как подругу.

Как-то получилось, что мы и вправду стали подругами, словно были знакомы с давних пор.

Она смотрела на меня прекрасными мудрыми глазами… и наконец решилась.

– Я расскажу тебе основные принципы. Как это произошло со мной, я не помню, а сама ничего подобного не делала и даже не видела, как делают другие, поэтому не забывай, что я могу поделиться лишь теоретическими знаниями.

Я ждала.

– У нас, как хищников, арсенал физических возможностей отличается избыточностью: оружия у нас гораздо больше, чем на самом деле требуется. Это сила, скорость, острое зрение, слух и обоняние, не говоря уже о том, что некоторые из нас, как Эдвард, Джаспер и я, наделены особыми способностями. Мало того: мы, как насекомоядные цветы, красивы и физически притягательны для нашей добычи.

Я сидела, не шелохнувшись, и вспоминала, как многозначительно Эдвард демонстрировал мне свои возможности на лесном лугу.

Элис расплылась в широкой зловещей улыбке.

– У нас есть еще одно, совершенно ненужное оружие: наш яд, – ее зубы блестели. – Этот яд не убивает, только парализует. Он действует медленно, распространяясь по организму вместе с кровью, так что наша жертва после укуса ощущает слишком острую физическую боль, чтобы спасаться от нас бегством. Но как я уже сказала, это избыточное оружие. Если мы подошли достаточно близко, чтобы укусить жертву, ей уже не сбежать. Разумеется, из любого правила есть исключения. К примеру, Карлайл.

– Значит… если яду ничто не помешает распространиться… – пробормотала я.

– Требуется несколько дней, чтобы перерождение завершилось – в зависимости от того, сколько яда в крови и насколько близко к сердцу попал яд. Пока сердце продолжает биться, яд распространяется, исцеляя и преображая организм по мере своего продвижения. Наконец сердце останавливается: перерождение завершено. И все это время жертва кричит и жаждет смерти, как избавления.

Я содрогнулась.

– Как видишь, приятного мало.

– Эдвард говорил, что это очень тяжело… но я не поняла, – призналась я.

– В каком-то смысле мы, как акулы: однажды почувствовав вкус крови или даже ее запах, мы уже не в силах устоять перед искушением. Вкусить крови означает дать волю безумию. Тяжело обеим сторонам: вампир сходит с ума от жажды крови, его жертва – от невыносимой боли.

– Как думаешь, почему ты ничего не помнишь?

– Не знаю. Для всех остальных боль при перерождении стала самым мучительным воспоминанием о человеческой жизни. А я совсем не помню, как была человеком, – грустно закончила она.

Мы лежали тихо, углубившись каждая в свои мысли.

Часы отсчитывали секунды. Глубоко задумавшись, я почти забыла о присутствии Элис.

Вдруг безо всякого предупреждения Элис подкинуло на постели, она легко вскочила на ноги. Рывком подняв голову, я удивленно уставилась на нее.

– Что-то изменилось, – голос звучал взволнованно, но обращалась она уже не ко мне.

В дверях она столкнулась с Джаспером: видимо, он слышал и наш разговор, и ее неожиданный возглас. Джаспер положил ладони на плечи Элис, повел ее обратно к кровати и усадил на край.

– Что ты видишь? – настойчиво спросил он, заглядывая ей в глаза. Взгляд Элис был устремлен куда-то очень далеко. Я придвинулась ближе и наклонилась к ней, вслушиваясь в негромкие быстрые слова.

– Вижу комнату. Она длинная, повсюду зеркала. Пол дощатый. Он в этой комнате, он ждет. И золотистый… золотистая полоска поперек зеркал.

– Где эта комната?

– Не знаю. Чего-то не хватает… какое-то решение пока не принято.

– Долго еще?

– Уже скоро. В комнате с зеркалами он будет сегодня, а может, завтра. Смотря, как повернется дело. Он чего-то ждет. Сейчас он в темноте.

Голос Джаспера звучал спокойно и размеренно, он явно имел опыт подобных расспросов.

– Что он делает?

– Смотрит телевизор… нет, включил видеомагнитофон в темноте, уже в другом месте.

– Можешь разглядеть, где он сейчас?

– Нет, слишком темно.

– А комната с зеркалами? Что еще там есть?

– Только зеркала и эта золотая полоска. Как кайма вокруг всей комнаты. Черный стол с большой аудиосистемой и телевизором. Он трогает видеомагнитофон, но не смотрит его так, как в темной комнате. Это комната, где он ждет, – взгляд Элис сосредоточился на лице Джаспера.

– Больше ничего?

Она покачала головой. Совершенно неподвижные, они смотрели друг на друга.

– Что это значит? – спросила я.

Минуту оба молчали, потом Джаспер посмотрел на меня.

– То, что планы следопыта изменились. Он принял решение, которое приведет его в темную комнату и комнату с зеркалами.

– Но где эти комнаты, мы не знаем?

– Да.

– Зато знаем, что в горах на севере Вашингтона, где его ждут охотники, его не будет. Он улизнет от них, – голос Элис стал резким.

– Может, позвоним? – спросила я. Они озабоченно и нерешительно переглянулись.

И тут зазвонил телефон.

Элис подскочила к нему раньше, чем я успела поднять голову.

Она нажала кнопку и поднесла телефон к уху, но продолжала молчать.

– Карлайл… – наконец выдохнула она. В отличие от меня, она не удивилась и не выказала облегчения.

– Да, – добавила она, коротко взглянув на меня. Потом долгую минуту слушала молча.

– Я только что видела его, – и она описала свое видение. – То, что побудило его сесть в самолет… ведет его в эти комнаты, – она помолчала. – Да, – снова сказала она в телефон и позвала меня: – Белла!

Она протянула телефон мне. Я кинулась к ней.

– Алло! – выдохнула я.

– Белла, – послышался голос Эдварда.

– Эдвард! Я так беспокоилась!

– Белла, – он с досадой вздохнул, – я же просил тебя беспокоиться только о себе.

Слышать его голос было просто замечательно. Я буквально чувствовала, как от этих звуков мрачная туча отчаяния, нависшая надо мной, светлеет и рассеивается.