Третья сила - Дмитрий Ермаков

Беглецы скрылись во мраке.

Этот туннель проходил прямо под руслом Невы. Тут было так сыро и промозгло, что даже Будда, одетый в плотную ветровку до колен, то и дело ежился. Лена и вовсе тряслась на ходу, словно ее разбила лихорадка. С потолка капала вода.

— Как же тут мерзко... — нарушила молчание девушка после того, как на ее макушку упала огромная холодная капля.

— Это метро, детка, — ответил Фил, посмеиваясь. — Ничего, потерпи немного. «Ленина» — хорошая станция. Согреемся. Отдохнем. Расслабимся.

Лена в ответ лишь тяжело вздохнула. Она понимала: все испытания меркли в сравнении с тем, что ждало ее на станции врачей.

— Значит, вы хотите увидеть тела неизвестных сталкеров, обнаруженные на берегу реки? — переспросил старший врач, благообразный мужчина лет пятидесяти, представившийся Сергеем Ивановичем. — Мужа, наверное, ищите?

— И мужа, и отца, — отозвалась девушка чуть слышно.

Сергей Иванович нахмурился, покачал головой.

— Вот как бывает. Что ж, пойдемте со мной. Тут недалеко.

Худшие опасения Молотова не оправдались: их спокойно пропустили на станцию, выслушали, оказали содействие. Возможно, сделал свое дело особый пропуск, выданный Гавриловым, либо никто не хотел перечить трем вооруженным сталкерам. Погоня, если она и была организована, пока не наступала на пятки. Пока все шло хорошо.

Лена старалась держать себя в руках. Девушка то бледнела, как полотно, то заливалась каким-то нездоровым румянцем. Ее трясло. Колени Лены заметно подрагивали. Каждый шаг давался ей с трудом. Фил пытался успокоить ее. Сначала он с глубокомысленным видом изрекал банальные фразы в духе: «Да не парься, все будет хорошо», — но сделал только хуже. Тогда Филипп попытался рассмешить девушку, запев песенку про зайцев и трын-траву.

— Кончай, а, — взмолился Борис. — От твоего пения ей только хуже станет. И мне в придачу.

Фил надулся, буркнул под нос: «Ну и пжалста!», и больше за все время пути не разу ни открыл рта.

Будда песен не пел. Он лишь посматривал то и дело на Лену, размышляя о чем-то, ему одному ведомом. И когда они подошли к КПП Площади Ленина, Бадархан, улучив момент, когда никто не смотрел на него, осторожно взял Лену под руку.

— Пути назад нет.

Лена хотела переспросить, что имел в виду бурят, но тот уже отошел в сторону.

«Назад пути нет. Что это значит? — спросила Лена мысленно, и сама же ответила: — Да что угодно. Я вряд ли вернусь домой. И даже назад по этой же линии метро мне не вернуться. Остается идти вперед. Только вперед...»

Морг станции Площадь Ленина представлял собой тесное помещение с настолько низким потолком, что пригибать голову пришлось даже коренастому Будде. Молотов и вовсе вынужден был идти, нагнувшись. В дальнем конце комнаты лежали трупы, накрытые серой тканью. К ним и направился врач. В воздухе висел тяжелый запах, от которого всех вошедших затошнило. У Лены запершило в горле, заслезились глаза. Сталкеры к трупному смраду были более-менее привычны, но и им стало не по себе.

«Четверо, — сосчитала Лена неподвижные тела. — Наших было столько же. Значит, они...»

Фил между тем тронул Сергея Ивановича за плечо и поинтересовался:

— А че мортусы их не забрали? Странно как-то.

— Между прочим, это для вас большая удача, — заметил на это старший врач. — Вечером должны приехать, если карантин со станции снимут.

Молот ткнул Фила в бок кулаком. «Еще раз вякнешь — убью», — читалось во взгляде Бориса.

— Не тяните, пожалуйста, — попросил доктора сталкер. — Не пытайтесь ее подготовить. К этому не подготовишь. Лучше покажите скорее тела.

И Сергей Иванович, не тратя время попусту, резким движением сорвал покрывало с первого тела.

Глазам сталкеров и Лены предстал обезображенный труп. Голова его представляла собой одну сплошную гематому. Грудная клетка буквально вывернута наружу. Обезображенное тело начинало разлагаться. Червей пока заметно не было, а вот запах от трупа исходил неописуемый.

Лену чуть не вырвало. Молотов охнул и перекрестился. Даже Фил перестал улыбаться. Будда никак не отреагировал на шокирующее зрелище.

— Понимаю, опознать тело при таких повреждениях сложно, — нарушил молчание Сергей Иванович. — Но посмотрите внимательно. Может, хотя бы определите, ваш это сталкер или нет.

Рысева, превозмогая отвращение, взглянула внимательно на одежду, и отрицательно замотала головой. Сталкеры Оккервиля никогда не носили черные вязаные безрукавки. А главное — убитый незнакомец оказался владельцем густой седой бороды. Все члены отряда Святослава брились. Да и седых волос не было ни у Шаха, ни у Царя, ни у Гриши.

Опознание на этом можно было закончить. Но Сергей Иванович решил все же довести дело до конца. Он по очереди стащил покрывала с трех оставшихся покойников. Три раза Лена хваталась за стену, бледнела, едва не падала в обморок. Твари, с которыми столкнулся отряд безымянных сталкеров, нанесли людям страшные раны, один труп был ужаснее другого. Но все ее мучения оказались напрасны: Гриши и Святослава Игоревича среди них не оказалось.

Как только был освидетельствован четвертый труп, Лена, не в силах больше находиться в стенах морга, пулей вылетела за дверь. Будда побежал за ней следом.

— Просим прощения за беспокойство, — обратился к старшему врачу Борис.

— Да что вы, — Сергей Иванович вяло отмахнулся от извинений. — Я все понимаю. Ступайте, мужики. И передайте девушке...

Договорить ему не дали. На пороге, тяжело дыша, возник Бадархан. В его взгляде читалось крайнее беспокойство.

— Карантин сняли, — объявил он. — Проход через станцию открыт.

— На Выборгскую, живо! — рявкнул Молотов.

Фил взял на руки измученную Лену. Маленький отряд снова скрылся в туннеле.

И почти сразу же на Площадь Ленина ворвались крепкие ребята бандитского вида, вооруженные до зубов. Они искали Фила, Будду и Молота.

Глава 6

НЕСКАЗАННЫЕ СЛОВА

Планы пришлось менять на ходу: комендант Выборгской куда-то делся, а без его разрешения выпускать кого-либо на улицу охрана станции наотрез отказалась. Имелась и другая проблема.

— Не дойдет Ленка до «Мужества», — покачал головой Фил, глядя на девушку, рухнувшую от изнеможения, едва они достигли конечной станции перед Размывом.

Чужие сапоги натерли Лене ноги. Ее мутило. Голова кружилась. Тошнота прошла, но на смену пришла такая жуткая усталость, что Рысева буквально засыпала на ходу.

— Вижу, — вздохнул Борис Андреевич. — Делать нечего, придется уходить по межлинейнику.

В глубине души Молотов надеялся, что Фролов не знает о существовании технической линии, соединяющей Выборгскую, Петроградскую и Спортивную[35].

Туннель, в который свернули беглецы, оказался узким, тесным, душным. Тут и там путь преграждал всевозможный мусор. Несмотря на свет двух фонариков, путники уже через сотню метров отбили ноги. Лена упала три раза. Два раза грохнулся Фил.

— По межлинейке кто только не ходит, — ругался Молот, налетев во тьме на очередной отвалившийся тюбинг. — Какого хрена не расчищают проход?!

— Молот, чё ты как маленький, — отозвался Филипп и сам выругался в голос, стукнувшись головой о кусок арматуры.

Тут же в стену в паре шагов от Фила ударила пуля. Свинцовая гостья срикошетила, высекла искру и улетела в темноту. Грянул второй выстрел, третий. Молотов недооценил телохранителей Фролова — они нагнали беглецов раньше, чем можно было ожидать. Никаких угроз или переговоров. Никаких: «Отдайте нам девушку, а то...».

— Сдается мне, брать Ленку живой они не планируют, — процедил Борис, занимая удобную для обороны позицию.

Таиться дальше смысла не было. Фил развернулся и выпустил во тьму короткую очередь. Открыл огонь и Бадархан. Раздался предсмертный крик, быстро перешедший в хрип. Преследователей стало на одного меньше, но остальные продолжали двигаться вперед, поливая беглецов шквалом свинца.

Молот силой заставил оглохшую от грохота Лену лечь на пол, и сам укрылся за кучей земли, просыпавшейся из щели между тюбингами. Теперь он поминал добрым словом тех, кто не удосужился привести туннель в порядок.

Перестрелка между тем усиливалась. Плотным огнем сталкеры заставили преследователей остановиться. Тут Лена, лежавшая рядом с Борисом, оглушительно закашлялась. Она жадно хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная прибоем на берег. Из-за порохового дыма в тесном проходе становилось душнее с каждой секундой. Вести огонь приходилось почти вслепую. Никто не включал фонари — только вспышки выстрелов освещали туннель, давая возможность прицелиться.

Враг потерял троих. Но и Фил получил серьезное ранение: пуля вошла ему в правую ногу и застряла в кости. Кровь хлынула рекой. Остановить ее было нечем и некогда.