Сах. Потерпевшие кораблекрушение - Михаил Владимирович Баковец

- Что б вас там всех сожрал кто-нибудь, - прошептал я после очередного страшного крика буквально в десятке метров справа от меня. – Тьфу, да замолчите вы хоть на минутку!

Да только куда там.

Я не сразу нашёл в себе силы уйти с открытого места и войти под сень деревьев. В один момент вдруг понял, что меня тянет назад, к шалашу. Вот только тогда я встряхнулся и сделал шаг вперёд. Какой был смысл в трате времени на путь сюда, если я сейчас зайцем дрожу? Или потом я стану храбрее? Или вовсе – пущу впереди себя кого-то из девчонок?

Надавав себе моральных оплеух, я двинулся дальше.

Под кронами было сыро, душно и сильно воняло чем-то неприятным, похожим на силос, прелую листву, болото и что-то ещё неопределяемое. Ещё я ожидал, что придётся проламываться сквозь живую стену. К счастью, этого делать не пришлось. Деревья росли на достаточном удалении друг от друга, больших кустов рядом с ними не было, трава росла редко и была невысокой. С крон лианы свисали хоть и густо, но не создавали непроницаемой завесы, давая возможность проскользнуть сквозь них, и даже не потревожив при этом, а то мало ли какая хрень-хреньская решила поспать на побеге, а тут я её сбрасываю себе на голову или под ноги. Тут у самого миролюбивого существа настроение испортится и появится желание убивать.

На нескольких лианах я увидел чёрные плоды, размером с фасолину. Даже форма была почти такая же. Сорвав один, я обнюхал его, потискал в пальцах и с разочарованием выбросил под ноги. По твёрдости «фасолина» соперничала со сливовой косточкой, слишком резко пахла какой-то, я бы сказал, химией. Даже если она не ядовита, то при сложившихся условиях есть её будет тяжело. Поплевав на пальцы и потерев их о штаны на случай, если плод ядовит, я двинулся дальше. При этом крутил головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не пропустить ничего – ни врага, ни пищу. К счастью, первых не наблюдалось, а вторую удалось отыскать уже скоро.

Моё внимание привлекла стена лиан, увешанных мелкими, как плоды чёрной смородины, ягодами жёлтого и тёмно-оранжевого цвета. Немало их валялось на земле, где ими с удовольствием лакомились насекомые. Когда я толкнул лианы палкой, то из их сплетения вылетели несколько птах, которые не отставали от хитиновых обжор и лопали ягоды прямо с ветки.

Я присел на одно колено и подобрал только что упавший плод, сбитый крыльями птиц. Кожица на нём была гладкая и твёрдая, а вот мякоть под ней напоминала желейную конфету. Когда я надавил посильнее, заставив плод лопнуть, и поднёс его к носу, то от аромата у меня непроизвольно потекла голодная слюна. Я о таком только слышал до этого момента. Слюна текла ручьём и имела какой-то… непонятный, что ли, вкус. Одновременно с этим у меня заныло под ложечкой и заурчало в животе. Кто бы знал, чего мне стоило не затолкать в рот ягоду и не сожрать её. А лучше горсть их, да так, чтобы щёки надулись как у хомяка, и чтобы сок брызгал с губ в момент пережёвывания.

- Кусочек, маленький кусочек, чтобы просто понять, насколько ягодка съедобна. А то ведь муравьи и птицы не всегда служат показателем съедобности для человека. А уж в мире с магией и чудовищами и подавно, – пробормотал я и откусил треть ягоды и… не заметил, как сожрал остаток, после чего с недоумением произнёс. – Однако…

Было вкусно и страшно. На Земле мне доводилось несколько раз испытать все «прелести» колик в животе, когда кажется что в кишках или желудке поселились мелкие дикобразы и возжелали поиграть в футбол. Никакая но-шпа не помогала, точнее не убирала боль полностью. К чему я это привёл? Всё просто: если ягода ядовита, то умирать я буду крайне болезненно.

Были мысли о «потереть, полизать, откусить», но я плюнул на безопасный процесс проверки съедобности. Уже поздно проводить такую проверку, остаётся только ждать результата. Повздыхав и мысленно помолившись всем, кто меня мог слышать, я стал срезать лианы, на которых больше всего висело плодов. Нести их, ягоды, мне было не в чем, поэтому я складывал лианы кольцами, потом получившуюся бухту связал другой лианой и повесил на плечо. Навскидку – ягод на трёхлитровую банку наберётся. Назад я шёл другим путём, рассчитывая, отыскать что-то ещё полезное. Например, родник. К сожалению, источника воды не нашёл, зато увидел дерево с большими плодами, формой похожие на тыкву горлянку, но размером всего в полтора-два моих кулака и чёрного цвета. Сбив парочку, я их внимательно осмотрел. Оказалось, что внешняя кожура по прочности не уступает шкурке у крупного старого кабачка, которая чуть ли в кору превращается. Внутри плода прятались несколько светлых орехов в тонкой скорлупе и с желтовато-белой мякотью. Пробовать я их поостерегся. До того момента, пока не пройдёт хотя бы час после того как употребил неизвестную ягоду, больше есть ничего нельзя. Полдюжины орехов я засунул за пазуху, так как больше места для них у меня не было.

К шалашу я вернулся жутко уставшим. Разведка забрала все те крохи моих сил, что у меня ещё оставались после перехода через пустыню и постройку жилища. Ещё и аромат от ягод, висевших на плече, буквально сводил с ума и так и заставлял наплевать на осторожность. Мол, если и умру, то умру сытым и напившимся ягодным соком. Уже едва держась на ногах и шатаясь, как надувной человечек на ветру, я повесил бухту лиан на внутреннюю стенку шалаша, ссыпал орехи рядом на подстилку, лёг и мгновенно отрубился.

Проснулся в конце дня, когда до сумерек оставалось меньше часа, и испытал шок, когда увидел ощипанные лианы, на которых не осталось ни единой ягоды.

- Вы их съели, п***ц, - схватился я за голову.