Изгнанник - Саймон Хоук

— Да, чтоб ты пропал!

— Отлично, тебе повезло. Могло быть намного хуже. Немного исцеляющего бальзама и повязка, чтобы закрыть рану, и ты полностью восстановишься, и очень быстро. Если, конечно, кто-нибудь не подстрелит тебя опять. Просто не могу себе представить, как кому-то потребовалось подстрелить такого симпатичного парня.

Рокан скривился. — Ты знаешь, я могу прожить и без твоих шуточек, — сказал он. — Вот, возьми, быть может это немного остудит твой юмор. — Он швырнул целителю серебряную монету.

Мужчина поймал ее, поглядел на нее с изумлением, и пробормотал. — Хорошо… считай, что я потерял чувство юмора. Это намного больше, чем я ожидал.

— Это деньги за лечение и за молчание.

— Это эльфийский рынок, мой мрачный друг, — сухо сказал целитель. — Я вижу похожие, а иногда намного худшие раны, каждый день. А лечение подразумевает молчание, иначе болтливый язык могут отрезать вместе с головой.

Рокан моргнул, когда целитель положил бальзам на его рану. — Па! Да это пахнет хуже, чем дерьмо канка.

— Твоя рана пахла бы намного хуже через несколько дней, если бы я не использовал этот бальзам, — ответил целитель. — Я дам тебе с собой маленькую баночку. Промывай рану каждый день, клади бальзам, как это сделал я, и меняй перевязку до того, как она станет грязной. Если возникнут какие-то проблемы, приходи и покажешь мне. Или, еще лучше, разбуди кого-нибудь среди ночи и заставь осмотреть тебя. Это точно сработает.

Рокан скосил взгляд на повязку и попробовал подвигать рукой и плечом.

— Ты левша? — спросил целитель.

— Нет, правша.

— Хорошо. Если ты захочешь убить кого-либо, используй правую руку. Попытайся использовать левую как можно меньше, дай ей покой.

— Я благодарен тебе, целитель, — сказал Рокан.

Целитель пожал плечами. — Скорее я благодарен тебе, что ты заплатил, и заплатил щедро. За такие деньги можешь будить меня снова.

— У меня есть еще несколько монет, кое-что может достаться тебе, — сказал Рокан.

— Действительно? И какую подлость я должен сделать, чтобы заработать их?

— Что ты знаешь о ядах? — спросил Рокан.

— Человек моей профессии в этом районе? Хороший вопрос. Но я не дам тебе никакого яда, чтобы убить твоего врага. Я целитель, мой мрачный друг, прежде всего целитель.

— Достаточно честно, но я хочу только знаний. Сам яд я могу достать в другом месте.

— На эльфийском рынке ты можешь получить его почти на каждом углу каждой улицы, — насмешливо сказал целитель. — А знание, которое ты просишь, будет тебе стоить еще одну серебряную монету.

— Заметано.

— Хмм. Жаль, что не попросил две. Для какой цели тебе нужен яд?

— Я хочу что-нибудь, чем я могу смазать арбалетный болт, типа этого, — сказал Рокан, беря в правую руку окровавленную стрелу, которую целитель вытащил из его плеча. — И он должен быть силен, силен настолько, чтобы его капля могла завалить канка.

— Понимаю, — сказал целитель. — Я не специалист по ядам, но у меня есть знакомый бард, он меня немного обучил. Я рекомендовал бы тебе яд хрустального паука. Он достаточно плотен, ты легко можешь намазать его на стрелу, хотя я и не стал бы делать это своими пальцами, так как дорожу ими. Смерть следует почти мгновенно.

— Яд хрустального паука, — сказал Рокан с улыбкой, которая придала его изуродованному лицу ужасное выражение. — Как подходяще. — Он бросил целителю еще одну серебряную монету. — Теперь ты можешь идти спать.

Тимор проехал на канке через Великие Ворота и исчез в темноте за стенами города. Стражники у ворот пропустили его не задав ни единого вопроса, хотя был не самый обычный час для того, чтобы выехать из города. Не их дело было задавать вопросы темплару, тем более верховному темплару, и если они и удивились, с чего бы это он покинул город в середине ночи, они оставили свое удивление при себе.

Завернувшись в плащ, чтобы защититься от ночного холода, Тимор повернул канка и поехал вдоль наружной стены города, минуя королевские сады и квартал темпларов, потом проехал мимо стадиона и зиккурата Калака, по направлению к крипичным заводам и старым загонам для рабов, ныне стоявших пустыми. Здесь он повернул на восток, прочь от городской стены и проехал несколько миль по грязной дороге мимо ферм, после чего дорога стала подниматься, приведя к подножиям гор.

Однако дорога не стала подниматься дальше в горы. Она остановилась около их подножия, на широком плато, раскинувшимся перед ними. Даже днем мало кто приходил сюда. А по ночам место и вовсе было абсолютно пустынным. Слышен был только свист ветра, вечно дующего над пустыней, да постукивание ног огромного канка по твердой почве. Тимор коснулся антенн животного, заставив того остановиться и соскользнул с его спины. Потом он взял поводья и привязал канка к огромному камню, лежащему поблизости. Канк послушно остался стоять где стоял, его гигантские клешни закрывались и открывались, как если бы он пытался найти в окружающей пустыне хоть немного еды.

Тимор оглядел пустынное кладбище. Здесь Тир хоронил своих мертвых, в простых, слегка приподнятых над землей могилах, отмеченных только красными глиняными табличками, на которых были вырезаны имена мертвых.

Могильные холмики были разбросаны по всей ширине плато и даже поднимались вверх, в горы. Холодное пыльное облако колебалось в ночном воздухе, скрывая многих из них из виду.

Тимор нашел маленький каменный холм и взобрался на него. Он откинул капюшен своего плаща и достал книгу заклинаний. Посколько он не смог найти живых людей, способных убить эльфлинга, тогда он поднимет мертвых, пускай они сделают это. Он внимательно огляделся кругом. Конечно трудно было себе представить, что кто-нибудь будет здесь в такой час, но было бы катастрофой, если его увидят, когда он не просто занимается оскверняющей магией, но заодно оскверняет могилы. Только стражи Великих Ворот видели, как он выехал из города, и он наложит на них заклинание забвения, когда вернется. Так что его роль в событиях, которые произойдут, останется никому не известной. Мертвые не заговорят.

Он открыл книгу на нужной странице и быстро обновил в памяти заклинание. Потом, подняв глаза к небу, он начал произносить слова заклинания монотонным, напевным тоном. Ветер усилился, раздался отдаленный грохот грома, природа ответила на возмущение эфира. Пыльное облако над землей начало крутиться, как будто что-то из-под него рвалось наружу.

Канк поднял свою хитиновую голову и пошевелил антеннами, заинтересованный странными вибрациями, которые прошли через воздух. Ветер стал еще сильнее. Он подхватил плащ Тимора, заставил его обвиться вокруг тела. Все сильнее и сильнее, плащ на Тиморе собрался сзади его, сделавшись похожим на накидку. Опять загрохотал гром. Воздух пронзили молнии, пахнуло озоном … и что-то еще поднялось, источая зловонный запах серы. Облако пыли упало на землю и, вопреки любой логике, здравому смыслу и законам природы, начало становиться толще, несмотря на сильный ветер, который должен был развеять его.