Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий - Александр Усовский

А вот с Китаем – совсем другой коленкор.

Мы подписываем с Китаем договор о ненападении и выделяем ему кредиты на покупку нашего оружия отнюдь не в коммерческих целях. Здесь у нас интерес сугубо прагматичный, совсем (ну, или почти совсем) не связанный с желанием заработать еще на одной «горячей точке».

Мы не дружим с японцами, причем не дружим активно, и наша «недружба» время от времени прорывается ружейно-пулеметным огнем на пограничных рубежах. Особенно этот процесс обострился после того, как в 1932 году Япония аннексировала Маньчжурию, создав на ее территории марионеточное государство Маньчжоу-Го. От Посьета до станции Маньчжурия Китайско-Восточной железной дороги (а это – более трех тысяч километров) на наших границах вместо доселе находившихся там банд местных китайских «милитаристов» встала Квантунская армия Японии.

Это было более чем серьезно. С 1918 по 1925 год Япония оккупировала часть нашей дальневосточной территории; мало того, что в ее руках была половина нашего (до 1905 года) Сахалина, что ее Курильские острова запирали наше Охотское море – теперь ее армия находилась на расстоянии трех дневных переходов от Владивостока и в пяти – от Хабаровска!

А на Дальний Восток мы очень и очень (в экономическом плане) надеялись. Дальний Восток – это золото Колымы, это неисчислимые запасы рыбы, это экспортный лес, это уголь, это месторождения меди; одним словом, Дальний Восток – это гигантская кладовая, к которой у нас на тот момент не было надежного ключа.

Зато был Китай.

Мы восстановили с ним дипломатические отношения 12 декабря 1932 года – и не только потому, что это было нужно Китаю. Это в первую очередь было нужно нам. 23 марта 1935 года мы вынуждены были продать Японии свою долю КВЖД – вовсе не потому, что она нам оказалась не нужна; эта продажа была своего рода взяткой тем силам в японском правительстве, что жаждали повторить интервенцию на наш Дальний Восток – благо дорога эта им была известна. Мы были слабы – и поэтому тогда уступили.

Но больше мы никому и ничего уступать не будем.

Инцидент у моста Лугоуцяо, с которого начался второй (и наиболее масштабный) этап японо-китайской войны, был для нас даром господним! И в наших сугубых и исключительных интересах было – чтобы эта война (или «наказание китайцев», как называли этот военный поход генералы Страны восходящего солнца) продлилась как можно дольше! Китайские войска безнадежно отставали от японцев по вооружению? Ничего, этот момент поправить в наших силах – как говорил кот Матроскин в известном мультфильме, «у нас этого гуталина завались!». У китайцев нет денег, чтобы прикупить необходимое количество «гуталина» (сиречь оружия, военной техники и боеприпасов)? Ничего, мы товарищу Чан Кайши выдадим кредит – мы ж ему верим, как родному!

Верить мы ему, конечно, «верили» – но на всякий случай учредили в Китае одну хитрую контору, которая и занялась контролем хода возврата наших средств.

16 июня 1939 года между СССР и Китаем был подписан торговый договор. Договор касался торговой деятельности обоих государств, при этом каждая из сторон пользовалась режимом наибольшего благоприятствования на правах взаимности в вопросах ввоза и вывоза как сельскохозяйственных, так и промышленных товаров, обложения их таможенными пошлинами и т. д.

Так вот, согласно статье 11 договора, в Китае учреждалось Советское торговое представительство: «Ввиду того, что по законам Союза Советских Социалистических Республик монополия внешней торговли принадлежит государству, составляя одну из неотъемлемых основ социалистического строя, закрепленного Конституцией СССР, Союз Советских Социалистических Республик будет иметь в составе своего Посольства в Китае Торговое представительство, правовое положение которого определяется постановлениями, прилагаемыми к настоящему Договору. Это приложение составляет неотъемлемую часть Торгового Договора». Торговое представительство рассматривалось как составная часть посольства СССР в Китае, и, в соответствии с этим, ему предоставлялся дипломатический иммунитет. Деятельность Торгового представительства на территории Китая регулировалось китайским законодательством и подлежала рассмотрению китайскими судами.

Мы снабжали Китай оружием постоянно и непрерывно вплоть до 22 июня 1941 года – причем на самые последние предвоенные дни пришелся максимальный объем наших военных поставок: в 1941 году общее количество поставленных из СССР самолетов составило 1235; орудий разных калибров 16 000; автомашин и тракторов 1850.

Китай был нашей страховкой от японского вторжения на Советский Дальний Восток – и для дееспособности этой страховой фирмы нам надлежало не скупиться на оружие и патроны.

Но вскоре стало ясно, что одним «железом» нам не отделаться – китайский фронт потребовал от нас живой русской крови…

Надо сказать, что экономическое и политическое положение Китая, который был полуколониальной, полуфеодальной страной, неизбежно влекло за собой отставание в военной области. Китай имел не только скверно вооруженную, но и слабо обученную армию с низкой дисциплиной; мало того, в этой армии лишь номинально существовало единое командование. В армии, кроме того, отсутствовала единая структура воинских формирований (дивизии могли быть и по три, и по двадцать пять тысяч человек), что вносило путаницу и неразбериху в организацию снабжения войск, разработку и реализацию планов.

Командный состав китайской армии не справлялся с возложенными на него задачами. Представители высшего командования, получившие военное образование либо в Китае, либо за рубежом, не имели единых взглядов на стратегию и тактику, не обладали опытом ведения современной войны.

Посему, естественно, в наших отношениях наступил момент, когда китайское правительство обратилось к правительству Советского Союза с просьбой направить в Китай советских военных советников и инструкторов для оказания помощи китайской армии. Такая помощь была тем более необходима, что Китай стал получать военную технику из СССР.

Правительство Советского Союза согласилось выполнить просьбу Китая. В конце 1937 года в Китай выехала первая группа летчиков-добровольцев для работы на поставляемых одновременно с этим И-15 и И-16.

Вместе с поступлением соответствующего вооружения из Советского Союза в Китай прибывали в качестве инструкторов советские артиллеристы и танкисты.

В результате помощи Советского Союза китайское правительство построило важную в стратегическом отношении автомобильную трасу, по которой в Китай из СССР ввозилось военное вооружение. Кроме того, по кредитным соглашениям с 1937 по 1939 год китайская сторона получила от Советского Союза военной техники на сумму более 250 млн долларов. К сожалению, этого оказалось недостаточно для боевой устойчивости Китайского фронта – нам пришлось отправить в Поднебесную и военный персонал.

Замечу, что наши военные специалисты были отнюдь не первыми в деле подготовки китайцев к войне. Почти 10 лет в армии Гоминьдана подвизалась группа немецких военных советников, которая в первой половине 30-х годов активно помогала Чан Кайши в организации карательных походов против освобожденных районов, контролируемых КПК. В мае 1937 года число немецких военных советников составляло около 70 человек.

Но с началом большой японо-китайской войны статус аппарата немецких советников стал двусмысленным. Германия была связана с Японией «антикоминтерновским пактом» и, естественно, не стремилась помогать борьбе с японской агрессией. Поэтому Чан Кайши вынужден был выписать себе специалистов из России – ибо немцы сразу же после июльских событий 1937 года начали паковать чемоданы.

Первая группа советских военных советников и специалистов (27 человек) прибыла в Китай в конце мая – начале июня 1938 года (к октябрю 1939 года их число возросло до 80). Тогда же, в мае 1938 года, после отъезда миссии генерала Фалькенхаузена, на пост главного военного советника китайской армии был назначен комкор М. И. Дратвин, который прибыл в Китай еще в конце ноября 1937 года в качестве военного атташе при посольстве СССР и оставался им до августа 1938 года. В последующие годы главными военными советниками являлись А. И. Черепанов (август 1938 – август 1939 гг.), К. М. Качанов (сентябрь 1939 – февраль 1941 гг.), В. И. Чуйков (февраль 1941 – февраль 1942 гг.). В. И. Чуйков одновременно являлся и советским военным атташе. В 1938 – 1940 гг. военными атташе при посольстве СССР в Китае были Н. П. Иванов и П. С. Рыбалко.

В 1937 – 1940 гг. в Китае работало свыше 300 советских военных советников, то есть старших офицеров, приставленных к разного рода китайским главарям. Всего же в эти годы там работало свыше 5 тыс. советских специалистов. Среди них были летчики, преподаватели и инструкторы, рабочие по сборке самолетов и танков, авиационные специалисты, специалисты-дорожники и мостовики, транспортники, медики. Причем в случае с Китаем нашим специалистам не приходилось менять свои фамилии на китайские, наклеивать фальшивые бороды и добираться до Нанкина через Рангун – они вполне официально были откомандированы советскими властями для работы в Китае – кроме летчиков, разумеется: этим приходилось по-прежнему числить себя в добровольцах. Опять же, не потому, что Советскому Союзу жалко было валюты для выплаты им жалованья, – все равно все платежи шли в счет кредитов; летчики, в отличие от всех остальных военспецов, воевали с японцами – и чисто юридически должны были оставаться кондотьерами на китайской службе, людьми без флага и родины – в этом случае СССР никакой ответственности за их шалости в китайском небе не нес и, следовательно, стороной конфликта опять-таки не являлся.