Дельфин в стеарине - Николай Романецкий

– До свиданья, Володя! – сказала Катя. – До понедельника.

Ей удалось произнести эти слова обычным тоном.

Мы спустились вниз, вышли на улицу и сели в машину.

– Воспользуйся услугой сотового оператора «Режим автоответчика», – продолжил я инструктаж. – Свой телефон отключи. Но каждые полчаса проверяй автоответчик на случай, если мне потребуется сообщить нечто срочное. Ну я и вообще буду тебе позванивать. Кстати, твой законный паспорт где?

– Со мной.

– Отлично. Сейчас заедем по пути в какой-нибудь банк, арендуем ячейку, положишь паспорт туда. Так будет надежнее.

Вот тут она позволила себе новый (вернее, старый) вопрос:

– Господи, неужели все так серьезно? – И тут ее прорвало. – Мне страшно, Вадичка! – взвизгнула она. – Я боюсь!

Я сделал все возможное, чтобы хоть как-то успокоить ее. Обнял за плечи, потерся носом об ухо, прошептал:

– Катенька, на самом деле все может оказаться полной ерундой, но я бы хотел, чтобы ты находилась в безопасности. Я уже искал тебя однажды, и мне пришлось тогда даже кое-кого убить.

Она отшатнулась, распахнула перепуганные глаза:

– Ты убивал людей?! – И тут же закивала: – Ой, что же это я? Я ведь и сама тогда… А ты еще и на войне был…

Я тоже покивал:

– На войне за меня отвечало родное государство, но мне пришлось убивать и под собственную ответственность. Иначе с какой стати меня оставили в покое и позволили сменить имя?

– Ты работаешь с теми же людьми сейчас? – сделала вывод Катерина.

Эх, черт возьми, до чего же фантазеры они, эти программисты!

– Да, – соврал я. – Мне снова пришлось выйти на них. Потому я и уверен, что все будет в порядке. Но для полного спокойствия лучше все-таки подстраховаться.

Она снова придвинулась, спрятала лицо на моей груди.

– Может, позвоним этой тетке из «Бешанзерсофта» и откажемся? Вернем ей деньги, что не израсходовали, а растраченные отработаем?

Я представил себе, как мне придется отрабатывать. Теперь, когда все было решено, я вовсе не был против такой «отработки». И кошка по имени Совесть даже усом не повела… Все было решено не мной, а судьбой, и ничего уже нельзя было изменить.

– Катя! – Я решил позволить себе чуточку жесткости. – Дело не в тетке из «Бешанзерсофта», дело в преступнике. Я уже слишком много знаю, чтобы он оставил меня в покое. Теперь передо мной два пути – либо я его выведу на чистую воду, либо он заткнет мне рот. В такой ситуации у меня должны быть развязаны руки, понимаешь? Потому я и хочу, чтобы ты сидела тихо, как мышка. Ты побудешь некоторое время мышкой? Маленькой такой мышечкой, беленькой и пушистенькой, хорошо?

– Побуду, – прошептала Катя. – А ты будь осторожен, пожалуйста.

– Разумеется! – Я включил зажигание, выехал на улицу и осмотрел окрестности.

Серый «фолькс» затаился на противоположной стороне улицы. За тонированными его стеклами не было заметно никакой жизни, но я знал, что там сидят подручные моего противника. Сами они, скорее всего, и не догадываются, что их можно назвать словечком «подручные», но это незнание не делает их менее опасными.

Что ж, по крайней мере не придется заниматься вычислением хвоста. Но сбрасыванием оного – непременно придется. Иначе они и в самом деле будут подручными – со всеми вытекающими последствиями.

В сопровождении «фолькса» мы доехали до Василеостровского филиала «Питербизнесбанка», где и нашло свою норку мелкое животное по имени Катин паспорт. Теперь его даже я бы не смог вызволить – там требовалась личная подпись, и компьютер тут же делал графологическую экспертизу.

Оставалось подобрать подходящую норку хозяйке паспорта.

Мы вышли из банка, вновь сели в машину и в том же сопровождении покатили к станции «Приморская».

– Сейчас я тебя высажу у метро. Пересядешь на полукольцо и доедешь до станции «Полюстрово», оттуда доберешься до гостиницы «Карелия». Там снимешь номер на три дня и подождешь меня в холле гостиницы. Все поняла?

– Все! – В голосе Кати прозвучала решимость.

Такова моя супруга – она может пищать и хныкать, пока это позволительно и не влияет на ситуацию, но как только начинает пахнуть жареным, Катя меняется. Иначе бы она никогда не смогла убить Марголина…

Я подкатил к «Приморской» и высадил ее. Она ушла не оглядываясь, а я проследил за «фольксвагеном». Никто оттуда не выскочил и следом за Катей не устремился. Тогда я развернулся и, прокатившись по всей Наличной, достиг того дома, где совсем недавно мы трахались с Полиной Шантолосовой. Проехал мимо, повернул на Большой проспект, доехал до Четвертой линии, свернул на нее и припарковался в квартале от «Василеостровской».

Через четыре минуты я был уже внизу, на станции. Пришлось, правда, пробежаться по эскалатору. Разумеется, ребята, сидевшие в «фольксе», за мной не успели, и я сбросил хвост без проблем. А через полчаса я уже подходил к стеклянному ящику «Карелии». Вошел внутрь, огляделся.

Подозрительных личностей поблизости не наблюдалось.

Катя ждала меня в холле, сидела на диванчике, закинув ногу на ногу и перелистывая еженедельник «Где отдохнуть в выходные?»

– Тебе он не понадобится, – попытался пошутить я. – Отдыхать будешь в четырех стенах. Как во времена Домостроя…

Она улыбнулась, но по глазам было видно, что ей не до смеха.

– Номер сняла?

– Да. На третьем этаже.

– Отлично. В случае чего можно будет спуститься на простынях.

Она опять невесело улыбнулась.

Я снова огляделся, уже с другой целью.

В холле работали несколько киосков, продающих самые разные мелочи – от флакончика с духами до махрового халата. Это было удачно – ведь мышка вселялась в норку, в чем была.

Я кивнул в сторону киосков:

– Пойдем. Купишь, что надо.

Что надо влезло в два полиэтиленовых пакета. Такой груз на третий этаж можно было поднять и без лифта, так что я совершил сей подвиг без особого напряжения. А заодно ознакомился с путями возможного отступления. Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться…

Номер оказался небольшим, метров десять, но больше мышке и не требовалось. Когда мы вошли, я в тысячный раз приложил палец к губам и достал «майор пронин». Береженого бог бережет…

«Жучков» в округе не наблюдалось.

– Ну вот, – сказал я. – Думаю, тебе тут будет удобно. Сама мне звонить не вздумай. И сестре – в том числе. Ты давно с нею разговаривала?

– Вчера вечером.

– Вот и отлично! Значит, беспокоиться не будет. А через три дня наверняка вернешься домой, она ничего и не заметит… В общем, живи и радуйся.

– Хорошо, – прошептала Катя. – Буду жить и радоваться.

Глаза ее стремительно наполнились слезами.

– Эй, – сказал я. – Не плакать! Ничего со мной не случится. Я – везунчик! Ты даже не представляешь, какой я везунчик! Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! – И я постучал по тумбочке, стоящей возле кровати.