Великий и Ужасный 4 - Евгений Адгурович Капба

лишь мгновение — а потом склонился низко к земле, прислушиваясь к чему-то неведомому, а потом тихонько стукнул колотушкой по мембране.

— Там-м-м!

Замер — и ударил снова:

— Та-там!

А потом громко крикнул:

— ЭЙ! — и погнал вокруг костра, наращивая темп и отбивая себе ритм мощными ударами. — Эй-я! Эй!

Кажется, я уже не раз восхищался тем, как танцует Хурджин. Он, черт побери, танцевал дьявольски классно! Такая гора мышц, с такой зверской рожей — и такая пластика, такая экспрессия! Да на всяких лабудовых шоу типа «Вы в танцах» он точно взял бы самое первое место! Это было охренительно искренне и охренительно красиво! Огромный тролль в отсветах от костра, под ветвями вековых деревьев встречал восходящее солнце…

Мы втроем замерли у входа в юрту и молча наблюдали за развернувшимся перед нами действом.

— А-хм! — проговорил кто-то басовитым тоном. — Я чего сказать-то хотел, внучки… Чего вас всех тут собрал-то? А! Ох, память, память… Одеваетесь-то вы все как обсосы, эх, молодежь! Да и музыка у вас — говно, не то что в мое время… Хурджин, внучок! Что за говно ты там отбиваешь? Это разве ж ритм? Говно, говорю, а не ритм!

— Деда! — огромный олог остановился как вкопанный, и даже руки с колотушкой и бубном отпустил.

— Что — деда? — старый, огромный, тощий и сутулый тролль с белой длинной бородой и впечатляющими клыками вышел из-под тени дерева и уселся у костра. — Я давно вам хотел сказать: вы всё делаете неправильно!

— Деда-а-а!

— Что за молодежь пошла? Старших не уважают… Сплошные наркоманы, проститутки и… А-хм! Какие-то придурки!

Оставалось надеяться, что мы все относимся к последней категории. Хотя насчет Кузи полной уверенности быть не могло.

— Деда, ты за этим нас заставил переться сюда? Чтобы сообщить что я и мои друзья — придурки? Так-то это как-то не это! — я видел, как градус злости в Хурджине повышается со страшной силой. — Это, однако, как-то совсем не того!

— А! Хм! Действительно… — старый тролль почесал бороду. — Я хотел сказать, что весной будет большая война. В стороне никто не останется. Страшная война, говорю! А потом вы все умрёте.

И исчез.

Мы стояли у костра и смотрели друг на друга как полные идиоты.

— Ну охренеть теперь, — сказал Хурджин.

И я был с ним полностью согласен!

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОГО ТОМА