Наследие Богини - Эйми Картер

почувствовал себя одиноким, недостойным или нелюбимым. Нет, он узнает, что такое счастье. Что такое мирное небо над головой. Что такое семья. И у него всегда будем мы с Генри.

Слеза скатилась с моего подбородка и упала на нос Майло. Малыш скривился. Генри хохотнул.

Мама поднялась.

— Оставлю вас втроём, — сказала она. И хотя она улыбалась, в голосе всё ещё слышалась скорбь. Не знаю, пройдёт ли она когда-нибудь окончательно. Они с Джеймсом покинули комнату, закрыв за собой дверь.

— Он так похож на тебя, — пробормотал Генри. — Каждый раз, беря его на руки, я видел твоё лицо. Я скучал по тебе, Кейт.

Я провела костяшками по щеке Майло. Пускай у него мои глаза, но волосы тёмные, как у Генри. И папина форма ушей.

— Что бы ни было на острове между тобой и Каллиопой…

Он напрягся.

— Кейт, я…

— Это неважно. — Я посмотрела на него. — Ты сделал это, чтобы защитить Майло. Я всё понимаю.

Его руки скользнули по моей спине. Он сжал моё плечо.

— Ничего не было. Ава не использовала на мне свои чары. Я притворялся с самого начала и до конца.

Я подалась вперёд и поцеловала его. Его губы были сладкими, и я не могла от него оторваться, пока Майло между нами не захныкал. Мы оба понимали, что, когда он притворялся, он делал что-то, чтобы убедить её в своей любви. Часть меня сгорала от желания услышать все подробности, но всё это уже не имело значения. И я не позволю Каллиопе мучить нас с того света. Через что бы ни пришлось пройти Генри, вместе мы справимся. Когда-нибудь, если он захочет рассказать, я выслушаю. Но до тех пор сделаю вид, что поверила ему. Чтобы защитить его так же, как он защищал меня. Потому что я люблю его, а он меня.

Мы семья, и никто — ни Каллиопа, ни Кронос, ни даже смерть — у нас этого не отнимет.

Глава 20

ВЕЧНОСТЬ

В какой-то момент посреди ночи я выпуталась из объятий Генри и соскользнула с кровати. Он крепко спал, очевидно, устав после битвы. Но я, как бы ни пыталась, заснуть не могла.

Подойдя к кроватке, я коснулась лба Майло, чтобы убедиться: он всё ещё здесь. Вид его поднимающейся и опускающейся груди успокоил меня, и я вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Даже глубокой ночью потолок оставался ярко-голубым, а под ногами разливался дивный закат.

Прийти сюда не было моим сознательным решением. Я только что стояла в коридоре, и вот уже ноги ведут меня к тронному залу в поисках кого-то. После такого тяжёлого вечера шансы, что кто-то ещё не спит, были невысоки, но проверить стоило.

На пороге тронного зала я застыла как вкопанная. Небо здесь не было голубым. Вместо потолка виднелось ночное небо с мерцающими звёздами. Тронов не было, вместо них только стеклянный гроб на платформе. А в нём, одетая в белое платье, с розами в волосах, лежала Ава.

Не думая, я пересекла комнату и прижала ладонь к стеклу. Её губы были вишнёвого цвета, и в приглушённом свете мне даже показалось, что она улыбается.

В моём горле образовался ком. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, — извиниться, пообещать, что никогда её не забуду, простить её снова и снова, пока у Вселенной не останется иного выбора, кроме как поверить мне, — но я не смогла выдавить ни слова. Ава в любом случае меня не услышит, да и я всё это ей сказала, когда прощалась. Она всё уже знает.

— На самом деле её здесь нет.

Я нахмурилась.

— Оставь меня в покое.

Шорох ткани, тихие шаги, и вот Уолтер стоит рядом со мной, выглядя таким же постаревшим, как и на крыше.

— Это что-то вроде отражения, только более реалистичное, чем просто картинка.

Я убрала руку со стекла и отошла на шаг дальше от него.

— А где её тело?

— Исчезло, — сказал он. — Вернулось в небытие.

— Тогда зачем здесь… эта голограмма?

Пустой трон, пустая спальня, пустая дыра в нашей жизни там, где когда-то была она, — как будто всё это было недостаточным напоминанием о том, что её больше нет.

Уолтер сделал глубокий вдох, и, когда выдохнул, в тронном зале раздался приглушённый раскат грома.

— Она прожила долгую жизнь, повлияла на жизни многих. Те, то захочет с ней попрощаться, получат такую возможность.

— Но для Каллиопы ты такого не сделал.

Он поморщился.

— Моя жена выбрала свой путь. Она решила отделиться от Совета. Ава оставалась с нами до конца.

— Неправда. Ты всё решил за неё. Из-за тебя она умерла.

Уолтер уставился на гроб.

— Я совершил немало ошибок…

— Ошибок? — Мой рык эхом пронёсся из одного конца зала в другой. — Ава умерла, а ты говоришь, что просто совершил пару ошибок?

Уолтер запнулся. Он пытался держать голову высоко, но слёзы потекли по его лицу, лишая его возможности задавить меня авторитетом.

— Не тебе судить… Ты не знаешь всех обстоятельств…

— Я знаю, что Ава мертва. Знаю, что она подыгрывала Каллиопе, потому что ты ей так велел.

— Ради Николаса. Ради всеобщего блага.

— Разве это оправданная цена? — Я указала на гроб. — Стоило ли оно того? Она могла бы быть жива, если бы не ты.

— Она бы всё равно умерла, — хрипло возразил он. — И мы вместе с ней. Генри бы не присоединился к нам, и Кронос бы победил. Всё просто.

— В войне победила Рея, не Генри. Большую часть битвы он стоял в стороне, а не сражался.

— Он сражался. Там, на крыше, он противостоял чарам Каллиопы. Непростая задача для любого из нас, особенно когда нужно остаться нераскрытым, но он справился. Когда он пришёл к нам и сказал, что ты намерена сдаться Кроносу, мы все знали, как он поступит дальше. Ава же видела желание Каллиопы заполучить Генри. Так мы и придумали эту уловку. Всё это время он снабжал нас информацией о планах Кроноса и Каллиопы. Мы бы не справились без его помощи. Равно как и без помощи Авы. Благодаря ей — и тебе — он вообще согласился в этом участвовать.

— Должен был быть другой способ сделать это, не впутывая Аву. Всегда есть иные пути.

— Если бы был другой путь, думаешь, я бы стал рисковать ею? — спросил Уолтер. — Ты правда веришь, что будь у меня другой гарантированный способ вовлечь Генри в войну…

— Ты мог бы попросить. Мог бы дать ему время. Необязательно было играть в игры с Каллиопой и рисковать жизнями