Биометаллический одуванчик - Ардо вин Акисс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На миг Зиэль позавидовал людям, которым требовалось прожить какие-то жалкие тридцать-сорок лет, чтобы к их мнению начали прислушиваться. Но только на миг, потому что до его же ста восьми среди них могли дожить единицы. С другой стороны, люди могут браться за оружие начиная с тринадцати лет, а в пятнадцать-шестнадцать они уже полноценные воины. Эльф в этом возрасте все еще слабый ребенок... И эльфийки способны рожать детей только раз в двести-триста лет. Если бы их народ не превосходил в своем могуществе смертные расы, его давно бы уже изгнали из родных лесов.
Так что же делать? Рискнуть своей жизнью, собой – единственным сыном рода Сайтэл, или запятнать свое имя примером излишней осторожности?
Зиэль решил, что его силы и ловкости хватит, чтобы уцелеть в стычке с чудищем. К тому же, в конце то концов, магией он тоже владеет.
Немного.
Решившись, зимний эльф пошел по волчьему следу, глазами и ушами стараясь не упустить даже малейшей перемены в спящем Анас Ток.
В лесу было слишком тихо. Полное безветрие, неторопливые снежинки становились все меньше и падали все реже. Звери и птицы боялись показаться кому-либо на глаза, забившись в свои норы, дупла и гнезда – Зиэль полагал, что причиной этому стало появление здесь волка-гиганта. Нехороший знак. Если даже наглые и любопытные белки не показываются на глаза – те, кому здесь могут угрожать только ласки и куницы, способные вслед за ними взбираться на самые тонкие веточки древесных крон.
Зиэль шел по следу целый час, лишь отчасти радуясь тому, что снег уже не скроет его от внимательного взгляда. И испугался не на шутку, когда понял, что отпечатки огромных волчьих лап пропали. Это произошло напротив древнего дуба, который до самой весны сохранял багровые листья на ветвях – след исчез, и сколько Зиэль не ходил вокруг дерева кругами, так и не нашел признака, что волк использовал какую-то уловку. Внимательно всмотрелся даже в ветви дуба – как глупо бы это не выглядело в подобной ситуации.
Конечно, огромный зверь не мог спрятаться среди его мертвых листьев и бронзовых ветвей.
Зато на это был способен человеческий мальчишка, с интересом рассматривающий Зиэля, сидя верхом на толстой ветке.
– Великое Небо! – Зиэль не сдержал испуганного возгласа, когда понял, что не сразу заметил чужака. Если бы у того был лук, и он был враждебно настроен, то одним зимним эльфом в Анас Ток стало бы меньше.
– Кто ты такой?! – крикнул он на всеобщем наречии, воткнув копье в снег и доставая из-за спины лук. Наложил стрелу на тетиву и стал ждать ответа.
Мальчишка – или скорее подросток, лет четырнадцати-пятнадцати, спрыгнул вниз, сбрасывая вместе с собой целый водопад снега. Мягко приземлился на все четыре конечности.
Зиэль сделал шаг назад, сдерживая в себе желание натянуть тетиву – то, что он принял за снег, на самом деле оказалось волосами ребенка. Они были белоснежно-белыми, словно у одного из зимних или темных эльфов, пушистыми и длинными – их кончики доставали до снега под ногами их владельца. Глаза – фиолетовые, с огромной радужной оболочкой, вытеснившей весь белок – словно у зверя. И он был совершенно гол.
Эльф сложил дважды два.
С оборотнями он встречался впервые.
Оборотень приблизился к нему на четвереньках, без страха, и остановился только тогда, когда кремниевый наконечник стрелы на натянутом луке едва не уперлась ему в лоб – Зиэль опускал оружие тем ниже, чем ближе подходил подросток. Пальцы, сжимавшие тетиву, начали подрагивать – даже зимнему эльфу тяжело держать натянутым двухсотфунтовый лук. Еще пара секунд – и ему придется решить, стрелять или нет.
Угрожающим оборотень не выглядел. Он был невысок ростом и худ, даже тощ – сквозь бледную тонкую кожу просвечивались все подробности строения скелета. Пальцы длинные и тонкие, и на руках, и на ногах заканчивались отросшими крепкими ногтями с неровными обломанными краями – такими нельзя пробить накидку Зиэля из медвежьей шкуры и кожаную куртку с подкладкой из волчьего меха.
Оборотень обнюхал наконечник стрелы и с любопытством посмотрел на эльфа, словно спрашивая, что он с ней собирается делать.
Зиэль вздохнул и ослабил тетиву, отводя лук в сторону.
– Кто ты и что здесь делаешь, малыш? – спросил он, убирая оружие вовсе и опускаясь на один уровень с длинноволосым оборотнем.
– Кто ты и что здесь делаешь, малыш? – повторил его вопрос паренек ломающимся голосом, обещавшим со временем превратиться в могучий бас.
– Я первый задал вопрос, – нахмурившись, ответил Зиэль.
– Я первый задал вопрос, – снова повторил оборотень, и эльф понял.
Парень не умел говорить. Он был совершенно дикий, словно его вырастили звери. Волки, например. Вот только речевой аппарат у него был развит на удивление хорошо, хотя дети людей и эльфов, воспитанные животными, ничего подобного никогда не демонстрировали.
– Тебе не холодно? – снежные эльфы были устойчивы даже к самым жестоким морозам, но перед Зиэлем на четвереньках стоял человек – раса, которая болезненно реагировала на высокие и низкие температуры.
– Тебе не холодно? – опять повторил оборотень.
Разумеется, ни одному из них зимняя стужа проблем не доставляла.
Но была еще одна причина, по которой Зиэль залез в свой вещевой мешок и извлек из него расшитое клановыми узорами покрывало, которое стелил на снегу во время стоянок.
– Держи, – сказал он, развернув ткань и предложив ее парню. – Негоже человеку ходить нагишом по землям зимних эльфов.
Сначала он решил, что оборотень не поймет, но тот, после недолгих размышлений – и повторения его фразы – обернул покрывало вокруг бедер и стянул ее тугим узлом.
Зиэль задумался. Выходило, что
