«Вымпел» — диверсанты России - Михаил Болтунов

Однако, к счастью, назначение не состоялось. Пассов и Шпигельглас были арестованы, сам Судоплатов обвинен в том, что он поддерживал дружеские отношения с разоблаченными врагами народа.

Партбюро исключило его из партии. Он приходил на работу и ждал ареста. Так продолжалось до марта 1939 года. И вдруг в один из мартовских дней его вызвал к себе Берия. Их ждал в Кремле Сталин.

Приказ на проведение акции отдавал сам Сталин. Вспоминая о том дне, Судоплатов писал: «Затем Сталин посуровел и чеканя слова проговорил: „Троцкий должен быть устранен в течение года…“

В этой же беседе Сталин заверил Судоплатова: вам будет оказана любая поддержка и помощь. Из сталинского кабинета Павел Анатольевич вышел уже заместителем начальника разведки. Партийное собрание, которое должно было утвердить решение партбюро о его исключении из ВКП(б), не состоялось.

Началась подготовка к операции по ликвидации Троцкого.

К этому времени вернулся из Франции Эйтингон, и Судоплатов привлек его к разработке операции. Эйтингону отводилась главная роль. Решили, что подобраться к Троцкому можно только через нашу агентуру, которая осела в Мексике после окончания гражданской войны в Испании.

Первым стремлением было использовать старого «агента глубокого внедрения» Марию да Лас Эрас. Ее внедрили в секретариат Троцкого, когда тот находился в Норвегии. Однако здесь существовала реальная опасность провала. Ведь «Патрию» (кодовая кличка Марии) хотел использовать еще Шпигельглас в 1937 году. И потому ее хорошо знал предатель и перебежчик Орлов. Кто знает, как он себя поведет, несмотря на обещание молчать?

Проанализировав ситуацию, решили не только не использовать «Патрию», но срочно отозвать ее из Мексики.

Следующий шаг — желание привлечь к делу агентов-троцкистов, таких. Как, например, братья Руаны. Однако и от этой идеи отказались.

За основу взяли агентов, которые никогда не использовались ни в каких операциях против Троцкого. Их было две группы. Одна под руководством лидера компартии Мексики, ветерана войны в Испании Давида Сикейроса, другую возглавляла Каридад Меркадер.

В последние годы, благодаря публикациям в российской прессе, фамилия Меркадер стала известна в нашей стране. Но больше знают Рамона Меркадера — убийцу Троцкого.

Меньше известна вся семья Меркадер, о ней следует сказать несколько слов.

Это тот случай, когда мать Каридад Меркадер привлекла к диверсионной работе среднего сына. Старший из сыновей Каридад погиб в Испании на гражданской войне. Он бросился под танк с гранатами.

В 1938 году мать и сын переехали из Барселоны в Париж.

Рамон здесь играл роль этакого молодого повесы, удачливого бизнесмена, который щедро помогал друзьям, но был человеком далеким от политики.

В ту пору он носил имя Жака Морнара, позже, якобы желая избежать призыва на военную службу в Бельгии, сменил паспорт и стал Фрэнком Джексоном. Во всяком случае, так он объяснил свое «переименование» невесте — Сильвии Агелофф. И та, влюбленная в него по уши, поверила.

Однако суть не в этом. Сильвия была близка к Троцкому, являясь активным членом его североамериканской секции, готовила учредительную конференцию IV Интернационала в Париже. Как раз в эти дни ее и представили молодому красавцу Жаку Морнару. Он, оказывается, обучался в Сорбонне журналистике, но, к удивлению своей невесты, совсем не интересовался политикой.

Однажды она попыталась пригласить его в дом своих друзей Альфредо и Маргерит Розмеров, где и должна была проходить конференция, но Фрэнк вежливо отказался.

В то же время он придумывал для нее разные увеселительные мероприятия: прогулки, дружеские пирушки. Деньги текли рекой.

Он объяснялся в любви, говорил о предстоящей женитьбе.

Сильвия вновь пыталась вовлечь его в политику, но он и думать об этом не хотел. Фрэнка занимала лишь коммерция.

В январе 1940 года Агелофф возвратилась в Мехико после поездки в Нью-Йорк и вскоре стала работать у Троцкого. Фрэнк теперь каждый день отвозил ее на своем автомобиле к дому Троцкого, но войти внутрь никогда не пытался.

Тем временем он познакомился с охранниками дома. Им понравился симпатичный, общительный жених Сильвии. С ним было приятно поболтать. Фрэнк оказался щедрым малым — угощал сигаретами, шоколадом.

Вскоре он познакомился и с Розмерами. Вышло это как бы само собой. Сильвия покинула дом Троцкого вместе с Альфредо и Маргерит. А Фрэнк предложил их подвезти. В дороге разговорились, теперь на дружеские пирушки вместе с Сильвией приглашались и Розмеры.

В конце марта и Троцкий, уже наслышанный о женихе Сильвии, впервые пригласил его в дом.

Так был преодолен первый трудный барьер на дистанции, финишем которой должно было стать убийство Троцкого.

А начиналось все летом 1939 года, когда Судоплатов и Эйтингон по фальшивым документам отбыли в Париж. Здесь они встретились с группой Сикейроса, с Рамоном и Каридад Меркадерами. Обе группы действовали автономно и не были знакомы друг с другом.

Опыт диверсионной работы у них уже был, а основам агентурной деятельности взялся обучить их Эйтингон.

Через месяц Судоплатов возвратился в Москву. Здесь он получил известие, что Каридад и Рамон отбыли в Нью-Йорк. По плану операции Эйтингон должен был последовать за ними, но неожиданно возникли затруднения.

Фашисты оккупировали Францию, и фальшивые польские документы стали весьма опасными: Эйтингона могли в любой момент интернировать или призвать в армию.

Наш резидент в Париже упрятал Эйтингона в психушку, где главврачом работал агент НКВД. Тем временем ему раздобыли новые фальшивые документы. Теперь он был евреем, приехавшим из Сирии и имевшим вид на жительство во Франции. Главврач поставил Эйтингону диагноз «психическое расстройство», освобождавший от службы в армии.

Вскоре Эйтингон оказался в Америке, где основал коммерческую фирму. Она служила «крышей» для Меркадера.

Тем временем Фрэнк ухаживал за Сильвией, по-прежнему держась независимо и гордо.

В свою очередь, группа Сикейроса, имевшая подробный план виллы Троцкого в предместье Мехико, готовилась к штурму.

В конце 1939 года Берия, лично контролировавший ход подготовки операции, ввел в игру опытного разведчика-нелегала Григулевича. Тот прибыл в Мексику, чтобы создать резервную сеть боевиков.

Григулевичу удалось сойтись с телохранителем Троцкого — Робертом Шелдоном Хартом.

Именно Харт открыл ворота Григулевичу ранним утром 23 мая 1940 года.

Вот как сцену нападения описывает Юрий Папоров, работавший в 50-е годы атташе по культуре советского посольства в Мехико и собравший интересные материалы о покушении на Троцкого.