Сфинкс - Валерий Моисеев

- Какого хрена ты туда гребешь?! - задушено крикнул он Веревию, пытаясь унять предательскую дрожь во всем теле. - Ты что собрался утопить всех нас?

- Идиот! - проорал тот в ответ, выкатив на Хозяина побелевшие от ужаса глаза. - Я же тебе говорил, что нельзя соваться на этом корыте в разлившуюся реку!

- Заткнись и не отвлекайся! Мне одному не выгрести против такого течения! - проорал Веревию в ухо Григорий.

Тот, молча, повиновался и, бросив бешеный взгляд на Константина Петровича, который сидел на корме, вцепившись в борта мертвой хваткой, принялся грести с удвоенной силой.

Григорий протестующее помотав кудлатой головой, крикнул ему::

- Так не пойдет! Грести будем на мой счет! Иначе лодку закрутит, завертит и тогда нам каюк! Понял? И-раз, и-два!

После этого дело сдвинулось с мертвой точки. Несмотря на то, что мощное течение продолжало нести их вниз, лодка медленно но неуклонно сдвигалась в сторону Чертова острова.

- А почему мы не повернули обратно? - сердито сопя, спросил Константин Петрович, который не позабыл того хамского тона, которым Веревий имел наглость отвечать ему.

- Вашбродь, ты, что совсем спятил? Посмотри вон туда! - тяжело отдуваясь, проговорил тот. - Нас уже здорово отнесло вниз! А в том месте, где мы сейчас находимся, сплошной отвесный обрыв и выбраться на берег никак не получится! Там даже пристать негде!

Отвечая на бесконечные расспросы Константина Петровича, Веревий сбился со счета и теперь никак не мог вновь попасть в такт с беспрерывно работавшим веслами Григорием. Плоскодонку, как тот и предрекал, тут же закрутило вокруг своей оси, и они полностью потеряли управление.

Головокружительное течение стремительно вынесло лодку из-за поворота и тут же швырнуло прямо на торчащие из воды толстые стволы деревьев находящихся довольно далеко от берега. Для того чтобы не завязнуть носом в узком проходе между стволами Григорий рыча в бессильной злобе резко развернул лодку. В следующее мгновение плоскодонку ударило бортом о гладкий светлый ствол огромного толстого тополя.

От страшного удара Тихона выкинуло из лодки. Падая головой вперед, он с жутким хрустом врезался темечком прямо в ствол тополя. Окрасив светлую кору дерева кровью и мозгами, он кулем сполз в воду.

Тем временем, плоскодонка от удара с душераздирающим треском развалилась пополам. Стремительный водоворот сразу же утянул Константина Петровича с головой под ледяную воду, откуда он уже не выплыл.

Григорий, оказавшийся неплохим пловцом, попытался выгрести против течения, но его закрутило и потащило на середину реки. Вслед за ним течение вытолкнуло Веревия. По иронии судьбы, когда они оказались совсем рядом с берегом Чертового острова, сведенные судорогой в ледяной воде конечности перестали их слушаться.

Веревий, которому каким-то чудом удалось уцепиться за прибрежные кусты, проводил обезумевшим взглядом пронесшегося мимо него Григория. Тот тонул, оглашая окрестности криками о помощи. Вскоре бедняга, захлебнулся и его тут же утянуло на дно одним из множества водоворотов.

Если бы левый берег Чертова острова не был сплошь покрыт плотными заросли тальника, длинные прутья которого, словно гигантские метелки, густыми пучками торчали из воды, Веревий неминуемо утоп бы, присоединившись к Константину Петровичу, Григорию и Силантию. Немного отдышавшись, он с трудом расцепил замерзшие пальцы и принялся выбираться на мелководье. Он медленно продвигался сквозь кусты, так как окоченевшие от холода конечности отказывались повиноваться ему.

- 15 -

Древний Египет,

храм Амона в Мемфисе

- Как себя чувствует наш гость Некра? - поинтересовался верховный жрец Баксути у Гамара.

- Намного лучше, учитель, - низко склонив бритую голову, ответил молодой жрец. - Его ожоги уже почти зарубцевались, он начал вставать со своего ложа и уже ходит.

Баксути сосредоточенно смотрел на макушку Гамара и думал о том, насколько откровенным он может быть с молодым жрецом? Он специально поселил их с Некра в одной келье, расположенной в самом дальнем крыле храма. В отношении Некра у него были большие планы.

После жестоких ожогов, шрамы стянули лицо парасхита, превратив его в уродливую маску, не то демона, не то прокаженного. Это было очень хорошо! Теперь можно было не опасаться, что Некра кто-нибудь узнает. Баксути все рассчитал абсолютно верно. Поручив Гамару устроить пожар на постоялом дворе, он рассчитывал убить сразу двух зайцев. Во-первых, требовалось срочно изменить внешность Некра, во-вторых, нужно было хотя бы частично уничтожить тело царицы Нефертау, для того, чтобы Некра не смог обойтись без его, Баксути помощи. Руками Гамара ему удалось блестяще выполнить обе задумки.

Оставалось еще одно, нужно было попытаться превратить Некра в настоящее чудовище ненавидящее весь род людской. Баксути остро нуждался в таком человеке, для претворения в жизнь своих грандиозных амбиций. Внешность Некра теперь полностью соответствовала этому замыслу, оставалось сделать так, чтобы парасхит озлобился на всех кроме своего повелителя Баксути. Отчасти это было достигнуто благодаря тому, что на его изуродованное лицо теперь нельзя было смотреть без содрогания. Но, по мнению, Баксути этого было все еще недостаточно.

Верховный жрец прервал неторопливый бег своих мыслей, после чего внимательно всмотревшись в лицо Гамара, ласково спросил:

- Ответь мне Гамар, достанет ли у тебя смелости и решимости отказаться от заскорузлых догм во имя обретения свободы духа и достижения силы и могущества? Готов ли ты без колебания исполнить мое очередное повеление, каким бы странным оно тебе не показалось?

- Да, учитель! - с готовностью воскликнул жрец.

После этого Баксути нетерпеливым движением подозвал к себе Гамара и, склонившись к его уху, принялся что-то шептать ему. По мере того, как молодой жрец вникал в смысл сказанного, его выщипанные брови ползли вверх все выше, а лицо принимало все более озадаченное выражение.

Всю дорогу от покоев верховного жреца до своей кельи молодой жрец напряженно думал о том, как ему лучше выполнить поручение учителя. Задание было очень странным и весьма опасным, но Баксути сказал, что Гамару нечего страшиться. Ибо то, что он должен сделать угодно Амону, а посему он будет пребывать под его надежной защитой.

Войдя, Гамар обнаружил, что Некра задумчиво сидит на своем ложе. Тело и голову парасхита местами все еще покрывали бинты, отчего тот походил на мумию. Кивнув Гамару, Некра неторопливо поднялся и, подойдя к стене, открыл потайную дверцу, нажав скрытую в камне пружину. Из небольшой открывшейся ниши он извлек деревянный ящик. Ларец, сделанный из темного дерева, был очень старым. Углы и края его обтерлись и были покрыты многочисленными зазубринами и сколами.