Святой остров - Виктор Бурцев

Снова ревность? По какому праву? Но Бетси отчего-то было приятно. В груди потеплело.

– Я поговорю с ним, – пообещала она. – Где он сейчас?

– Мадам Пастухова вверила его нежным заботам очаровательной феи.

«Ага! Вот они, „варианты» Папы. Ну-ну, госпожа гроссмейстер!»

– Не хочешь выпить? – поинтересовалась девушка, чтобы сменить скользкую тему. – Посмотри там, в баре. И мне налей.

Молодой человек, пружинисто вскинув свое тело из кресла, подошел к бару. Бетси предположила, что он нальет себе чего-нибудь покрепче: виски или бренди. Почему-то все мужчины предпочитают виски. Что за странные пристрастия? Обжечь себе гортань полутора унциями горького пойла. Бр-р… Хотя иногда и можно. Хорошо расслабляет. Вот, например, сейчас она не отказалась бы от небольшой порции скотча или коньяка. Чтобы не чувствовать себя такой скованной в присутствии этого красивого, мужественного парня.

К ее удивлению, она ошиблась. Алексей выбрал красное сухое вино. Бургундское. Ловко управившись с пробкой при помощи хитроумного штопора (девушка подивилась его сноровке, сама она так и не смогла освоить это чудо бытовой техники), пограничник разлил рубиновую влагу в два высоких бокала, поставил их на серебряный поднос и вернулся с ним к дивану, на котором возлежала раненая.

– Прошу вас, баронесса, – склонившись в галантном поклоне, произнес Мережко по-французски.

– О, сударь, как вы любезны, – подыграла ему девушка в том же тоне и на том же языке.

Напиток был кислым и чуть терпковатым, как почти и все французские сухие вина. Но по такой жаре в самый раз. В помещении работал кондиционер, но и он едва справлялся е духотой, разлитой в пространстве над островом Левке.

– Расскажи мне еще что-нибудь о своей работе, – попросил Алексей.

Элизабет очень хотелось, чтобы парень попросил ее о чем-то другом, и она слегка расстроилась. Ну да ладно. Вечер только начинается. В бутылке еще плещется вино. И впереди – целая вечность.

– Знаешь, мне часто приходилось сталкиваться с необъяснимыми, странными вещами, – начала Бетси. – Из многих мест, которые интересны и перспективны для археолога, я выбираю те, что связаны с некоей тайной, чудом. То ли это заброшенные или исчезнувшие святилища вроде того, что находилось на этом острове. Или известные из анналов древности мощные мифические и полулегендарные артефакты. Никакой нормальный трезвомыслящий ученый не стал бы на моем месте гоняться за подобными химерами. Но такой уж у меня характер… И вот, когда я оказываюсь в очередном таком месте, со мной начинают приключаться таинственные происшествия. Кажется, что оживают древние, до этого мирно покоившиеся силы и властно вмешиваются в ход исследований. Некоторые из них помогают, как бы желая, чтобы и эта тайна, хранимая Клио, была раскрыта. Другие, напротив, ревниво оберегают свои секреты, всячески вредя раскопкам. У меня даже специальный термин родился: «Сакральная археология». Когда-нибудь, когда я стану такой же тяжелой на подъем и ворчливой, как профессор Енски, напишу об этом специальное исследование.

Алексей снова наполнил бокалы. Бетси залпом выпила содержимое своего, и ею овладела веселая решительность. Тайны долой!

– Вот смотрю я на тебя, и мне кажется, что и наша встреча – это также звено в цепи событий, спланированных Великим Нечто.

Мережко странно посмотрел на нее. Бокал в его руке слегка дрогнул, но девушка не обратила на это внимания. Ее мысли были поглощены иным.

– Мне трудно это сделать самой. Открой вон тот ящик стола и возьми там кожаную коричневую папку.

Когда молодой человек выполнил ее пожелание, Бетси развязала тесемки и извлекла из папки несколько листов бумаги. Пристально вглядевшись в верхний, а затем в лицо лейтенанта, она протянула листы Алексею. Тот принял их и механически скользнул по ним взглядом. Внезапно из равнодушно-любопытных его глаза сделались удивленными. Пограничник взволнованно отставил стакан и впился в содержимое бумаг.

Бетси столь же пристально, как Алексей в листы, всматривалась в парня. На его лице сменилась целая гамма чувств.

«Боже, но до чего же он хорош!»

– Откуда это у тебя? – с трудом выдавил парень, закончив просматривать материалы.

– Мой дядя служил с этим человеком. Портрет и статью я взяла из дядюшкиного старого журнала, а рассказ своего родственника записала по памяти. Итак, тебе знаком мистер Дэмпси Мелоун?

Пограничник резко встал и нервными шагами стал мерить каюту. Затем остановился, набрал полную грудь воздуха и решительно, словно совершая прыжок с высокой скалы в бушующее под ней море, сказал:

– А, чего там! Дела давно минувших дней. Уже все равно. Это мой дед.

Затем упал в кресло и сжал руками голову. На его лице отражалось глубокое страдание.

Девушке стало его неимоверно жаль. Она дотянулась рукой до его головы и осторожно погладила Алексея по мягким каштановым волосам. Парень схватил эту ласковую руку и жадно приник к ней губами. Бетси решительно остановила его. Еще не время. Пусть придет в себя.

– Мне кажется, теперь твой черед рассказывать. Если тебе, конечно, не тяжело. Налей, если хочешь, чего-нибудь более подходящего. Джин, виски?

Мережко не стал спорить и упрямиться. Он извлек из бара фигурную бутылку «Мартеля» и вопросительно посмотрел на девушку. Та, соглашаясь, кивнула…

Итак, в мае сорок восьмого года Дэмпси Мелоун был похищен сотрудниками советских спецслужб и переправлен в Советский Союз. Здесь его сразу же доставили в Москву, к самому Лаврентию Павловичу Берия. Того интересовали два вопроса. Во-первых, куда Мелоун спрятал сокровища вавилонских царей и, в частности, золотые таблички с эпосом о Гильгамеше. И, во-вторых, «железный нарком» любопытствовал, что там немцы наворотили, в этом своем «Дойче Анненербе».

…«Наркомом» называл всесильного сатрапа сам Мелоун – по привычке, ибо кем мог быть еще этот страшный человек? И лишь много времени погодя археолог узнал, что Берия числился уже не «наркомом», а «zamestitelem predsedatelia soveta ministrov». Выговорить, а тем более запомнить подобное было невозможно, да Берия и не возражал против несколько устарелого титулования. Нарком себе – и нарком…

Как ни странно, поначалу Берия Мелоуну понравился. Начитавшийся в западной прессе всяческих ужасов о главе сталинской охранки, англичанин представлял его совсем иным. Дьяволом во плоти, с руками, по локти залитыми кровью. А тут перед ним сидит круглый веселый толстяк в приличном европейском костюме, лысоватый, со старомодными очечками-пенсне на переносице. Потчует изумительным грузинским вином, которое археологу пришлось по вкусу гораздо больше, чем те, которые доводилось дегустировать до этого. Рассказывает неприличные анекдоты, сам хохоча до колик и приятельски похлопывая собеседника по колену. В общем, на допросы их встречи походили мало.