Кратер Десперадо - Arrow Deadly.

— Кронт! — Ральф, неведомо как очутившийся рядом, схватил его за локоть. — Прекрати это, я прошу тебя.

— Не бойся, высокородный, тебя не заденет.

— Ты не понимаешь, если вода разъест его здесь, в зале, все меченые умрут.

Наемник рассмеялся:

— Этого-то я и хочу!

— Что же они тебе такого сделали?

— Мне? Вроде, ничего. Но мне нравится смотреть, как они дохнут.

— Ты болен, Кронт, все из-за этой проклятой луны. Отпусти его. Хотя бы только его. Ради меня. Пожалуйста. Ты ведь мне доверяешь. Дай ему пройти.

Кронт пристально посмотрел на Ральфа. Он ничего не ответил, но бабочки вдруг пепельными хлопьями осыпались на пол. Наемник не оборачивался, но знал, что тяжелые шаги, это шаги Тряпичника, который нес в себе смерть. Как совсем недавно нес он сам. Только Тряпичник нес ее подальше от тех, кому она могла навредить.

Тут наемник понял, что дар Луны Убийц покинул его.

— Раз!

Кронт не успел даже обернуться, когда меченые накинули на него сзади сеть. Он зарычал, как пойманный зверь — вернулась злость, теперь уже его личная злость, не поддерживаемая кровавым светом луны. Его схватили за руки и за ноги, попытались повалить. Наемник не стал противиться, упал, сделал вид, что сдается. А потом призвал свое пламя и своих мертвецов.

Меченые заверещали, хотя и продолжали крепко держать его.

— Ральф! — отчаянно кричала женщина. — Ну сделай же, сделай же что-нибудь! Он убьет нас всех! Помоги!

"Хрена лысого он вам поможет", — подумал Кронт, и тут услышал тихий, усталый голос Ральфа:

— Руки. Отрубите ему руки.

Он взвыл, рванулся вверх, резал осколками вернонова зеркала сеть и чьи-то тела. Потом его словно обожгло болью. Меченые отпрянули, и Кронт встал, размахивая руками — два веера кровавых брызг заставили его поверить, что приказ Ральфа был выполнен. Он чувствовал пальцы и ладони, но глаза оказались правдивее. Из культей хлестала кровь, заливая лежавшие на полу два куска плоти. Кронт тупо уставился на них, пробормотал "ну что же ты, Ральф", и упал без сознания.

Ральф сидел у железной клетки, куда меченые поместили Кронта. Его тошнило. Наемник без сознания лежал в углу, и Ральф ждал и страшился того момента когда тот очнется.

Когда наконец человек в клетке зашевелился, двое меченых, прибиравших зал, подошли было посмотреть. Ральф, пожалуй, слишком шумно и слишком грубо прогнал их, обернулся, стараясь не смотреть пленнику в глаза, и скороговоркой хрипло зашептал:

— Кронт… я… мне очень жаль. Правда. Но ты был безумен, а они… могли пострадать. Мне нужно было выбирать — они все или ты. Твои руки… Я знаю, такое нельзя простить. Ты, конечно, хочешь меня убить, я понимаю это. Я чувствую себя виноватым… правда…

Наемник долго молчал, так что Ральф все-таки был вынужден посмотреть на него. Он встретился взглядом с наемником и медленно отвел глаза.

— Я бы предпочел чувствовать себя виноватым и быть в кругу друзей, — медленно проговорил Кронт, — чем чувствовать себя преданным и быть в одиночестве.

— Ты не один.

Кронт только покачал головой:

— Наверное, это справедливо, высокородный.

— Эй! Прекрати это! Ты же проклятый бандит. Ты ведь чуть не поубивал тут всех в одиночку! Да вы еще с Верноном таких дел натворите!

— Я устал, — голос Кронта доносился будто откуда-то издалека. — Я мертв.

Ральфа знобило. Теперь его старый враг, бывший попутчик, человек, которого он когда-то искренне ненавидел, умирал на его глазах. Он полулежал, прислонившись спиной к стенке клетки, руки покоились на груди — бинты на культях давно пропитались кровью, — лицо осунулось и посерело, а в глазах застыла та же спокойная обреченность, как и у дождевого за окном башни. Казалось вот-вот и сверкающие струи смоют плоть.

— Кронт… это неправильно. Все не должно так окончиться. Только не так.

Бандит осклабился — но словно бы через силу:

— Назови причину, почему я должен жить. Хоть одну, высокородный.

"Потому что ты чудовище, а чудовища не умирают просто потому что у них приступ меланхолии"!

Ральф много раз думал о смерти Кронта. Не единожды он сам хотел его убить, да и сейчас согласился бы с тем, что за все его преступления бандиту полагается виселица. Но никогда еще ему не было так плохо и так тяжело на душе, нежели сейчас. "Это из-за того, что я его подставил… Но я должен был так сделать. Все правильно, я выбирал между жизнью одного преступника и многими жизнями разных людей. Тряпичник погиб из-за него"!

— Послушай, Кронт, я поступил, как было нужно, понимаешь?

— Да. Конечно. Я не сержусь на тебя за это. Но не могу простить.

"Что"?! Ральфу хотелось закричать. "Да как ты смеешь, ублюдок, ты сам предавал не моргнув глазом"! Он прижался лбом к решетке, стиснул железные прутья в кулаках.

— Хотя… Да, ты был прав, — Кронт говорил чуть улыбаясь, но глаза его смотрели в пол. — Я бы тоже так поступил, будь на твоем месте. Это война и тут не место для нежных особ. Удачи тебе, Ральф.

— И тебе…

"…удачи тебе, куда бы ты ни пошел", хотел сказать Ральф, но тут же осекся. Только вымолви это — и он действительно уйдет, в страну откуда нет возврата. "Он ведь опять соврал, не простил он меня, и не поступил бы он также. Это его прощение — прощальный подарочек для меня, лживый насквозь. Подачка от бандита, который в последний момент решил проявить благородство". Ральф сжимал решетку, краем сознания отмечая, что по спине его струится пот, виски раскалываются от боли, а если б вздумалось ему разжать кулаки, руки дрожали бы как у немощного старика. "Я сам сейчас сойду с ума, дурак, из-за чего? Хотя нет. Я его предал и это нормально чувствовать себя полным дерьмом. Неважно, кого я предал, и причины не важны".

— Кронт… — молчание затянулось слишком надолго, нужно было что-то сказать.

— Что?

"Ничего. Сейчас ты уйдешь и не будет больше человека с которым я всю Долину прошел. Который все время издевался надо мной и звал меня высокорожденным. Который после моей смерти не вернулся назад, а пошел мстить".

— Ты проклятый ублюдок, Кронт. Сто раз я хотел, чтоб ты сдохнул, а ты выбрал именно такой вариант, когда и я готов броситься в это мерзкое озеро из-за мук совести.

Кронт ухмыльнулся, и в ухмылке этой впервые проскользнуло что-то от прежнего Кронта.

— Ладно, — продолжал Ральф, теперь уже более уверенно, — видно такова моя судьба, из-за тебя дважды стать предателем за один вечер. Я устрою тебе… побег. Думаю, и с твоими руками после этого все будет в порядке. Когда вернешься — свяжись со мной.

Он говорил быстро, видя, что Кронт заинтересовался. "Да, зря мы тут вечер самокопаний и взаимопрощений устроили… нужно было сразу, решительно и по-деловому".

Ральф спокойно отошел от клетки, к большой жаровне рядом с которой валялся брошенный одним из стражников арбалет. К счастью, оружие было заряжено. Какой-то меченый наблюдал за Ральфом из угла, но никаких действий предпринимать не спешил. "Он не успеет, если только я не промахнусь. Проклятые руки дрожат, нужно б локтями опереться". На маленьком столике еще были разложены шахматы. Ральф пинком швырнул его к клетке, разноцветные сияющие фигурки рассыпались, покатились по полу, заставив меченого вздрогнуть. "Поздно, дружок". Ральф одним прыжком очутился рядом со столиком, опустился на колени, оперев локти о столешницу. Ложе арбалета с короткой, окрашенной в синий цвет стрелой, просунул между прутьев решетки.

— Свяжись со мной, как доберешься, Кронт.

Он ждал ровно столько, чтобы бандит успел кивнуть. Ральф слышал, что сзади шлепают по каменному полу голые ступни меченого, но спустил стрелу только после того, как Кронт наклонил голову.

Стрела вошла прямо в сердце. Даже посредственный стрелок не промахнулся бы с такого расстояния.

Меченый выхватил у Ральфа разряженный арбалет и завопил.

Люди Краба появились почти мгновенно, для того, чтобы оценить ситуацию им хватило одного взгляда. Ругая последними словами "чистенького предателя", они отволокли его в каменную келью — пять шагов в ширину, шесть в длину. Ральф ожидал, что они его изобьют — но меченые слишком торопились. Скрипнула окованная железом дверь и в комнатушке воцарилась непроглядная темень.