Возмездие - Лиа Роул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
GossipBellini стал своеобразным «плевком» в душу старших солдат и их взглядов. Сложно объяснить человеку, который привык везде следовать за своей женой или отправлять за ней охрану, что двери открыты лишь для девушек. Даже каждого из Кастро пришлось трижды выгонять из клуба, чтобы они усвоили это правило.
Никаких исключений.
Не менее сложно доказать женщинам, что GossipBellini — это комфортное место, где они находятся в безопасности и имеют полную свободу действий. Признаться, меня так вдохновила идея создать пространство, в котором девушки, подверженные психологическому и физическому насилию, могли бы выговориться и попросить помощи, что я не подумала об их страхе открыться кому-то.
Нам пришлось пересмотреть план и создать специальное приложение клуба с персональными анонимными чатами, но и они пока не набрали особой популярности. Чаще ядовитые дамочки используют его для критики и предложений, а не чего-то важного.
— Пусти меня туда, и я помогу тебе, — Данталиан нежно провел по моему виску, заставляя меня блаженно закрыть глаза.
Мы лежали на двойном шезлонге у бассейна после выматывающей тренировки. Вода — не моя стихия, так что я не понимаю, почему Кастро предпочитают ее бегу. Да, она помогает расслабиться, но только из-за того, что в какой-то момент ты просто остаешься без сил.
Я лежу на его груди, чувствуя слегка учащенную пульсацию. Мне нравиться прикасаться к Данталиану. Его кожа обладает каким-то особенным очарованием. Ее хочется гладить, целовать и кусать… Особенно ту часть, где расположена татуировка Синдиката. Тристан сказал, что я выгляжу как чертова маньячка, когда это делаю. Не могу не согласиться с тем, что ощущаю себя именно так.
— Я думаю, что сделать с концепцией клуба. Мне хочется, чтобы в него приходили не только радиоценки, — я сморщила нос и перевернулась на живот, чтобы поудобнее устроиться на его груди. — Ты можешь себе представить? Они даже не скрывают надменное лицо, с которым рассматривают интерьер и пробуют еду!
— Ты назвала его в честь них, — с еле заметной улыбкой заметил Данталиан. Его рука прошла вниз по позвоночнику и сжала ягодицу. Тепло растеклось внизу живота, напоминая насколько сильно я скучала по его прикосновениям. Двое суток мне пришлось спать в пустой постели, потому что они с Каем уезжали в Пиоче. Сорок восемь томительных часов.
— Это была моя личная попытка высмеять охотниц за сплетнями и любительниц Bellini[1]. Кто ж знал, что они ее не поймут.
Данталиан тяжело вздохнул. Черты его лица смягчились, а свободная рука начала перебирать мои волосы.
— Ты создала клуб не из желания чем-то заниматься в свободное время. У тебя есть цель и только она должна волновать, — я была на грани того, чтобы замурчать от приятных ощущений. — Чем меньше у них есть поводов придраться, тем больше людей будет узнавать о GossipBellini. Ты должна не зацикливаться на своих неудачах, а искать в них удачное решение.
Я потянулась к его губам, прерывая воодушевляющую речь. Кто бы что ни говорил — Данталиан самый искренний и понимающий человек во всем Невадском синдикате. Он тот, кто стоит за моей спиной во всех начинаниях, и я безмерно благодарна ему за это.
— Ты съела мою конфету, — отстранившись, сказал он. Широкая улыбка расплылась на моем лице, в то время как смех подступил к горлу от вида его серьезного лица.
— Я купила тонну вишневых леденцов! Почему одна штучка не может считаться вознаграждением?
— Мне нравится чувствовать свой любимый вкус на твоих губах.
Босс снова наклонил голову вперед. Целоваться с ним — это моя вторая любимая вещь после прикосновений. И только потом секс. Он, несомненно, хорош, поэтому занимает третье место в воображаемом рейтинге.
Уверена, Данталиан пришел бы в ужас, услышь эти мысли. Его топ — это определенно секс, поцелуи и разговоры. Я клянусь, он второй человек в моей жизни, после Тристана, который тихим объятьям предпочитает разговоры.
— Что насчет тебя? — спросила, когда мы перестали терзать губы друг друга.
— А что со мной?
Поездка в Пиоче как-то иначе повлияла на его состояние, потому что с возвращения домой Данталиан ни на минуту не отходил от меня. Я могла бы сослаться на то, что он соскучился и сейчас пытается восполнить одиночество, но на поверхности явно есть что-то еще…
— Ведешь себя так, будто в командировке что-то случилось, и ты не знаешь, как это решить.
Его взгляд сканирует меня в попытках увильнуть от ответа — он делает так всегда, когда речь заходит о чувствах, но я намерена стоять на своем.
Спустя долгую минуту молчаливых переглядок, брови Данталиана сошлись на переносице.
— Я виделся с Катериной Маранцано, — бесцветно сказал он. — Она не выглядит ужасно, но ее состояние нельзя назвать стабильным. Удивлен, что Доминик вообще позвонил ей вернуться в США.
Мое сердце сжалось, как делало это всегда, когда я вспоминала об ее ужасной судьбе. Даже страшно представить, что чувствует Адель, которая не может забрать маму в дом Карлоса. Тяготы их семьи будут вечными пока жив ублюдок Доминик.
— Это то, какой судьбы я боялся для тебя. Если честно, меня до сих пор она пугает, — последнее предложение он сказал тише обычного. Дыхание перехватило от внутреннего шока. Я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть резко накатившее откровение.
Данталиан никогда не позволяет себе открыто говорить о беспокойствах, будто кто-то обязательно подслушивает его за углом.
— С чего ты взял, что можешь довести меня до такого состояния? — аккуратно спросила. В наших отношениях нет ничего, что могло бы натолкнуть на эту мысль.
— Долгое время мне казалось, что я не умею проявлять ту же заботу, что отец дарил маме. Во время твоего пребывания в борделе меня мучала мысль, что от долгого одиночества твой разум даст трещину. Это сводило меня с ума, поэтому я пытался дать тебе хоть что-то, но при этом не забывал, что должен ненавидеть, — его рука залезла мне в волосы, посылая мурашки по телу. — Эта неопределенность могла быть опасной, хотя вряд ли ты это в полной степени осознавала.
— Но я уже не там. Никаких противоречий быть не должно.
— Да. В какой-то момент я понял, что отрежу себе руку или любую другую часть тела, которая тронет тебя без разрешения.
Все внутри растаяло. Я почувствовала себя зефиром в какао, потому что это было то самое «Я тебя люблю» в стиле Данталиана Кастро.
Он переживает, что не может до конца оставаться искреннем, но мне
