Владыка Ядов - Андрей Смирнов

Школа Железного Листа падет, но ее гибель не будет быстрой. Может быть даже, мы позволим возгордившимся людям убить нас, уничтожить Пять Орденов и войска Эн-Тике — чем больше разрушений и смертей, страданий и предательств, тем лучше. Гибель Ильсильвара насытит нас, но и собственную армию мы не будем особенно беречь — в текущем виде Ордена и кланы слишком ненадежны. Многим из них лучше умереть, оставшимся придется измениться. Вместо Пяти Орденов мы создадим один, и ни благородства, ни чести, ни чего-либо подобного там не будет и в помине. Адепты нового Ордена будут осознано служить тьме, и мне больше не придется беспокоиться о том, что они сделают с моими змеенышами, которых я поместил в их тела и души — будет установлен прочный симбиоз, основанный на доверии и взаимопомощи. Но вся эта шелуха, все эти светлые рыцари Лилии с благородными идеалами, все эти чародеи Семирамиды и Полумесяца, балансирующие между злом и добром, все эти необузданные воители Свинцовой Горы, слишко тесно связанные с природными, естественными стихиями — все это должно уйти, ослабнуть и исчезнуть, сгнить заживо, предать само себя — для того, чтобы затем возродиться в совершенно новом качестве. Некоторые, к сожалению, себя так и не предадут. Тидольф Ал-Келтур, Магистр Лилии, начал понимать, что происходит, слишком рано — особенно его встревожили послания, пришедшие от кардинала Рекана, отправленного на восток, в Маук. Тидольф мог натворить немало бед — если бы мои маленькие тени и демонята, приставленные следить за всеми мало-мальски значимыми персонами Орденов, кланов, а также за командующими регулярной энтикейской армией и капитанами пиратов, не сообщили мне о том, что Тидольф мутит воду. Тогда я посетил его, выбрав момент, когда он был один и поместил в его сердце гуханкло, Червя Раба; сопротивление Тидольфа было отчаянным, но коротким. Мои маленькие змейки, иллеф-на-цате, Таящиеся Яды, жили в людях, маскируясь под татуировки на их телах, они влияли на своих носителей, но слабо, и не принимали за них решений; гуханкло же не был предназначен ни для обучения, ни для убийства Безликих — его единственная задача состояла в том, чтобы парализовать волю носителя, запустить свои отростки в Тэннак и Келат и полностью перехватить контроль. К сожалению, поведение порабощенных слегка менялось, они переставали учитывать ньюансы, действовали прямолинейно и зачастую глупо — что неудивительно, если вместо человека решения принимает сидящий в нем червь! Со временем безумие нарастало, ибо гуханкло отравлял своими выделениями духовные тела носителя: если змеенышей я создавал из смеси крови и слюны, то гуханкло рождались из смеси слюны и испражнений. Однако, на короткой дистанции Черви Рабов подчас были незаменимы. Я посетил Браш и поместил трех червей в сердца герцога и его сыновей, заставив их предпринять атаку на Терано — атаку, после которой северное герцогство Ильсильвара осталось без флота, а король Эн-Тике получил великолепный повод объявить Ильсильвару войну. Сейчас гуханкло находился в сердце Тидольфа и выедал изнутри его душу, а Тидольф делал то, что нужно было мне и ждал своей участи. Его нужно будет убить прежде, чем изменения станут заметны окружающим — я собирался покончить с ним во время одного из первых боев, обставив дело так, как если бы удар нанесли ильсы, или, возможно, Безликие. Гибель Магистра вызовет в сердцах его рыцарей скорбь и жажду мести — эти чувства, безусловно, облегчат мне процесс их совращения. А пока Тидольф послушно одобрял инициацию, в ходе которой я помещал иллефов на руки его кардиналов и командоров; у многих возникали сомнения в том, правильным ли путем их побуждают идти, нарастал ропот, но я надеялся, что война все быстро расставит по своим местам и мне не придется влагать гуханкло во всех высокопоставленных адептов Ордена Лилии.

Мы еще не видели берега, когда оборона Браша начала действовать. Нас попытались потопить — Лицемер пресек это, использовав Имена Воздуха и Воды, затем отправил на дно сняряды, состоящие из Земли и Огня. Чародеи Браша, однако, преподнесли нам сюрприз, оставив попытки победить грубой силой и разделив основной магический поток на множество направлений. Лицемер не успевал перехватывать все атаки, и несколько кораблей мы потеряли. Наблюдая за боем и действиями брата, я подошел ближе к носу корабля. Заль-Ваар скалился и нетерпеливо сжимал кулаки — он хотел принять участие в сражении, но не было врага, одни заклинания.

— Почему только Имена? — Спросил я Лицемера. — У Элгара ведь была и другая магия.

— Ключ Полумесяца тут мало поможет, — откликнулся Лицемер. — А к Лабиринту Безысходности я обращаться не хочу. Те, кто видел, как Элгар пользуется им прежде, сразу почувствуют разницу. Если же сдерживать силу, эффект от Лабиринта будет меньший, чем от Имен.

— Имена вызовут не меньше вопросов, когда окажется, что у тебя их слишком много для обыкновенного бессмертного. Я предполагал, что Браш может стать крепким орешком и заранее кое-что приготовил. Призови меня.

Я назад отступил и растворился в тенях, а Элгар Атфитрит, воздев руку с браслетом в виде змеи, стал выкликать слова призыва. Это представление привлекло внимание матросов, рыцарей и высокопоставленных шишек Ордена — они поняли, что их глава решил пустить в ход нечто более серьезное, чем то, что он использовал прежде. И когда между кораблями разлилась тьма и я возник там, паря над водой в форме теневого демона тридцати футов ростом, они уже были морально готовы и, по крайней мере, не стали с перепугу бросаться в меня боевыми заклятьями.

Подчиненную мне Сферу Жгучих Дождей я приблизил к миру людей еще раньше, когда мы только покинули Терано: вся эта масса окружающей корабли воды вызывала во мне недоверие. Донаэн, бог океана, был Лунным Князем, но после того, как Лунных заперли на Луне, наши Солнечные красавцы прибрали к рукам немалую часть их силы. Салург, бог дождя, возвысился, и приобрел власть над всеми видами воды. Я всегда ненавидел его, и эти чувства были взаимными: вода смывала мой яд, но и моя сила отравляла его воду. Сферу Жгучих Дождей я сконструировал давным-давно, еще до начала войны Остывших Светил, и несколько раз успешно применял ее против Князей Света, заставляя их оступать от Шейдобха. Салург каждый раз пытался перехватить у меня над ней контроль, но безуспешно, ибо Сферу эту я делал в первую очередь как оружие против него самого, используя найденные (а затем — извращенные) частицы силы бога дождей для того, чтобы противостоять его магии. Теперь я вновь использовал Сферу — правда, по неизмеримо менее заначимому поводу, чем прежде, но, по крайней мере, сейчас она была под рукой, и мне хотелось испытывать, как она будет работать после стольких лет — ведь нельзя было исключать и того, что какие-нибудь боги или бессмертные за прошедшие тысячелетия могли ее повредить. Но Сфера сработала как часы, вниз пролилось ровно столько эфирной кислоты, сколько было нужно, чтобы разрушить крепость.