Владыка Ядов - Андрей Смирнов

Фарен почувствовал, как его Тэннак соединяется с Тэннаком Браша — этот процесс напоминал сразу и растворение плошки воды в полной почти до краев бочке, и всадника, оседлавшего норовистого жеребца. Крепость стала его телом, камни его мясом, проемы — артериями, пустые залы — легкими, башни — конечностям, а расходящимся от центра Лучам в человеческом теле не было соответствий. Вдали от себя, на второстепенных узлах Лучей Фарен ощутил присутствие двадцати четырех чародеев — все были на месте, напряженные, собранные и готовые к бою. Крепость, выстроенная по правилам дежьёна Камней и Проемов, собирала их силы воедино и умножала их во сто крат; Фарену оставалось лишь надеяться, что этого хватит, чтобы одолеть бессмертного и лидеров других Орденов.

Он сотворил заклятье виденья, посылая импульсы по одним Лучам и не касаясь других, пользуясь Тэннаком Браша и своим собственным, воспринимая прочих чародеев сразу и в качестве членов своего огромного тела, и в качестве отдельных сознаний, способных как выполнить приказ, так и воспротивиться ему; кроме того, от их мастерства и пристрастий зависело то, как именно приказ будет выполнен. Когда-то, когда он только начинал учиться управлять крепостью и отец описал ему взаимоотношения между командующим и баннеретами Лучей, Фарен подумал, что схожие чувства, вероятно, испытывает каждое из Светил, чьи энергии-Князья, наделенные разумом и волей, могли как проявлять покорность, так и поднимать мятежи, и даже в том случае, если они следовали воле Светила, их поведение могло быть чрезвычайно своеобразным.

Вот и сейчас каждый из тех, кого задействовал Фарен в этом заклятье, выполнил свою часть работы по-своему — некоторые лучше, другие хуже, а некоторые добавили к заклятью такие свойства, которых Фарен в первоначальном варианте не предполагал. Его восприятие и восприятие его подчиненных увеличилось взрывообразно — теперь Браш остался где-то внизу, а Фарен видел перед собой море, смотря на него с разных ракурсов и сторон, часть его «глаз» даже погрузилась в воду и наблюдала за происходящим на глубине от десяти до пятидесяти футов. Он увидел и флот, хотя и смутно — часть кораблей, хорошо укрытая чарами, как бы ускользала от его взора. Но это было неважно — он знал, где приблизительно они находятся, и этого было достаточно.

«Возможно, они собираются сбить с неба звезду и обрушить ее на нас, — беззвучно сказал Фарен своим помошникам. — Поэтому прежде, чем атаковать, нам следует позаботиться о защите.»

Баннереты Лучей откликнулись на его команду и три верхних уровня Браша пришли в движение. Послышался лязг металла, грохот и гул. Часть нижних и средних Лучей поднялась наверх, некоторые верхние, наоборот, опустились. В качестве основных стихий для творимого заклятья Фарен выбрал Землю и Воздух, кто-то из его помошников добавил Огонь и Воду для того, чтобы усмирить пламя, которое принесет с собой звезда — в идеале, впрочем, огонь и не должен был достигнуть крепости: звезда врежется в магический щит, в котором соединялись свойства воздуха и земли, и пламя растечется по нему, а частицы звезды упадут по сторонам от крепости, но не на нее.

После того, как щит был закончен, Фарен вновь обратил внимание на вражеский флот — корабли еще немного приблизились и уже можно было не опасаться, что заклятье ослабнет из-за большого расстояния. Фарен отдал приказ, и части Браша вновь пришли в движение. Теперь нижние Лучи опустились, вернувшись на свои места; средний подвижный уровень, поворачиваясь влево, сместился на четверть оборота, часть его Лучей немного поднялась, другие опустились; Лучи верхнего уровня также изменили положение.

Подул северо-западный ветер, небо потемнело, сгустились тучи. На море началось волнение, возраставшее вместе с движением кистей рук Фарена, легко покачивавшихся у хрустальной сферы, то нажимая на нее, то чуть отстраняясь. Он собирался устроить адскую бурю — такую, чтобы пенные валы поднялись выше гор и погребли под собой вражеский флот; однако очень скоро он ощутил сопротивление. Чародеи Ордена Свинцовой Горы делали волны тяжелыми и непослушными, заставляя море успокоится, чародеи Лилии пытались вмешаться в работу Фареновского заклятья. Фарен побеждал: равный по силе и мастерству любому из магистров, кроме бессмертного Элгара, он находился в несравненно более выгодном положении, а мощь, даваемая ему Брашем, была слишком огромна, чтобы ей мог противостоять даже магический Орден, собранный воедино.

Изначально он и не предполагал, что Ордена осмелятся идти прямо к Брашу: хотя ни разу еще крепость не использовалась на всю мощь, попытки взять ее случались и ранее, и ничем хорошим для атакующих они не заканчивались. Фарен думал, что Ордена решат высадится восточнее, попытаются блокировать крепость с суши, либо сразу двинутся вглубь страны, либо высадятся тайно и пришлют сюда отряд Крылатых Теней с тем, чтобы Тени незаметно проникли в крепость, перебили охрану и захватили внутреннюю башню — во всяком случае, он бы поступил именно так. Но Ордена решили атаковать в лоб, и теперь, сметая их жалкие потуги противостоять мощи колдовской цитадели, он поражался тому, насколько Ордена оказались уязвимы и насколько легко он может уничтожить сейчас сразу два Ордена — не говоря уже о сопровождавших их пиратах и воинов варварских кланов… он почти уверился в том, что все закончится легко и просто, когда что-то вдруг изменилось. В действие его магии вмешалась сила более высокого порядка — властно и всеобъемлюще она подчинила себе Воду и Воздух, и заклятье, созданное Фареном, потеряло всякое значение. Лучи Браша продолжали работать, энергия уходила в воду и в небеса, но заклятье больше не встречало отклика: волны и ветер целиком покорились иной силе, гораздо более могущественной. Точное местоположение источника этой силы Фарен не мог определить, но не сомневался, что она пришла с того корабля, на котором плыл бессмертный. Удручало то, что не было даже борьбы, какого-либо противостояния: Элгар просто отнял у него власть над морской стихией, и Фарен, сколько не пытался, не мог вернуть себе хотя бы часть этой власти.

«Какую магию он использует?» — Подумал молодой герцог. — «Неужели ему известны Имена Воздуха и Воды?..»

Истинные Имена обладали наивысшей властью над явлениями, и одна из граней между людьми и бессмертными пролегала в том, что бессмертным доставало силы использовать Имена, а смертным — нет; но даже среди бессмертных второго и третьего поколения большинство знало лишь одно Имя, свое собственное, и лишь немногим были ведомы Имена отдельных явлений. Князья редко делились этой магией даже со своими приближенными, а сам процесс постижения Имени, как правило, был столь долог и сложен, что даже бессмертные предпочитали тратить время на изучение каких-либо иных систем Высшего Волшебства, более простых в освоении.