Владетель Мессиака. Двоеженец - Ксавье де Монтепен

— Это настоящая верблюжья тропинка, — сказал Ланген. — Днем я по ней не решился бы идти, ночью — иное дело. Голова не закружится, потому что глубина пропасти покрыта мраком.

Дрожь пробежала по телу кавалера, но он не хотел отступать и пошел за своим проводником.

Когда они достигли подошвы высшего пункта горы, идти дальше было некуда.

Впереди открылась та же пропасть. Облитый потом и дрожащий от волнения Телемак де Сент-Беат стоял на скользкой наклонной платформе, поднятой на неизмеримую вышину.

XIII

— Вы ждите здесь! На вершину я взберусь сам и брошу вам веревку. Не теряйте мужества!

Телемак де Сент-Беат пробовал ухватиться за какую-нибудь неровность гранитной скалы, искал выступа, углубления, карниза — ничего не было. Под его ногами был скользкий и как лед холодный гранит — и только.

— Торопись, — шепнул он Лангену, — еще несколько минут, и я упаду в пропасть.

Но крестьянин не терял времени и спустя две минуты помог кавалеру взобраться на верхнюю платформу.

— Теперь куда ты проведешь меня?

Ланген ничего не ответил, но начал обходить платформу вокруг.

Телемак де Сент-Беат шел за ним. Платформа напоминала нору, откуда открывался вид на целый замок, за исключением фасада. Но это не составляло важности для целей наших наблюдателей: они были уверены, что граф Каспар д'Эспиншаль не рискнет пройти по переднему двору своего замка, чтобы выйти через большие ворота.

Входя в нору, Телемак де Сент-Беат споткнулся о какой-то предмет.

— Что это такое?

— Это — остатки моих приспособлений во время летнего проживания здесь. Вот уже пять лет, как почти каждую ночь я провожу в этом каменном гробу.

Достаточно было времени, чтобы изучить обычаи этого проклятого Каспара д'Эспиншаля.

Это неустанное шпионство в течение целых годов, эта неугасающая ненависть показались Телемаку де Сент-Беату противными и вместе с тем величественными.

— Ну, теперь глядите! — шепнул Ланген и указал на одно место замкового двора. Кавалер увидел при свете луны какую-то фигуру, поднявшуюся точно из-под земли.

— Это он! — воскликнул он, пораженный изумлением.

— А что? И теперь вы будете еще сомневаться в справедливости моих сообщений? Но подождите немного: этот человек любит ходить по ночам, и мы его еще увидим.

Телемак де Сент-Беат задумался. Сперва ему казалась непонятна мистификация: как это, в одно и то же время видели Каспара д'Эспиншаля в двух совершенно различных местах? Но он скоро разъяснил загадку, вспомнив удивительное сходство Эвлогия с настоящим сеньором Мессиака. Тот, кто не видел в одно время обоих братьев, был, разумеется, не в силах отличить бывшего дикого человека от Каспара д'Эспиншаля.

В это время Каспар д'Эспиншаль, выглянув из боковых дверей и не видя ничего подозрительного на дворе, вышел из своего укрытия и запер дверь за собой.

На нем был длинный плащ, на голове шляпа, а сбоку палаш. Что это именно палаш — можно было судить по оттопырившимся полам плаща. Пройдя несколько шагов, граф вдруг точно провалился сквозь землю.

— А теперь пойдем! — воскликнул Ланген. — Нам необходимо узнать, куда исчез этот проклятый человек.

Обойдя вокруг платформу, кавалер и его проводник начали сходить по карнизу. Они двигались медленно, задерживая дыхание и измеряя пытливым глазом страшную пропасть, зиявшую рядом, насколько мрак ночи дозволял это.

Другой дороги не было. Телемак де Сент-Беат всматривался в величавую и вместе с тем ужасную картину, простиравшуюся под его ногами; Ланген опирался на обломок гранита. Вдруг послышался слабый шелест в кустах, росших по краям пропасти. Кто там скрывался?

Телемак де Сент-Беат, стоявший близко к замку, почувствовал трепет и невольно схватился за пистолет. Какая-то тень двигалась с противоположной стороны.

Дорога была тесна, и разминуться при встрече было невозможно. Но тень двигалась не вверх, а спускалась в пропасть. Обнажив палаш и нащупывая им землю, человек шагал довольно уверенно. Ветер задирал полы его плаща, и было видно, что в руках у него фонарик.

Телемак де Сент-Беат без труда узнал в идущем графа Каспара д'Эспиншаля и отступил на несколько шагов. К нему подкрался Ланген, шепча:

— Вы его видите?

— Вижу! Это, несомненно, он.

Кавалер, держа пистолет в руке, вернулся на прежнее место. Вдруг Каспар д'Эспиншаль остановился. Заметил ли он что-то подозрительное, или просто сомнение охватило его, только кавалер увидел, как он наклонился и стал рассматривать тропинку. Их разделяло пространство всего в десять шагов. Пистолет Телемака де Сент-Беата был наведен на врага.

Граф поднялся с земли и, держа в руках нечто вроде веревки, пошел вперед. Через минуту он был уже почти рядом с кавалером. Но в эту минуту раздался страшный треск, и огромный гранитный обломок неожиданно скатился прямо на ничего не подозревающего Каспара д'Эспиншаля.

— Я отмщен! Я отмщен! — закричал Ланген, выскочив из мрака с торжествующей физиономией. — О! Сколько лет я ждал этой минуты… Теперь жажду одного: отыскать этот ненавистный труп, чтобы истоптать его ногами.

— Ты его увидишь! — ответил Телемак де Сент-Беат. — Освященная земля должна принять этот труп. С той минуты, как он перестал жить, наша ненависть должна прекратиться. Теперь остается нам сходить за огнем.

— Идите одни в замок, идите… Я останусь здесь. Сперва мне необходимо увидеть собственными глазами труп чудовища.

Кавалер поспешил в замок и по дороге встретил несколько вооруженных наемников, обеспокоенных его внезапным исчезновением. Им он приказал окружить замок и не дозволять никому удаляться из него.

Когда он уже входил в ворота Мессиака, до ушей его долетел чей-то крик, но он не обратил внимания на такую мелочь. Собрав десять человек, снабженных веревками для лазания и фонарями, кавалер повел их к месту, где произошло страшное событие.

— Никого не видели? — спросил он у людей, стерегущих ворота.

— Никто не проходил, — ответили ему. — Но мы слышали крик там… — И пальцем указали ему на площадку на вершине горы, где стоял Ланген.

Грустное предчувствие встревожило Телемака де Сент-Беата.

— Надо спешить! — крикнул он.

Но на том месте, где остался Ланген, они уже не нашли его.

— Ланген! Ланген! — изо всей силы звали они. Только чей-то пронзительный смех раздался вдали, отвечая на эти отчаянные призывы.

— Что бы это значило? — думал кавалер, и волосы на его голове поднялись дыбом от мрачной догадки.