Без права выбора. Чужие миры - Мария Шорох

Срок хранения без стазиса, правда, всего три дня. Яды мы решили оставить только в теории. Но она обещала спрашивать меня по ним в двойном объёме. Потом я отловила Ламиона, сказала, что работа им зачтена. А в районе четырёх отправила вестника Иску, сообщив, что готова встретиться с ним в оранжерее, на том месте, где мы виделись в последний раз, в восемь часов.

Ну, разве я могла пойти на встречу уставшей, с грязными волосами, пропахшей лабораторией и травами, пусть это и не свидание?

Во время купания и натирания себя кремом, чтобы кожа мерцала, ненадолго проснулись малыши, сказали, что не чувствуют разницы, в воде я нахожусь или нет. Что ж, они, действительно пока, такие маленькие, что им должно быть всё равно.

Одевалась я не мене тщательно, чем приводила в порядок тело. Белая водолазка, в противовес к любимому Иском чёрному цвету, песочного цвета брюки и удлинённая жилетка. И, конечно, красивое светлое бельё. Иск его не увидит, но самооценку оно поднимает. Волосы я просто собрала в хвост и подвязала белой лентой. Капельку блеска на губы, и чуть подкрасила ресницы, скоро тушь придётся выбросить, редко ею пользуюсь, но всё равно она сохнет.

— Всё, я готова.

— Мама, ты прелесть, — сонно прокомментировала мой внешний вид дочка.

На ужин сначала сунулась в столовую, понюхала, там кто-то что-то спалил, и сбежала в трактир. Кажется, началось противостояние обоняния и желудка. Но скорее, просто хотелось отдохнуть с комфортом. Я устроилась в дальней от входа части зала, за угловым столиком у окна, что открывало обзор на улицу и затихающую метель. Сделала заказ Иргу, среднему сына матушки Жины, и в ожидании наслаждалась горячим травяным настоем с кислыми нотками лесных ягод и мёдом. Над входной дверью в трактир висит небольшой колокольчик, и каждый раз, когда дверь открывается, он оповещает своим звоном хозяев, о новом посетителе. Кроме меня в зале сидели две романтично настроенные парочки, в противоположном от меня углу, где тени было больше, чем света и можно было попросить зажечь на столе свечу; и семья с тремя детьми, сидели они в центре и, видимо, что-то праздновали. Может, переезд в бывший квартал магов, может, удачную сделку — мне было неинтересно.

Пузатая "сиротская", не меньше чем на пол-литра глиняная рыжая чашка грела руки, сегодня я почти не переживала о встрече с мужем, ну, может быть, капельку, и только о том, как он себя поведёт. И чего я хочу от него.

Да, я злилась на него, обижалась, не понимала, за что он так поступил со мной, и вообще так поступил, но… просто сравнивая двух мужчин, которых мне подкинула судьба, сравнение по всем параметрам выигрывал Иск. Да и убеждать себя в том, что он обидел, и он виноват, с каждым днём становилось всё труднее. В любом конфликте всегда виноваты две стороны или больше, но никогда не меньше. Да и музыка в ритме вальса в голове крутилась под стать настроению, настраивая на отличную от конфликта волну, и пускай заокном зима, но:

[Осень вновь разбросала листвой

По тропинкам свои акварели.

И кистями продрогших рябиновых слез

Догорают костры сентября..

Душу вновь заполняют собой заунывного ветра свирели.

К небу рвутся нагие ладони берез,

Но у каждого осень своя…

Пусто в доме моем на втором этаже.

Ставлю чайник на газ раз пятнадцать уже…

Ведь в моей, без тебя опустевшей душе,

Вновь наступила осень…

Я все реже твержу, что к тебе не вернусь.

По квартире брожу, за уборку берусь.

Чай вскипел и остыл раз пятнадцать уже -

Жду тебя на втором этаже…

Беспризорный кленовый листок

Оживет на широкой ладони…

Уронив хитреца меж газетных листов,

Ты спасаешь его от огня…

Здесь не надо читать между строк,

Только глупый, наверно, не понял,

Что своим озорным рыжеватым хвостом

Он напомнил тебе про меня…

Знаю счастье мое на пороге уже

Нажимает звонок на втором этаже,

Ведь в моей, без тебя опустевшей душе,

Вновь наступила осень…

Друг у друга не станем прощенья просить.

Что слова, знаешь сам, нелегко выносить

Пустоту, что сквозит в одинокой душе

Без любви на любом этаже…

(Наталья Кучер — Осень)]

Тень, нависшая над столом, выдернула меня из лиричного настроения. Я думала, что это Ирг пришел с моим заказом минут на десять раньше, чем я ожидала. Но темный плащ с надвинутым на глаза капюшоном, характерный магический фон и прозвучавший глубокий, завораживающий голос не оставляли мне сомнений. Передо мной сиренид, не боящийся использовать силу. А значит, опасный вдвойне. Эти ребята редко обладают необоснованными амбициями. А ещё колокольчик не позвонил, сообщая о новом посетителе.

— Совет старейшин приглашает тебя на беседу.

Зачем я им понадобилась? Может, они сильно недовольны изменениями, происходящими с моими подопечными. Да и превращаться в сирену, чтобы увидеться с ними, я боюсь. Мало ли как это отразиться на детях. Может смещение внутренних органов повредит малышам.

— Нет. Если им что-то нужно, они могут прийти ко мне сами. Хоть все вместе, хоть по одному.

— Ты сейчас тихо встаёшь и отправляешься со мой, — этот… хрен подводный схватил меня за локоть, заставляя подняться. А я так испугалась… что отправила его в стазис. Была мысль вскипятить ему кровь, но это как-то чересчур для гонца дурных вестей. А стазис относится к категории целительских заклинаний, и от них редко ставят щиты.

Тело я аккуратно уложила на лавку и пересела на скамью с другой стороны стола. Подошедшего через пару минут с моим ужином Ирга я успокоила, что мужчина немного здесь полежит, а потом я сама его заберу. Отправила Аску просьбу встретить меня в лаборатории с телом неизвестного.

Через полчаса я поблагодарила матушку Жину за ужин, подняла заклинанием левитации тело и ушла к ректору.

— Аск, привет! Держи подарок. — Я плюхнула тело на пол лаборатории. — Можешь у него узнать, что у них происходит, и зачем я им нужна? И напиши Урмуту, пусть расскажет свою версию. А лучше прибудет к нам. Я уже развернулась, чтобы уйти.

— А ты куда собралась? — немного оторопевший ректор быстро взял себя в руки.

— У нас с детьми прогулка перед сном, вместе с их отцом.

— Но я же здесь буду разбираться с телом и не могу его заменить.