Без права выбора. Чужие миры - Мария Шорох

— Не думала, что ты вспомнишь, — в поле моего зрения появилась девушка лет семнадцати. В белом халате целителя, под которым, похоже, больше ничего не было. Длинные серебристые локоны уложены на эльфийский манер, в несколько косичек, сплетающихся в одну. — Я не отказываюсь от своих слов, — холодные глаза презрительно осмотрели композицию из двух тел. — Что же с тобой делать то? Ты сама ушла от мужа, зная о своих затруднениях с чувственной стороной отношений; сама пришла в этот дом, хотя подруга тебе писала, что эльф живёт у неё; сама дала сделать всё это с тобой, не заботясь о своей безопасности… Значит, сама должна уйти. Может, я просто сделаю его стерильным, вы закончите, и ты вернёшься к себе? Или не вернёшься. Но детей от него точно не будет.

От такой перспективы у меня глаз задёргался.

— Не хочешь? Жаль. Это было бы проще всего.

— Будет жаль оставить Великий Лес без наследников, — я истерически хихикнула в конце фразы.

— У пациента есть чувство юмора, значит, он выздоравливает. Так что с тобой делать то?

— Перенести отсюда.

— Я бы с удовольствием, но вы в слишком тесном контакте, — она выразительно посмотрела куда-то между нашими телами, похоже туда, где были пальцы эльфа. — Придётся вас обоих переносить, или пальцы ему оторвать.

— Я бы с удовольствием руки ему оторвала.

— Девочка, ты начинаешь мне нравиться. Хорошо, вот что я сделаю. Во-первых, звено на твоей цепочке совершенно мистическим образом разомкнулось. Во-вторых, ускоренная регенерация позволила быстрее восстановиться твоим двигательным функциям, — два щелчка пальцами, и я действительно могу шевелиться и собрать на кончиках пальцев свою силу. — А в-третьих, — она всё-таки пакостно-довольно улыбнулась, — сюрприз дома будет.

Световая вспышка, и время возобновило свой ход. Рваное движение теней, частое, возбуждённое дыхание эльфа, наглые руки, творящие то, что позволено исключительно мужу.

Я уже немного остыла за время разговора, и могла абстрагироваться от действий эльфа, а заодно вытянула из памяти плетения сирен. Никогда не отмечала за собой жестокости, но то, что творил Тау — для меня это за гранью добра и зла. Поэтому то, что я собралась сделать с ним в ответ, не было для меня превышением самообороны, как бы это окрестили в моём мире. Сплав ментальной и водной силы. Для обитателей суши на планете, где воды не слишком много, это скорее защитная магия, но для тех, кто привык жить в этой стихии — самое распространённое оружие.

Я заставила воду в его теле остановиться. Не сердце. Оно так же продолжало биться, но вхолостую. И это было очень больно. Сердечная мышца сжималась легко, а вот расправлялась, без притока крови, с трудом.

Маска сумасшедшего желания на лице Таурохтара за пару секунд превратилась в гримасу первобытного ужаса. Я подтянулась к изголовью кровати, цепочка окончательно соскользнула с моей шеи, и я укрылась скомканным пледом, лежавшим там же, создав для себя иллюзию безопасности. После чего спросила:

— Поговорим?

Эльф уже упал набок и смог только моргнуть. Я ослабила магические путы жидкости его организма. И он задышал ровнее, сглатывая, но не пытаясь подняться.

— Дёргаться не советую. Стоит мне потерять концентрацию или сознание, и тебя уже ничто не спасёт, — я нагло блефовала, но пока других вариантов не видела. А нам давно пора поставить точку в этих отношениях. И я уже не знала, как это сделать, кроме как с позиции силы.

— И о чём ты хочешь поговорить?

— Ты принесёшь мне клятву, что прекратишь преследовать меня, не будешь намеренно искать со мной встреч, не будешь приближаться и, вообще, исчезнешь из моей жизни.

Я говорила правильные вещи, абсолютно точно сейчас зная, что иначе поступить не могу. По-другому невозможно исправить то, что мы оба натворили. Но что-то внутри противилось, давило на меня, прося отказаться от моих слов, дать шанс. Я не заметила, как затуманился мой взгляд, я смотрела на потерянного Тау, и какая-то часть во мне умирала. Наверное, так и расстаются иллюзиями.

— Я согласен, — сквозь дымку до меня донесся его шепот. — Но у меня есть одно условие.

Я внутренне ощетинилась, ожидая очередного требования от беспринципного эльфа, который всегда пёр напролом, не слыша слова нет.

— Я принесу тебе эту клятву, но она будет действительна только до того момента, пока ты будешь счастлива без меня.

— Нет. Никаких поправок. Это слишком обтекаемая формулировка. Ты клянёшься без всяких условий, — я чуть напрягла связующие нити, замедляя его кровоток.

— Хорошо, — снова сжался в позу эмбриона голый эльф. — Просто пообещай, что будешь счастливой, — он выдохнул, когда я отпустила нити.

— Буду. Я обязательно буду счастлива, — я даже не подозревала, как скоро мне придётся усомниться в своих словах.

Клятву он принёс своей силой и магией, обратившись к силам равновесия. Когда всё было закончено, я заставила его потерять сознание. Оставила несколько милых сюрпризов, которые рассосутся через полгода. Собрала свои вещи, сброшенные на пол, очистила их от следов прикосновений эльфов, приняла душ, чтобы отмыться от чужих прикосновений, и, полностью собранная, отправилась домой. Цепочку я захватила с собой, как компенсацию. Пригодится.

Правда, оказавшись дома, в гостиной, я не смогла заставить себя пойти в спальню. Комната была разрушена, камин потух, и в нём лежали цветные осколки. Остатки ужина частично расположились на полу, кое-что осталось на столе, но далеко не в первозданном виде. Глядя на то, что создавалось не мной, но во что была вложена душа, и труд, и желание примирения, я, наверное, впервые малодушно усомнилась в правильности своего выбора.

Всё это было совершенно не тем зрелищем, которое я желала увидеть, вернувшись домой.

Меньше часа назад я думала, что хуже быть не может.

Меня разобрал тихий истерический смех. Черт, я чувствую себя как в анекдоте:

"Когда я думал, что уже достиг самого дна, снизу постучали".

За что я люблю свои истерики, когда дохожу до ручки: сознание кажется кристально прозрачным, только в ушах звенит. Но это, наверное, резонанс от мыслей, что бьются об отшлифованные грани мозга.

План созрел быстрее, чем здравый смысл успел его оценить.

Первым делом я отправилась к источнику. Там я стянула со стены Аска, который пытался отдохнуть после тяжелого рабочего дня и потребовала амулет, закрывающий моё сознание ото всяких читателей.

Он немножко поломался, но я обещала всю ночь сидеть рядом и петь похабные частушки мерзким голосом. Чтобы он не сомневался в моём упрямстве, я начала прямо там:

Впредь не делаю добра,